Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права
Пропаганда социально полезных смыслов существования – важнейшая идеологическая задача государства. Социально и культурно позитивная осмысленность существования является предпосылкой для социально позитивного правомерного поведения, а значит, предпосылкой эффективности права как социального и духовного регулятора.
Д. Ллойд отмечает, что термин «природа человека» означает лишь наличие у него качеств, присущих только человеку, в отличие от других живых существ, и независимо от того, существует право или нет. Он указывает, что «две совершенно разные отправные точки использовались теми, кто рассматривал право в качестве средства достижения социальной гармонии путем сдерживания порочных инстинктов человека. Одни полагали, что в человеческой природе изначально заложено зло и нельзя достичь никакого социального прогресса без ограничения этого зла страхом строгого наказания. Другие, наоборот, считали, что человек добр по своей сути, но из-за грехов, распущенности и других внутренних недостатков, таких, например, как жадность, доброе начало в нем переродилось, и чтобы противостоять этому, необходимо осуществлять контроль над ним с помощью суровой правовой системы наказаний. Те, кто разделял этот более оптимистичный взгляд на природу человека, оглядывались назад, в “Золотой век догреховной невинности”, когда люди жили просто и счастливо, и не было необходимости во внешней системе правового принуждения, призванной сдерживать проявление естественных инстинктов, которые в то время были совершенно лишены эгоизма и направлены на достижение общего блага всего человечества»[603].
Таким образом, в литературе обсуждается сама направленность, добрая или злая, природы человека. Поэтому «для тех, кто видит в человеке воплощение зла, или, в лучшем случае, смесь хороших и плохих качеств, постоянно конфликтующих между собой, – причем плохое почти всегда одерживает верх над хорошим, – кажется само собой разумеющимся, что темные и разрушительные силы, присущие самой природе человека, нужно постоянно сдерживать или обуздывать. В противном случае произойдет полное разрушение общественного порядка, отсутствие которого приведет к столь существенной деградации человека, что его состояние немногим будет отличаться от животного. Право, с этой точки зрения, является необходимым инструментом сдерживания сил зла, а анархия или полное отсутствие права – высшим выражением зла, которого следует избегать любой ценой. С другой стороны, те, кто рассматривает природу человека как изначально добрую, усматривают источник всех его бед не в нем самом, а в фундаментальных изъянах окружающей внешней социальной среды. Она-то и является действительной причиной всех зол, обрушившихся на человека. А так как определяющим фактором этой социальной среды является правящая верхушка и правовая система, служащая ей инструментом осуществления политической власти, то едва ли вызовет сомнение тот факт, что именно они являются мишенью всякой критики, поскольку в них видят действительный источник всех человеческих невзгод»[604].
Думается, что от решения данной проблемы зависит и определение правильной направленности, правильного «вектора» правового регулирования, а значит, и его эффективность, ее характер. «Злая» направленность природы человека должна предопределять преобладание в правовом регулировании запретительных, превентивных и карательных мер, такие меры и должны будут, в первую очередь, обеспечивать эффективность права и его предписаний. Если же основу человеческой природы составляют социально позитивные, «добрые», качества, то и эффективность права будет зависеть от того, насколько оно дает этим качествам развиться, насколько их стимулирует.
Исследование эффективности права, путей и форм повышения этой эффективности должно базироваться на понимании того, что человеческая природа обладает исторической и культурной изменчивостью. Поэтому некоторые авторы вообще отрицают единство природы человека. Так, например, Дж. Лакс отстаивает тезис о множественности человеческой природы[605]. Как писал Э. Фромм, изучение истории человечества показало, что современный человек так сильно отличается от человека более ранних эпох, что гипотеза о некоей вечной «природе человека» очень далека от реальности[606]. В то же время он указывал: «Мы признаем, что “зафиксированной”, застывшей человеческой природы не существует, тем не менее, это не дает нам права утверждать, что природа человека является беспредельно изменчивой и пластичной, как нечто готовое приспособиться к любым условиям, не развивая своей психической изменчивости»[607]. Рассматривая основные экзистенциальные феномены, Е. Финк приходит к убеждению, что человек не обладает твердо фиксированной сущностью. Иначе говоря, трудно выделить такое человеческое качество (телесную организацию, разум или иную субстанцию), которое, являясь каким-то задатком, выражает всю меру его самобытности. Отсюда возникает загадка: может быть, уникальность человека вообще не связана с самой человеческой природой, а проступает в нестандартных формах его бытия?[608] В этом же контексте можно привести высказывание Э. Мунье: «Сегодня мы испытываем отвращение к мысли о неизменности человеческой природы, поскольку осознаем неисчерпаемость человека. Понятие человеческой природы заранее ограничивает возможности человека. На деле же его возможности столь непредсказуемы, что говорить о них нужно с большой осторожностью. Но, выступая против тирании формальных дефиниций, нельзя впадать и в другую крайность: отрицать за человеком… какую бы то ни было сущность или структуру»[609].
