Борис Волженкин - Избранные труды
Действующее законодательство различает преступников по степени их общественной опасности, связывая с этим определенные правовые последствия (ст. 24 УК РСФСР – особо опасный рецидивист, ст. 52 УК РСФСР – преступник, не представляющий большой общественной опасности, ст. 50 УК РСФСР – преступник, утративший с течением времени опасность для общества в силу изменения обстановки или по другим причинам). Этот последний субъект может быть освобожден от уголовной ответственности и наказания, ибо предупреждать совершение им нового преступления нет надобности (реальной возможности этого преступления не существует). В подобных случаях закон прямо обязывает органы следствия и суд делать прогноз о возможном будущем поведении этого человека и предлагает некоторые критерии для прогноза – безупречное поведение и честное отношение к труду.
Прогностические заключения на основе определения степени общественной опасности субъекта о возможном будущем его поведении в связи с применением тех или иных мер воздействия производят судебно-следственные органы, принимая решение о прекращении уголовного дела с передачей его в товарищеский суд, комиссию по делам несовершеннолетних или передавая виновного на поруки (ст. 7, 8, 9 УПК РСФСР). А в ст. 89 УПК РСФСР прямо указывается, что меры пресечения могут применяться, в частности, «при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый… будет заниматься преступной деятельностью».
Действующее законодательство фактически признает, что общественная опасность преступников может сохраниться и после отбытия ими наказания, и регламентирует определенные принудительные меры в целях предупреждения преступлений. Такой вывод вытекает из Положения об административном надзоре от 26 июля 1966 г., согласно которому административный надзор, являющийся принудительной мерой, устанавливается органами милиции для наблюдения за поведением лиц, освобожденных из мест лишения свободы, предупреждения с их стороны преступлений и оказания на них воспитательного воздействия. Опять-таки, выбирая соответствующий контингент поднадзорных, органы милиции прогнозируют возможное преступное поведение и стремятся к его предотвращению.[284] При этом закон определяет круг лиц, в отношении которых применяется административный надзор, регламентирует условия и порядок его применения.
Исходя из положения марксистской диалектики, что действительность – это реализованная возможность, следует, вопреки критике со стороны П. П. Осипова, согласиться с мнением тех советских ученых, которые считают, что общественная опасность личности является предпосылкой преступления, т. е. существует до его совершения.[285] Этот тезис, казалось бы, напоминает учение социологической школы об «опасном состоянии личности». Но можно указать, как минимум, следующие принципиальные отличия.
Во-первых, многие буржуазные криминологи усматривают основание опасности личности в ее психофизиологических качествах, врожденных инстинктах, биологических особенностях и т. п. Советские ученые считают, что общественная опасность личности определяется ее отрицательными социальными качествами, приобретенными под воздействием неблагоприятных факторов нравственного формирования.
Во-вторых, философская основа теории опасного состояния личности – вульгарный материализм или механицизм. Сторонники этой теории практически не отличают возможность от действительности: то, что возможно, по их мнению, со временем обязательно станет действительным. Поэтому установление определенных биологических черт или социальных качеств рассматривается как доказательство «потенциального преступника», к которому следует применить превентивные репрессивные меры безопасности. Криминолог-марксист признает объективную возможность совершения преступления лицом с отрицательными социальными качествами. Однако это не неизбежность, а именно возможность, которая может стать действительностью только при определенных условиях, а может и вообще не стать таковой. Советские криминологи подчеркивают вероятностный характер прогноза антиобщественного поведения. К тому же этот прогноз всегда конкретен и прогностическая деятельность непрерывна. Вывод об опасности личности можно сделать только на определенный момент, но нельзя говорить о постоянной социальной опасности субъекта.
В-третьих, никто из современных советских авторов не рассматривает общественную опасность личности как основание для применения мер уголовной репрессии. Прогноз есть только прогноз, и даже при самой высокой степени вероятности совершения преступления он не может быть основанием уголовной ответственности.
Однако это не значит, что прогнозирование индивидуального антиобщественного поведения не имеет никакой практической направленности. В. Н. Кудрявцев, одним из первых в нашей литературе поставивший проблему прогноза индивидуального преступного поведения, указывает. Что она имеет три вопроса: 1) о принципиальной возможности прогнозирования индивидуального поведения; 2) о методах и пределах такого прогнозирования и 3) о его практических следствиях.[286] Положительно ответив на верный вопрос и разобрав некоторые возможные методы такого прогнозирования, он утверждает, что прогноз помогает построить версии о возможном (наиболее вероятном) поведении человека в будущем с тем, чтобы разработать и вовремя принять предупредительные меры, которые не могут быть связаны с каким-либо ограничением прав и законных интересов граждан и носят социально-экономический и культурно-воспитательный характер.[287]
Это в принципе правильные положения. Однако нельзя исключать, как справедливо отмечает А. Б. Сахаров, из фонда профилактических мероприятий меры административного, дисциплинарного и общественного характера.[288] Следует только тщательно разработать в законе основания, условия и порядок применения этих мер, особенно административных и дисциплинарных.
«Представляется очевидным, – пишет Н. Ф. Кузнецова, – что до совершения преступления, как бы ни была отрицательна характеристика личности и многочисленны допускаемые ее поступки, говорить о личности преступника нельзя. Однако можно и должно говорить о лице, систематически нарушающем правила социалистического общества, как о лице, которое с определенной долей вероятности (со временем мы научимся определять ее с достаточной точностью) способно при определенных неблагоприятных условиях совершить соответствующие преступления. Сопоставительная статистика правонарушений и преступлений – лучшее тому доказательство. На этой основе возможно осуществление ранней профилактики и прогнозирования преступлений».[289]
Конечно, самый оптимальный вариант – это недопущение вообще возникновения антисоциальных качеств у граждан. И этому служат как общепрофилактические меры, связанные с ростом материального благосостояния, повышением культурного уровня и сознательности граждан, так и специально-криминологические меры, направленные на то, чтобы исключить саму возможность формирования антиобщественной позиции личности.[290] Но если подобные отрицательные социальные качества, которые, как свидетельствует статистическая закономерность, могут привести к преступлению, уже сформировались или начали формироваться, то нужно ли дожидаться, чтобы эта закономерность проявилась и в данном случае, или профилактическое вмешательство государственных органов и общественных организаций, в том числе и с помощью принудительных мер, будет правомерным?
Применение принудительных мер, исходящее только из предположения о социально-нравственной запущенности личности и вероятности совершения ею преступления, противоречило бы принципам социалистической законности и нарушало бы права граждан. Однако вывод об антисоциальности личности, о той или иной степени ее социально-нравственной запущенности может быть сделан лишь на основе поступков субъекта. Хорошо известно положение В. И. Ленина, что о реальных помыслах и чувствах реальных личностей можно судить лишь по одному признаку – их действиям.[291] Иначе говоря, антисоциальные свойства личности проявляются в различных аморальных и антиобщественных поступках, отклоняющемся поведении, не являющемся преступным (нарушение общественного порядка и правил социалистического общества, пьянство, тунеядство, бродяжничество и т. п.). Применяемые за подобные правонарушения в соответствии с законом принудительные меры административного и общественного характера объективно обладают свойством оказывать предупредительное воздействие по отношению к возможным преступлениям, ибо с их помощью осуществляется пресечение уже было начавшегося процесса формирования антисоциальной позиции личности.
