Владислав Толстых - Международное частное право: коллизионное регулирование
Англосаксонская концепция международного частного права с недавнего времени представляет собой поле для разнообразных экспериментов в области коллизионного регулирования. Традиционная оригинальность этой концепции проявляется в следующем:
– восприятие иностранного права как факта;
– наличие оригинальных институтов (взаимность и др.),
– отрицание существования ряда проблем, свойственных романо-германской традиции (предварительный вопрос и др.);
– большое внимание аргументации процессуального характера, дескриптивный подход к ряду проблем (публичный порядок);
– большая, по сравнению с романо-германской традицией, дифференциация доктрины, связанная, очевидно, с отсутствием единой позиции законодателя и с дифференциацией судебной практики.
В последнее время в рамках англосаксонской традиции появились теории, которые вообще отрицают общие принципы коллизионного регулирования (теория «фактора суда» и др.).
Религиозная концепция международного частного права отличается следующими особенностями:
– наполнение ряда институтов международного частного права, имеющих связь с материальным правом, религиозным содержанием (публичный порядок, императивные нормы международного частного права и др.);
– специфическое отношение к традиционным институтам коллизионного регулирования (обратная отсылка, предварительный вопрос и пр.);
– наличие оригинальных институтов и проблем (применение интерперсональных коллизионных норм и др.).
Вместе с тем ряд государств с религиозной правовой системой в последнее время все в большей степени ориентируются на европейскую доктрину. ГК Туниса, например, представляет собой классический (и, возможно, лучший из существующих) свод коллизионных норм, построенный по романо-германской модели.
Некоторые развивающиеся государства (Китай, некоторые страны Латинской Америки, отчасти Россия и пр.) в настоящее время еще не сформировали собственную концепцию международного частного права. Поэтому нельзя с определенностью говорить об их относимости к той или иной правовой семье.
Практически полное отсутствие до недавнего времени судебной практики в области коллизионного регулирования в Китае и России, неразвитость сравнительного правоведения замедляют развитие доктрины. Пока эти препятствия не исчезли контуры будущей концепции международного частного права России или Китая угадать трудно. Вполне возможна дальнейшая ориентация России на германскую доктрину, а Китая – на романскую доктрину. Однако в равной степени можно предположить, что оригинальность правовых культур в данном случае повлияет на выработку совершенно оригинальных концепций регулирования. Применительно к Китаю, конечно, это предположение имеет больше шансов для реализации.
В настоящем исследовании преимущественно использованы работы авторов, относящихся к романо-германской правовой семье. Основное внимание уделяется французской, итальянской и немецкой школам права.
Французская доктрина представлена работами А. Батиффоля, П. Майера, П. Курба, Б. Ауди, И. Луссуарна, Д. Гутмана и др.
Итальянская доктрина представлена работами П. Пикконе, Ф. Москони, И. Питталуги, А. Вивьяни и др.
Немецкая доктрина представлена работами X. Шака, Л. Раапе, Э. Йайме, А. Макарова и др.
Также были использованы работы авторов Испании (К. Эсплугес-Мота, X. Д. Гонсалес Кампос и др.), Венесуэлы (Гонзало Парра-Арангурен), Дании (Торбенн Свенн Шмидт), Японии (Нишитани), Китая (Догген Key), Бельгии (Р. Вандер Эльст, М. Везер и др.) и других стран.
Англосаксонская доктрина представлена работами М. Вольфа, А. Ф. Лоуэнфелда, Д. Макклина и др.
Нормативный материал. Нормативной основой исследования являются следующие акты: ГК РФ, СК РФ, ТК РФ, КТМ РФ, Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже» 1993 г. и др., закрепляющие коллизионные нормы. Помимо действующих нормативных актов, автор в ряде случаев обращался к положениям нормативных актов, утративших силу. В работе доказывается несостоятельность тезиса, в соответствии с которым коллизионные нормы ГК РФ принципиально отличаются от соответствующих норм ОГЗ СССР и качественно превосходят их. Представляется, что в ряде случаев раздел VII ОГЗ СССР 1991 г. предлагает более простое и элегантное решение коллизионной проблемы, чем раздел VI ГК РФ. ОГЗ СССР 1991 г. должны сохранить свое значение для доктрины в качестве акта, закрепившего состоятельную систему норм, которые могли бы достаточно эффективно регулировать общественные отношения и в настоящее время.