Постоянное развитие человеческой личности предполагает необходимость постоянного приспособления комплекса правовых средств к потребностям исторически новой человеческой личности. Лишь гибкость правовых средств, постоянная адаптация позитивного права к развитию человека, его качеств, будет обеспечивать антропологическую адекватность права и его норм, а значит, и их психологическую эффективность.
Итак, рассмотрим те качества и тенденции, которые, как считалось и считается в литературе, образуют сущность человека, его природу. Справедливо отмечается, что каждая культура придерживается веры в то, что присущие ей чувства и стремления являются единственным нормальным выражением «человеческой природы»[610]. Как указывает Э. Фромм, «преобразуя окружающий его мир, человек вместе с тем изменяет в ходе истории и самого себя. Он как бы является своим собственным творением. Но, подобно тому как он может преобразовать и видоизменить природные материалы только сообразно их природе, точно так же он может преобразовать и изменить себя только в соответствии со своей собственной природой. Развертывание потенций и преобразование их в меру своих возможностей – вот что человек действительно совершает в процессе истории»[611].
Естественно, что развертывание потенциала человека, его самореализация могут осуществляться различными путями, в том числе антисоциальными. Развертывание различных аспектов потенциала человека может сопровождаться как повышением эффективности конкретных норм законодательства, так и ее снижением. Оно может быть связано с выполнением правом своего назначения, а может, хотя и в ничтожно малой для общества степени, препятствовать выполнению правом своего назначения, осуществлению им своих функций. Важнейшая задача права как регулятора поведения человека и вместе с тем залог его подлинной эффективности состоят в обеспечении, поощрении и защите социально адекватной и по возможности социально полезной самореализации индивида, создании для этого необходимых условий.
Интересной теорией, касающейся доминантных качеств человека, является теория К. Роджерса, важное место в которой принадлежит потребности в «положительном отношении». Если индивид осознает себя удовлетворяющим потребность в положительном отношении другого, то он необходимо испытывает и удовлетворение своей собственной потребности в положительном отношении[612]. Потребность в положительном отношении, по нашему мнению, является весьма важным качеством, влияющим как на эффективность права в целом, так и на эффективность конкретных норм законодательства. Поэтому частью идеологической и воспитательной работы государства должно стать стимулирование, «культивирование» потребности в положительном отношении общества, коллектива, государства.
В литературе многократно указывалось на греховность как основополагающее качество личности: «Грех как первичное качество человеческой духовности может рассматриваться как малодушный отказ человеческого духа от стремления к высшему – трансценденции, как бытийная слабость»[613]. Греховность человека – одно из проявлений его онтического несовершенства. Всем известен сюжет Св. Писания о грехопадении, где проявление несовершенства на мифическом языке изложено в качестве отдельного события[614]. Экзистенциальная философия рассматривает понятие греха и без его религиозных объяснений. Н. Аббаньяно отмечает: «Грех – это несобранность, несерьезность, расслабленность, погружение в жизнь такую как она есть, неспособность координировать ее, господствовать над ней и поэтому неспособность господствовать над собой и владеть собой. Опошляя и рассеивая возможности человека, грех делает обезличенной и бессмысленной его жизнь, препятствует формированию его личности, отделяет его от бытия и существования»[615].
