Валерий Карышев - История Русской мафии 1988-1994. Большая стрелка
Все молча вошли внутрь. Кабинеты представляли собой большие комнаты, размером двадцать-тридцать квадратных метров. Набор мебели был стандартным: около окна стол и два стула, приколоченные к полу железными скобами. Окно было зарешечено двумя рамами. Фонарь также был закрыт сеткой. С правой стороны – крючки для одежды. Вот и вся мебель. Стены были выкрашены то ли в синий, то ли в зеленый цвет – при слабом освещении трудно было разобрать.
Алексей сразу заметил, что помимо стандартного стола в кабинете находились еще два и несколько стульев, стоящих в углу, видимо, заранее приготовленные конвоирами. Кто-то из молодых начал расставлять стулья и сдвигать столы, создавая что-то вроде большого стола для банкета. Женщины открыли коробки, из которых достали белые скатерти, постелили их на столы и стали выгружать продукты – коньяк, фрукты, консервы, красную икру, салями, сигареты, какие-то деликатесы…
Тем временем Сибиряк настроился на волну своей маленькой радиостанции и спросил:
– Витюха, как там дела?
Раздалось шипение, и издалека, словно из подземелья, донесся голос:
– Все нормально, командир! Все спокойно! А как у вас?
– Отдыхаем, – сказал Сибиряк. – Ждем.
– Желаю удачи!
– Понял тебя, братуха!
Выключив рацию, Сибиряк спрятал ее в карман.
Первый военный сказал:
– Вам придется немного подождать. Все будут минут через десять-пятнадцать. Пока посидите, покурите, отдохните. Я вас закрою.
Он вышел и повернул ключ в замке.
У Алексея мелькнула мысль: «А вдруг это конец? Вдруг нас здесь и накроют?!»
Алексей стоял около окна следственного кабинета, закрытого мощной решеткой, и всматривался в тюремный двор. Давно стемнело. Тюрьма перешла в режим отбоя, но во многих камерах работали телевизоры – показывали эстрадную программу.
Со стороны тюремного двора доносились голоса заключенных: одни искали своих подельников, другие переговаривались с соседями по камерам и передавали друг другу новости.
Алексей подумал: «Слава богу, пронесло! Не сижу на нарах, а гуляю на свободе. Хотя мое место давно среди них».
До прихода долгожданных визитеров оставалось несколько минут. Алексей уже начал нервничать. К нему подошел Костя и сказал:
– Не тушуйся, братишка, все будет нормально. Только что звонил старшему, он с нетерпением ждет известий.
Алексей знал, что особых игр с ворами у них не было. Им необходимо было обсудить с Шакро-старшим – известным вором в законе – одну коммерческую операцию, которую они должны были провести в ближайшее время. Никто из близкого окружения Шакро окончательного решения этого вопроса на себя брать не стал, поскольку там были задействованы слишком большие капиталы.
– Все решит он, – говорили они, имея в виду Шакро.
– А как с ним связаться?
– Есть у нас одна дорога…
И когда Сибиряк предложил вариант прохода в Бутырку для встречи с Шакро, то на совете группировки почти все подняли руки, одобряя такую операцию, так как согласование предстоящей коммерческой операции непосредственно с Шакро было оптимальным вариантом.
Вскоре дверь открылась, и вошел Шакро[1]. Это был крепкий лысоватый мужчина лет пятидесяти. Он вошел осторожно, но, увидев Сибиряка, заулыбался. Сибиряк, раскинув широко руки, стал подходить к нему. Они поцеловались, обнялись. Шакро не ожидал, что к нему кто-то придет. Его тут же окружили другие ребята, стали хлопать по плечу, радоваться. Потом в кабинет вошли еще двое из группировки. К ним подбежали Костя и Алексей. Так же тепло с ними поздоровались.
Сибиряк обратился к конвоиру:
– Николаша, может, примешь на грудь с нами по маленькой?
– Нет, – покачал головой контролер СИЗО. – Я в следующий раз, позже. Ну что ж, времени у вас полтора-два часа. Через два часа подойду. Если что, пусть кто-нибудь из вас выйдет. За столом сидит наш человек. – После этого Николай ушел.
Ленчик, увидев свою временную жену Тамару, которая была на четвертом месяце беременности, крепко обнял и расцеловал ее.
– Братва, не обижайтесь, жену давно не видел – три месяца! Я сейчас, я быстро…
Все засмеялись:
– Ты давай не быстро, а качественно!
Ленчик, схватив Тамару обеими руками, удалился с ней в соседний кабинет.
Все спокойно сели за стол, открыли выпивку, наполнили стаканчики и подняли первый тост в честь Шакро.
