Джон Дикки - Cosa Nostra история сицилийской мафии
Если, как писали газеты того времени, мафия хотела завоевать Нью-Йорк, ей надо было приехать туда на полстолетия раньше. Используя в качестве своей базы общины сицилийских иммигрантов, мафия получала ресурсы и специалистов, с помощью которых смогла найти свое место в нью-йоркском преступном мире и устоять в острой конкурентной борьбе. Но установить здесь свое господство оказалось для нее невозможным.
Помимо прочего, сицилийская мафия в Америке столкнулась с проблемой защиты собственной «торговой марки». Именно в Америке слово «мафия» превратилось в самое известное название организованной преступности. Благодаря таким нашумевшим преступлениям, как дело о трупе, обнаруженном в бочке, слово «мафия» получило широкое распространение. В ходе процесса «фирменным знаком» мафии стали пользоваться не только местные сицилийские фирмы, которые первоначально осуществляли свою торговую деятельность именно под этим именем. С этим словом произошла метаморфоза, до некоторой степени сходная с той, которой подверглось слово Hoover, которое в сегодняшней повседневной речи применяется в отношении любого старого пылесоса, а не только агрегата производства фирмы «Гувер». Американская пресса называла «мафией» любые формы итальянской организованной преступности, а затем и вообще любую преступную деятельность. (В известном смысле это стало заметным достижением сицилийцев, которые слишком поздно появились на уже сложившемся рынке американского преступного мира.)
Так называемая Мапо hera («Черная рука») предлагает еще более наглядные свидетельства того обесценивания, которому подверглось название «мафия» в Соединенных Штатах. Дело о вышеупомянутом убийстве привлекло внимание прессы к участившимся случаям вымогательств, которым подвергались зажиточные американцы итальянского происхождения. Заголовки в «New York Herald» гласили: «Длинная рука мафии заставляет нью-йоркских итальянцев хранить молчание», «Десятки подвергшихся шантажу нью-йоркских бизнесменов выплачивают деньги мафии». Третьего августа 1903 года, спустя всего несколько месяцев после того как был обнаружен труп Мадониа, преуспевающий строительный подрядчик из Бруклина Никола Капьелло получил записку на итальянском, помеченную черепом с перекрещенными костями. Вот ее содержание:
«Если завтра после полудня вы не встретитесь с нами в Бруклине, на углу Семьдесят второй улицы и Тринадцатой авеню, то ваш дом будет взорван, а вы и ваша семья будете убиты. Такая же участь ждет вас и в том случае, если вы сообщите об этом полиции. Черная рука».
В Южной Италии подобные ультиматумы назывались lettre di scrocco, то есть «письмами попрошаек», поскольку их авторы часто отрицали как собственную бедность, так и то обстоятельство, что их письма являются угрозами. Этот метод применялся в преступном мире еще до появления в нем мафии. Таким образом, история мистера Капьелло вполне соответствовала разработанным еще в Старом Свете классическим образцам. Когда бизнесмен отказался сотрудничать с преступниками, он получил несколько новых посланий. Требуемая сумма возросла до 10 тысяч долларов. Затем ему нанесли визит три старых друга и один незнакомый человек. За тысячу долларов они предложили Капьелло выступить посредниками между ним и вымогателями. Капьелло решил принять это предложение, но через несколько дней после того, как он передал деньги, те же самые люди вернулись и попросили увеличить сумму. Опасаясь, что так можно лишиться всех своих средств, Капьелло пошел в полицию. Его «друзья» были арестованы и признаны виновными.
Имени Мапо пеrа была уготована более счастливая судьба, нежели та, что выпала на долю действовавшей под ним банды. Постепенно все большее и большее количество шантажистов стало подписывать свои письма словосочетанием «Черная рука». Эта идея возникла у преступников явно не без помощи вездесущей прессы. Из Нью-Йорка это имя распространилось в Чикаго, Сан-Франциско и Новом Орлеане, на некоторое время оно стало даже чаще, чем «мафия», употребляться для обозначения итальянской организованной преступности.
Это название сделалось модным в криминальном мире. Помимо профессиональных гангстеров, письма с пометкой «Черная рука» стали отправлять соседи-завистники, соперники по коммерческой деятельности, оказавшиеся в тяжелом положении рабочие и просто шутники. На Сицилии было немыслимо такого рода обесценивание криминальной «марки», используемой «обществом чести». Имевшие своих соглядатаев на каждой улице, мафиозные группировки жестко защищали монопольное право на запугивание.
