Анатолий Венгеров - Теория государства и права: Учебник для юридических вузов.
В данном контексте модернизация означает прежде всего определение конкретных несоответствий между уже выработанными и реализуемыми в других государствах, других обществах полезными образцами, стандартами жизни и теми архаичными формами, которые еще существуют в российском обществе, и далее разумное преодоление этого несоответствия, разрыва. Причем осуществлять это должно там и тогда, где и когда модернизация может принести пользу России. Модернизация — это подтягивание российского общества в определенных сферах до уровня соответствующих стандартов, определенная «современизация» российской жизни, в том числе и в области государственности. Вместе с тем, подчеркну, это не должно означать механического заимствования чужого опыта, пренебрежение собственными российскими достижениями в государственно-правовой сфере, игнорирование национальной культуры, специфики российского общества.
Никуда не уйти от того, что процесс модернизации действительно протекает вот уже триста лет. Продолжает он протекать и перед глазами тех, кто держит их открытыми и не согласен с тем, чтобы в угоду конъюнктурным обстоятельствам, утопиям предыдущего этапа отечественной теории и права или некоторым современным политическим лидерам, псевдопатриотическим националистическим движениям он был бы игнорирован, упущен, забыт. Негативные последствия от такого подхода уже были и еще могут быть особенно вредными для современной российской государственности.
Действительно, модернизация России на протяжении нескольких столетий была связана с усилиями перевести страну от сложившихся во многих сферах жизни архаичных, устаревших, гиперболизированно-коллективистских общественных форм жизнедеятельности к самым высоким социальным стандартам, имеющим, разумеется, конкретное содержание в соответствующие периоды исторического развития, выработанным человечеством и воплощенным в наиболее развитых странах, где на их основе обеспечивались мир, порядок, стабильность и процветание для граждан.
В России модернизация имела волнообразный характер, свои приливы и отливы, свои успехи и неудачи.
Как упоминалось выше, отсчет следует вести от реформ Петра Первого, поставившего своей целью обеспечить жизнедеятельность российского общества по современным для того времени европейским стандартам, поднять до этого уровня экономику, государственно-правовую организацию общества и деятельность его социальных институтов, прежде всего армию, образование, другие стороны жизни общества.
В историческом романе К. Мосальского «Стрельцы», опубликованном в 1885 году, один из приверженцев реформ Петра так определяет основную идею модернизации: желательно, чтобы Россия сравнялась скорее в просвещении с иностранными землями. А сам Петр заявляет: «Даю слово целую жизнь стремиться к просвещению моих подданных».
Просвещение, т. е. расцвет образования, культуры, науки, всей духовной жизни общества, — эта цель всегда была одной из благородных и благодатных ценностей модернизации, ее сердцевиной.
Но теоретически осмысливая государственно-правовую жизнь российского общества, приходится отметить, что эта цель не всегда воодушевляла правящие элиты Российского государства, вызывала именно «волнообразные» движения всего государственного организма к своим конкретным воплощениям. Так, например, после смерти Петра Первого, вплоть до появления на престоле Екатерины II можно наблюдать отливы, даже стагнацию в движении к целям модернизации, известный перерыв в модернизационной тенденции, отход от петровских реформ.
Вместе с тем эта тенденция продолжается в ХVIII-ХIХ веках, модернизация опять и опять оказывается велением, смыслом жизни российского общества, наполняется все новым и новым содержанием, и, что особенно важно для теоретико-правового осмысления, становится значимой в государственно-правовой сфере, в развитии российской государственности.
Такие этапы общественной жизни и государственности, которые символизируют имена Екатерины II, Александра II, Николая II (1905–1912), Керенского А.Ф., современных реформаторов — Горбачева М.С., Ельцина Б.Н. — все это звенья одного и того же характерного для России исторического процесса, имя которому — модернизация.
Но «волнообразная» характеристика модернизации — это только часть, причем внешняя, чисто описательная сторона исторического процесса.
