Нравственно-правовые критерии уголовно-процессуальной деятельности следователей - Игорь Алексеевич Антонов
На основании вышеизложенного следует исключить п. 1 ч. 2 ст. 75 из УПК Российской Федерации. Это будет в большей мере соответствовать нравственному содержанию уголовно-процессуальной деятельности.
Поскольку остальных вопросов, связанных с элементами доказательственной деятельности, мы еще коснемся в процессе исследования, то особо хотелось бы отметить сбор доказательств по уголовному делу с помощью оперативно-розыскных мероприятий. Порядок и условия проведения таких действий, а также их виды определены Федеральным законом от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности»[45].
В связи с рассматриваемыми вопросами собирания, проверки и оценки доказательств на стадии предварительного расследования заслуживает внимания имеющий нравственный характер вопрос использования материалов, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности. Этот вопрос достаточно подробно рассмотрела в своей монографии Т. Н. Москалькова[46]. Автор по-новому, широко с этической точки зрения подвергла исследованию проблемы оперативно-розыскной деятельности по сбору доказательств, но в ее работе есть отдельные спорные моменты, на которых стоит остановиться.
Трудно согласиться с автором по поводу соотношения юстиционной и оперативно-розыскной деятельности[47], так как признание самого существования такого противопоставления исключает оперативно-розыскную деятельность из сферы законности, что является не только не точным, но и ошибочным. Двойственный подход к сыску как к недопустимому атрибуту полицейского государства при наличии политической направленности и как к приемлемому средству борьбы с уголовной преступностью не вреден потому, что недопустимость оперативно-розыскной деятельности должна определяться не областью общественных отношений, в которой она применяется, а законностью и нравственностью ее осуществления[48].
Справедливо замечание рецензентов означенной монографии Т. Н. Москальковой, которые указывают следующее. Почему, исследуя благородные цели процесса и гласные средства их достижения, автор не видит во многом таких же целей оперативно-розыскной деятельности, направленной, в конечном итоге, на эффективное разрешение тех же задач, что и гласное уголовное судопроизводство? В силу каких метаморфоз лицо, производящее дознание по уголовному делу, может (и должно) обладать совокупностью определенных морально-этических качеств, позволяющих ему вести уголовный процесс к достижению его цели, а при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий тем же лицом оно данные качества должно непременно утратить и непременно стать глубоко безнравственным субъектом указанных действий?[49]
И вообще, указанный Федеральный закон называет оперативно-розыскную деятельность государственной деятельностью (ст. 1), а государственное – априори не может быть безнравственным.
Также нельзя признать справедливым утверждение, что существует неоспоримое правило, по которому если оперативно-розыскные материалы представляют из себя или основываются на сообщениях лиц, сотрудничающих с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность на конфиденциальной основе, они не могут расцениваться как источник доказательства, кем бы, как бы и при каких бы обстоятельствах не были зафиксированы данные, содержащиеся в этих сообщениях[50].
В этом отношении необходимо заметить, что в действующем законодательстве такого правила нет. Более того, ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» не делает никаких исключений в использовании результатов оперативно-розыскной деятельности по источникам их получения, а в ст. 12 того же Закона даже содержится процедура придания гласности сведений о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а также лицах, оказывающих или оказывавших им содействие на конфиденциальной основе, которая состоит в том, что такой порядок действий «…допускается лишь с их согласия в письменной форме и в случаях, предусмотренных федеральными законами».
Вместе с тем монография Т. Н. Москальковой содержит ряд ценных положений, заслуживающих теоретического развития и практической реализации, особенно в отношении возможности использования в уголовно-процессуальном доказывании предметов и документов, полученных в результате проведения негласных оперативно-розыскных мероприятий, и необходимости дополнения ст. 69 и 70 УПК РСФСР[51], которые, к сожалению, так и не были услышаны законодателем.
В УПК РСФСР совсем не упоминалось об использовании результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовно-процессуальном доказывании, поэтому радовало появление в проектах УПК Российской Федерации норм о том, что протоколы оперативно-розыскных действий являются доказательствами по уголовному делу наряду с протоколами следственных и судебных действий (ст. 76), и что материалы, полученные в ходе оперативно-розыскной деятельности, могут быть признаны в качестве доказательств по уголовному делу, если они получены в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», представлены и проверены по правилам, установленным уголовно-процессуальным законом (ст. 78)[52].
Однако законодатели снова с недоверием и отчужденностью отнеслись к оперативно-розыскной деятельности, ее результатам и оперативным сотрудникам, о чем свидетельствует отрицательное содержание уголовно-процессуальной нормы. Согласно ст. 89 УПК Российской Федерации в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам.
Но несмотря на этот негативный тон проведение оперативно-розыскных мероприятий все же является частью доказывания. В связи с этим на оперативно-розыскной деятельности, в которой также существует немало проблем нравственно-правового характера, необходимо акцентировать внимание еще раз. В этом плане примечательна работа Ю. Н. Егорова «Морально-этические основы оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел»[53]. (Сразу следует отметить, что автор необоснованно сужает рамки работы исследованием оперативно-розыскной деятельности, с позиций нравственности, только в органах внутренних дел. Оперативно-розыскная деятельность, согласно ст. 13 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» осуществляется и другими правоохранительными органами Российской Федерации: органами федеральной службы безопасности, федеральными органами налоговой полиции, органами пограничной службы и др. Поэтому говорить о работе Ю. Н. Егорова будем с учетом этих положений.)
Автор справедливо пишет, что специфика регламентирования оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел (ОРД ОВД) ставит во главу угла высокую профессиональную подготовку оперативных работников, которая, прежде всего, должна базироваться на прочных моральных принципах профессиональной этики. ОРД ОВД постоянно ставит перед оперативными работниками проблему морального выбора между добром и злом, так как построение и организация оперативной работы происходит на стыке внешних и внутренних противоречий, которые обусловлены тенденцией повышения общего правосознания оперативных работников. Кроме того, необходимо учитывать и значительное многообразие приемов оперативной работы, вытекающее из необходимости борьбы с изощренными, тщательно маскируемыми преступлениями – все это неизбежно наталкивает на этические оценки, суждения о моральной дозволенности или недопустимости тех или иных конкретных способов решения задач, возникающих в сфере ОРД ОВД, что предопределяет более широкий подход к ее морально-этическим основам.
Регламентирующие оперативно-розыскную деятельность органов внутренних дел ФЗ «Об ОРД», ведомственные нормативные акты не содержат исчерпывающих предписаний поведения оперативных работников и конфидентов в тех или иных ситуациях, поскольку в условиях противоборства оперативного работника и преступника охватить правовым регулированием все нюансы оперативной работы просто невозможно. Поэтому в последние годы внимание ученых и практиков все чаще привлекают проблемы профессиональной оперативно-розыскной этики. Этот интерес не случаен: строгое и неуклонное соблюдение законности в сфере