Несмотря на то что по делу о трупе, обнаруженном в бочке, так и не было вынесено обвинительных приговоров, Джозеф Петросино стал для нью-йоркцев кем-то вроде героя, этаким отважным шерифом с Дикого Запада. История его жизни стала символом спасительной веры в широкие возможности американского общества, ведь из нищего даго он превратился в уважаемого всеми детектива. Кто лучше него уследил бы за сдаваемыми в аренду мрачными многоквартирными домами и полулегальными мастерскими, в которых скрывались смуглолицые иммигранты, недавно прибывшие из Италии?
Петросино нес ответственность за высылку из страны сотен итальянских преступников, которых возвратили на Апеннинский полуостров, и за то, что многие другие оказались за решеткой. Его восхождение по служебной лестнице нью-йоркского управления полиции продолжалось. В январе 1905 года он был назначен главой нового Итальянского отдела этого управления. Вскоре он стал первым американцем итальянского происхождения, которому было присвоено звание лейтенанта. В 1907 году он женился на Аделине Салино. Венчание состоялось в самом центре Малой Италии, в старой церкви Святого Патрика на Мотт-стрит.
В следующем году Петросино поручили обеспечить порядок во время приезда в Нью-Йорк Раффаэле Палиццоло. Этот человек, которому простили убийство Эмануэле Нотарбартоло, приехал поблагодарить тех людей, которые, согласно общему мнению, потратили 20 тысяч долларов, чтобы замять его судебное дело. В интервью репортеру «New York Herald» дон Раффаэле заявил, что главная цель его визита состоит в том, чтобы «внушить своим сицилийским соотечественникам принципы законопослушного гражданина». Он рассмеялся, когда его спросили, нет ли у него каких-либо общих дел с мафией.
К этому времени репутация Петросино получила широкую известность. Прибывающие из Южной Италии преступники часто просили проводить их в управление полиции и свести с теми, кто покажет им «легавого», о котором они так много слышали. Осенью 1908 года итальянское правительство наградило несгибаемого лейтенанта золотыми часами за участие в аресте одного из высокопоставленных неаполитанских гангстеров.
Несмотря на эту награду, и Петросино, и его начальников приводила в уныние неспособность итальянских властей остановить выезд в Америку преступников и анархистов. В феврале 1909 года Петросино занял пост начальника нового подразделения секретной службы управления полиции. Его первым заданием стала поездка в Италию, где он рассчитывал создать независимую сеть информаторов и получать сведения о гангстерах, преступная деятельность которых начиналась на Сицилии. Поскольку мафиози постоянно удавалось избегать наказания, Петросино надеялся, используя сведения, собранные на острове, выслать из США как можно больше нелегальных иммигрантов.
Двадцать первого февраля 1909 года Петросино прибыл в северо-итальянский порт Генуя. Отправившись на юг, он сделал промежуточную остановку в Риме, чтобы встретиться с официальными лицами и навестить своего брата, жившего неподалеку от Салерно. Двадцать восьмого февраля неутомимый преследователь «Черной руки» высадился в Палермо, чтобы бросить вызов мафии на ее родине.
Девятого апреля его тело было доставлено в Нью-Йорк на борту судна «Славония», принадлежавшего компании «Кью-нард». К этому времени с момента его убийства прошел почти месяц. Причина заключалась в том, что корабль задержался из-за плохой погоды. Останки Петросино были торжественно перенесены в его квартиру в доме 233 по Лафайет-стрит. Пять взводов конной полиции и почетный караул сопровождали катафалк с венками от властей Сицилии и Нью-Йорка. Гроб до захоронения полагалось держать открытым, но, поскольку с бальзамированием ничего не получилось, присутствующие на похоронах могли увидеть только лежавшую на закрытой крышке фотографию Петросино. Согласно подсчетам «New York Herald», 20 тысяч человек пришли отдать дань уважения покойному. Это же издание развеяло появившиеся было подозрения в том, что бальзамирование намеренно было проделано недобросовестно и что таким образом сицилийская мафия якобы нанесла последнее оскорбление своей жертве. Двенадцатого апреля по улицам Нью-Йорка прошла еще одна торжественная процессия, которая доставила останки Петросино на Мотт-стрит, в церковь Св. Патрика, где состоялась заупокойная служба.
