Сергей Скляров - Вина и мотивы преступного поведения
Общественная опасность последствий поведения лица заключается в причинении вреда охраняемым уголовным законом интересам, поэтому при доказывании правоприменителем факта, что лицо предвидело общественно опасный характер своих действий, всегда придется доказывать, что оно предвидело, что его действия причинили или могли причинить вред охраняемым уголовным законом интересам. Таким образом, общественно опасные последствия поведения всегда причиняют вред охраняемым уголовным законом интересам. А всегда ли причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам свидетельствует об общественной опасности последствий действий лица? Представляется, что на данный вопрос следует ответить отрицательно.
Охраняемые уголовным законом интересы представляют собой не что иное, как различные виды объекта преступления, т. е. определенные общественные отношения, охраняемые уголовным законом, общий перечень которых изложен в ст. 2 УК РФ. По признаку видового (группового) объекта построены главы Особенной части УК РФ. Нередко в УК РФ можно встретить преступления, имеющие сугубо «личный» характер, когда говорится об общественно опасных последствиях, т. е. о нарушении общественных интересов говорить можно с большой натяжкой. Не случайно уголовное дело по факту совершения некоторых преступлений против личности может быть возбуждено исключительно по заявлению потерпевшего и по его же заявлению может быть прекращено (побои, оскорбление). Поэтому подобные преступления не влекут за собой общественно опасных последствий, но в то же время нарушают интересы, охраняемые уголовным законом.
Рассуждая о предвидении лицом, что его действия причиняют или могут причинить вред охраняемым уголовным законом интересам, следует остановиться на вопросе о характере такого вреда. Вред, наступивший в результате совершения лицом преступления, делится на два вида. Первый – материальный вред, когда действия преступника влекут за собой «видимые» изменения в объективной действительности (смерть, причинение вреда здоровью, материальный ущерб и т. п.). Такая разновидность вреда является неотъемлемым признаком преступлений с материальными составами. Второй вид вреда, причиняемый преступником, касается нарушения им общественных отношений – некой взаимосвязи между людьми, урегулированной нормами права, в нашем случае – уголовного. Следует отметить, что при совершении любого преступления (с формальным либо материальным составом) всегда причиняется вред объекту преступления – общественным отношениям в определенной сфере, иначе говоря, охраняемым уголовным законом интересам. Материального же (видимого) вреда может и не быть. Это обстоятельство и обусловливает существование в уголовном праве преступлений с материальными и формальными составами. Для того чтобы найти универсальную, т. е. подходящую к преступлениям как с материальными, так и с формальными составами, формулу вины, необходимо принять во внимание второй вид вреда, который имеет место при совершении любого преступления. Такой подход позволит признать, что преступления с формальными составами могут совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом. Это позволит избежать многочисленных дискуссий о субъективной стороне преступлений с формальными составами.[41]
Осознание лицом факта, что его действия нарушают определенные правила поведения, является одним из обязательных элементов умышленной формы вины. Поскольку в настоящем исследовании предлагается отказаться от формулирования волевого момента вины, деление умысла на прямой и косвенный следует производить по второму обязательному элементу умышленной формы вины – по степени предвидения лицом последствий своих действий.
Прежде всего необходимо отметить, что в действующем УК РФ законодатель предпринял попытку раскрыть степень предвидения лицом последствий своих действий (бездействия), включив в понятие умышленной формы вины предвидение лицом неизбежности или возможности наступления данных последствий. Однако сочетание новых критериев определения степени предвидения лицом последствий своих действий и традиционных, составляющих волевой момент вины, критериев нельзя признать удачным.
Исходя из содержания ст. 25 УК РФ, можно сделать вывод, что при прямом умысле лицо при желании наступления определенных последствий может предвидеть как неизбежность, так и возможность их наступления. Таким образом, возможны две формулы прямого умысла:
1) лицо предвидит неизбежность наступления последствий своих действий и желает их наступления;
2) лицо предвидит возможность наступления последствий своих действий и желает их наступления.
Следует отметить, что в теории уголовного права нет единства мнений по вопросу о том, существует ли при прямом умысле только лишь неизбежность предвидения лицом последствий своих действий, либо наряду с неизбежностью может иметь место и возможность такого предвидения.[42]
Для определения указанных разновидностей прямого умысла прежде всего необходимо уяснить сущность терминов «неизбежность» и «возможность», раскрыть, что означает желание наступления последствий.
С точки зрения этимологии, неизбежность – это то, чего невозможно избегнуть, что нельзя предотвратить.[43] Возможность – это то, что может произойти; то, что допускается; средство, условие, обстоятельство, необходимое для осуществления чего-нибудь.[44] Желание в психологии означает отражающее потребность переживание, перешедшее в действенную мысль о возможности чем-либо обладать или что-либо осуществить. Желание обостряет осознание цели будущего действия и построения его плана. Желание характеризуется достаточно отчетливой осознанностью потребности.[45]
Следовательно, желание лица наступления конкретных последствий своих действий означает, прежде всего, осознание им конкретной цели поведения. В теории же уголовного права и практике его применения под желанием лица наступления определенных последствий фактически понимается предвидение им неизбежности их наступления в силу того, что виновный совершает все, по его мнению, необходимые действия для наступления конкретных желаемых им последствий. Не случайно, например, при разграничении убийства и причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, а также разграничении покушения на убийство и причинения вреда здоровью Пленум Верховного Суда Российской Федерации предлагает учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений.[46] Учет указанных обстоятельств позволяет установить отнюдь не осознание преступником определенной потребности, лежащей в основе его действий, а сознание им того, что совершаемые действия должны повлечь за собой смерть потерпевшего, т. е. сознание достаточности совершаемых действий для наступления конкретного последствия, что означает предвидение лицом неизбежности его наступления.
Таким образом, с точки зрения действующей уголовно-правовой теории желание наступления определенных последствий идентично предвидению неизбежности наступления данных последствий. Поэтому если убрать из формулы вины волевую составляющую прямого умысла, то ничего не изменится, а институт вины станет более понятным, так как будет иметь четкую систему построения.
Аргумент, согласно которому преступник всегда может сослаться на то, что результат его действий не представлялся ему неизбежным, а только вероятным, можно отбросить, так как речь в данном случае идет не об объективной оценке обстоятельств совершенного преступления, а о мотивировке, т. е. попытке лица объяснить свои действия, выставив себя в более выгодном свете, и тем самым избежать заслуженной ответственности. Кроме того, не следует отбрасывать и здравый смысл в оценке общеизвестных вещей. Если лицо, столкнувшее потерпевшего с 20-го этажа, утверждает, что не предвидело неизбежности его смерти, то либо оно лукавит, либо страдает расстройством психики, что не позволяет ему адекватно оценивать свои действия.
Неизбежность наступления последствий означает, что в результате совершения определенных действий при обычных условиях наступает конкретное последствие (либо несколько последствий в альтернативе), являющееся закономерным итогом этих действий. В то же время имеют место ситуации, когда, например, большая доза яда в силу особенностей организма потерпевшего не оказывает ожидаемого преступником действия, а это свидетельствует лишь о совершенном покушении на убийство, но не о том, что в данной ситуации лицо предвидит лишь возможность наступления смерти, иначе его действия следовало бы квалифицировать по фактически наступившим последствиям как причинение вреда здоровью.