В работе использовался международно-правовой материал. Помимо международных договоров, закрепляющих коллизионные нормы, были использованы консульские конвенции, конвенции, закрепляющие материальные нормы международного частного права, международные договоры, посвященные различным аспектам правовой помощи, и пр.
В книге анализируются некоторые положения АПК РФ, ГПК РФ и других нормативно-правовых актов.
Помимо актов законодательства РФ, в работе использовались акты иностранного законодательства в сфере коллизионного регулирования. В качестве справочного пособия использовались недавно вышедший сборник «Международное частное право. Иностранное законодательство» (Составители А. Н. Жильцов и А. И. Муранов. М., 2001) и другие материалы.
Судебная практика. В работе рассматривались решения и иные акты Высшего Арбитражного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Конституционного Суда РФ, Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ.
Отечественная судебная практика небогата примерами, иллюстрирующими некоторые сложные проблемы коллизионного регулирования. В этой связи в ряде случаев для освещения того или иного тезиса автор был вынужден самостоятельно моделировать правоприменительные ситуации.
Для иллюстрации ряда проблем коллизионного регулирования привлекалась практика международных юрисдикционных органов (Постоянной палаты международного правосудия Лиги Наций, Международного Суда ООН и др.).
В настоящем исследовании использовались два типа иностранных судебных решений: классические судебные решения, повлиявшие на формирование доктрины, и новейшие судебные решения, отражающее состояние международного частного права иностранных государств на современном этапе.
Наибольшее внимание уделено решениям французских, итальянских, испанских и немецких судов. В меньшей степени использовались решения судов англосаксонских государств и судов развивающихся государств. В основном рассматриваются решения высших судов (Кассационных судов Франции, Италии и Бельгии, Верховного суда Германии и пр.).
Законодательство некоторых европейских государств в сфере международного частного права является не кодифицированным (Франция, Великобритания, отчасти Германия и др.). Судебные решения высших судов в этой связи фактически приобретают характер судебного прецедента. Их значение, таким образом, превышает значение иллюстрации проблемы и близко к значению писаной нормы права.
При работе с судебными решениями следует учитывать специфику решений Кассационного суда Франции, которые весьма лаконичны по сравнению с решениями высших судов других стран. Решения Кассационного суда по объему не превышают, как правило, половины страницы и часто состоят из одного сложного предложения. В этих решениях позиция суда часто не высказывается с определенностью, поэтому задача ее уточнения ложится на доктрину. Решения французских судов публикуются с комментариями ведущих специалистов в области международного частного права.
Наличие богатой судебной практики является мощным стимулом развития науки, стимулом, который, к сожалению, отсутствует в РФ применительно к проблемам международного частного права.
Глава 1
Коллизионная норма и автономия воли
1.1. Понятие и особенности международного частного права
Прежде чем рассмотреть вопросы, непосредственно связанные с особенностями коллизионного регулирования, целесообразно осветить некоторые общие особенности международного частного права, определяющие специфику данного исследования.
Понятие международного частного права. Международное частное право («разграничивающее право», «коллизионное право», «конфликт законов») – совокупность норм, регулирующих гражданские, семейные, трудовые и процессуальные отношения с участием иностранного элемента. Ф. Ф. Мартенс определяет международное частное право как «совокупность юридических норм, определяющих применение к данному правовому отношению заинтересованного лица, в области международных оборотов, права или закона отечественного или иностранного государства»[2].
Термин «международное частное право» предложил американский автор Дж. Стори в конце 1834 г. Этот термин устоялся, хотя буквальное его значение не совсем соответствует современному пониманию. Прежде всего, международное частное право не регулирует отношения между народами. Международное частное право не является исключительно частным правом, поскольку в его состав входит ряд норм публичного права, учитывающих интересы государства (например, оговорка о публичном порядке). И, наконец, международное частное право не является в полном смысле правом, поскольку коллизионные нормы, являющиеся основой международного частного права, не устанавливают права и обязанности субъектов материального правоотношения. В то же время при реализации международного частного права взаимодействуют несколько национальных правопорядков, процессуальные нормы международного частного права обслуживают нормы материальные, и применение коллизионных норм немыслимо без применения норм материального права, к которому коллизионные нормы отсылают. Все это оправдывает использование этого термина.