Более существенным является то обстоятельство, что модернизация (осовременивание) социально-экономической, политической, государственно-правовой жизни российского общества в определенные периоды осуществлялась всегда «сверху» усилиями правящей элиты, представителями государственной власти и была успешной только тогда, когда эта власть была достаточно сильной, авторитарной, чтобы проводить реформы. Российскую государственность буквально подталкивали в модернизационные процессы тогда, когда состояние общества становилось катастрофически кризисным, нестабильным, непредсказуемым, когда возникала своеобразная социальная бифуркация, если использовать для характеристики этих поисков понятия синергетики. Тогда именно в дальнейшей модернизации российской государственности, как, впрочем, и других сторон жизни российского общества, прежде всего духовной сферы, общественного сознания, видели выход из кризисных состояний великие умы России. А деятельность в этом направлении осуществляли те политические персоны, которые имели власть, понимали социальную необходимость модернизации, могли опереться на социальные силы, в том числе и на «силовые» структуры Российского государства, или сформировать эти социальные силы поддержки.
Петровская организация мощного централизованного государственного аппарата России — от прокуратуры («ока государева, защитницы сирот и вдов, обиженных и умаленных») до различных коммерц — и иных коллегий, Сената, от внедрения в общественное сознание ценности закона, необходимости его безусловного соблюдения до обоснования роли самодержавия в обеспечении целостности и прогресса России в тех конкретно-исторических условиях, которые сложились в конце ХVII-начале XVIII века; реформы Екатерины II, создавшей в дворянстве XVIII века становой хребет единого, целостного Российского государства, раскинувшегося на громадных евразийских просторах, новая и весьма эффективная административно-территориальная организация российской государственности, просветительная деятельность; реформы Александра II, преобразившего социально-экономическую, духовную, политическую жизнь общества (отмена крепостного права — этого реликта общинно-коллективистских начал, земская, судебная и иные реформы) — разве это не мощные импульсы, которые шли именно «сверху», от правящих элит, от власти, — и шаг за шагом продвигали Российское государство по пути модернизации к мировым стандартам организации стабильной государственно-правовой жизни, экономической и политической свободы личности как необходимого условия и основы благосостояния и стабильности.
На предыдущем этапе отечественной теории государства и права этой длительной модернизационной тенденции в российской государственности, к сожалению, не уделялось необходимого внимания. Как отмечалось, причиной являлось противопоставление «совершенного и отмирающего» социалистического государства всем предшествующим формам государственности. Рассматривались отдельные реформы, обобщались классовые движения (восстания, бунты), им придавалось с позиций формационного подхода гиперболизированное, вульгарно-классовое и революционное, преобразующее значение. С этих же позиций игнорировалась реформаторская роль правящей элиты России в продвижении к мировым стандартам государственно-правовой жизни общества.
С учетом нового исторического опыта российского общества в современной теории российской государственности возникает задача произвести известную переоценку ценностей, расставить все по своим местам. И прежде всего по новому социологическому и синергетическому счету оценить трехсотлетний путь российской государственности к правовому государству, обеспечению прав и свобод человека, сохранению целостности государства, созданию эффективной современной структурной, политической, территориальной организации Российского государства, иным мировым государственно-правовым достижениям человечества.
И тогда окажется, что восстания, бунты и иные классовые движения в истории России, сопровождавшие конкретные реформы на пути к модернизации, — это зачастую не что иное, как формы сопротивления тех или иных архаичных сил, устаревших коллективистских начал, предыдущих идеалов хозяйственного, бытового уклада, имеющие разрушающее, а отнюдь не созидательное значение. Да, действительно, модернизация, являвшаяся общесоциальной функцией российской государственности на протяжении длительного времени, имевшая благотворное значение для всего российского общества, его социальной государственно-правовой организации и деятельности, встречала и встречает сопротивление тех определенных сил, которые базируются на отживших, архаичных формах общественной, государственно-правовой, духовной жизни.