Когда выпили вторую рюмку, Алексей почувствовал себя немного захмелевшим. Он уже давно не пил. Строгая дисциплина, которая поддерживалась в группировке, имела очень жесткий характер. Хотя Алексей уже относился к разряду «старших», которым разрешались некоторые послабления, злоупотреблять этим никто из них не имел права, как бы показывая свой характер и выдержку подчиненным.
Вторая рюмка коньяка дала себя знать, и Алексей немного расслабился и решил, что все закончится благополучно. Он молча сидел за столом и внимательно слушал.
Разговор начал Шакро. Он коротко рассказал, какие дела творятся в СИЗО, кто правильно заехал, кто идет в «непонятке», затем спросил, что творится в столице. Все переглянулись, как бы решая, кто будет отвечать на этот вопрос. Алексей взглянул на Сибиряка. Тот, перехватив этот взгляд, решил, что если уж он заварил все это, то и говорить надо именно ему.
– В Москве все по-старому, – сказал он и коротко рассказал о тех криминальных войнах, которые ведутся, кто из воров застрелен, кто находится на лечении, кто уехал, кто с иглы не слезает, на что Шакро сразу же отреагировал ругательством на непонятном для Алексея тюремном жаргоне.
– Да, Шакро, тут к тебе ребята из одной группировки пришли, ты их знаешь, – показал Сибиряк на Алексея. – Они хотят обсудить с тобой один деловой вопрос.
Вдруг дверь кабинета резко открылась, и из коридора раздался крик:
– Всем оставаться на местах!
Все вскочили и насторожились. Из-за двери показалась улыбающаяся физиономия Ленчика.
– А-а. Испугались, братва! – засмеялся он. – Как я вас!
– Тьфу ты! – выругался Шакро. – Нехорошо шутишь!
Ленчик вошел, веселый и удовлетворенный.
– Ну, братва, и подарок вы мне сделали! Век воли не видать!
Участники предстоящего штурма в составе всех оперативных групп ровно в ноль часов сорок минут были на своих местах. Группа, состоящая из шести офицеров «Альфы», ворвалась на КПП стремительно, открыв своим ключом железную дверь. Первым контролером была женщина, дежурившая на главных воротах. Ее быстро прижали лицом к стене. Прапорщик, сидевший недалеко, даже не успел расстегнуть кобуру, как уже лежал в наручниках на грязном полу лицом вниз и с заклеенным широким скотчем ртом, чтобы не кричал.
Сотрудники «Альфы» быстро шли по коридору. Все они были в камуфляжной форме и в черных масках. Группа проникла в здание тюрьмы и блокировала кабинет дежурного помощника начальника следственного изолятора. Дежурный и его заместитель сидели за столом, смотрели телевизор и пили чай. На столе стояла бутылка коньяка. Увидев людей в камуфляжной форме, они были настолько ошарашены, что лишились на какое-то время дара речи. Раздалась четкая команда:
– На пол! Быстро! Оба!
Без лишних движений штурмовики повалили тюремное начальство на пол, заломили руки за спину и так же, как с первым дежурным, заклеили скотчем рты. Затем они пошли дальше.
Пройдя несколько метров, они обратили внимание на огонек в другом кабинете. Там сидели Николай и второй военный, который провожал гостей. Штурмовики стремительно вошли в кабинет. Когда контролеры поднялись, то были моментально схвачены и положены на пол. Через несколько секунд на них были надеты наручники.
– Где? – быстро спросил у Николая полковник. – Быстро говори!
– В пятидесятом кабинете… – еле выдавил Николай. – И в сорок восьмом…
Его напарник дрожал от страха.
Штурмовики направились в указанные кабинеты. Осторожно подойдя к ним, они заблокировали выход. Полковник на пальцах показал: «Раз, два, три, четыре… Пошли!» Одним ударом дверь была открыта, и в комнату, где сидели криминальные авторитеты, ворвались альфовцы и собровцы.
Все произошло в доли секунды. Алексей не заметил, как он уже лежал на полу со скрученными руками и в застегнутых наручниках. Кто-то кричал, кто-то матерился, женщины визжали. Вся операция продолжалась не больше пяти минут. Люди в камуфляжной форме стали разводить их по кабинетам, отделяя друг от друга.
Вскоре появился дополнительный отряд. Потом Алексей увидел человека с видеокамерой, который стал снимать все происходящее – присутствующих авторитетов, задержанных сотрудников следственного изолятора. Многие из них пытались выворачиваться, но собровцы или альфовцы сильно били их кожаными перчатками по лицу.
– Как тебя зовут? – услышал Алексей. Это допрашивали Константина, который лежал в противоположном углу.
– Как тебя зовут? Отвечай, сука!
– Костя.
– Фамилия как? – спросил другой альфовец.