Виталий Рябчук - Государственная измена и шпионаж. Уголовно-правовое и криминологическое исследование
В зависимости от особенностей субъекта деяния и степени его участия в изменнических действиях предусматривались различные наказания. Военнослужащим, а также подстрекателям и «проводцам» через рубеж грозила смертная казнь. Для наказания дворян и других «знатных людей» требовалось решение Сената. Так, например, смоленский губернатор «за изменническую корреспонденцию и за другие важные против Императорского Величества и Государя умыслы» был сослан на вечное житье в Сибирь[20].
Значительное внимание вопросу об ответственности за измену было уделено Петром I в Артикуле воинском от 26 апреля 1715 года, который был частью Воинского устава.
Глава третья Артикула воинского содержит, прежде всего, описание составов государственных преступлений. В первых артикулах говорится о посягательствах на государя, на его положение как монарха, главы государства. Артикулы 18–20 определяют суть абсолютной власти монарха и более определенно, чем это было сделано в Соборном уложении 1649 года, формулируют составы преступлений, связанных с посягательством на жизнь, здоровье государя, на территориальную целостность государства. Эти составы именовались «государевым словом и делом». Следует отметить, что артикулы третьей главы применялись не только военными судами, но и органами политического сыска, в том числе и в послепетровскую эпоху.
Артикул 19 говорит о государственной измене, о вооруженном выступлении против царя, о преступных действиях, направленных лично против монарха. Таким образом, здесь речь шла о посягательствах на внутреннюю безопасность страны. В артикуле различаются главные виновники и соучастники преступления, то есть те, кто помогал, давал советы, однако все они наказывались одинаково. Наказание устанавливалось и для тех, чье преступление, хотя «к действу и не произведено, но токмо его воля и хотение к тому было». Устанавливалось наказание и за недоносительство, что было характерно также для Соборного уложения.
В толковании к артикулу 19 впервые употреблен термин «преступление», который означал нарушение закона, нарушение норм, определенных Артикулом воинским.
В «Главе двенадцатой – о дезертирах и беглецах» излагаются изменнические действия, которые можно рассматривать как посягательства на внешнюю безопасность России.
В эту главу включен артикул 99, который, как и статья 20 главы VII Соборного уложения, перебежку к неприятелю квалифицирует как измену. Виновные обвинялись шельмами и изменниками. В случае поимки к ним применялась непосредственная репрессия – «без всякой милости и процесса повесить… надлежит». К перебежчикам, согласно толкованию к названному артикулу, приравнивались и лица, попавшие в плен, которые получили возможность освободиться, но не вернулись в свою часть, а также вступившие в сговор о переходе на сторону врага. При этом сделана ссылка на то, что такие лица «в некоторых местах», то есть в других государствах, подлежат лишению жизни:
«Артикул 99. Который весьма к неприятелю перебежит, того имя к виселице прибито, и оный, яко нарушитель присяги, шельмом и изменником публично имеет быть, и пожитки его забраны. И ежели он поиман будет, без всякой милости и процесса повесить его надлежит.
Толкование. Ежели кто от неприятеля пленен будет, и не пожелает паки к прежнему своему полку или роте возвратитеся, а возможет освободитеся, оный почитается как переметчик.
Такожде когда многие умыслят к неприятелю перебежать, а действительно того не учинят, оные в некоторых местах живота лишены бывают.
Еще такожде повешены бывают оныя, которые в дезертировании поимаются»[21].
В «Главе пятнадцатой – о здаче крепостей, капитуляции и акордах с неприятелем»[22] подробно рассматриваются ситуации, когда сдача крепостей объявляется изменой и когда признается допустимой.
Анализ содержания этой главы показывает, что она устанавливает наказания за изменнические действия, совершенные во время войны. Как отмечалось в предыдущем параграфе, отечественное законодательство и ранее квалифицировало подобные деяния как наиболее тяжкие и предусматривало за них суровые наказания. Но Артикул воинский значительно более четко формулирует составы этих преступлений, определяя умышленную вину, ответственность коменданта крепости, офицеров, условия крайней необходимости, освобождающие от уголовной ответственности. Следует напомнить, что прежнее законодательство не делало никаких исключений для лиц, допустивших сдачу крепости: ответственность наступала, несмотря на наличие обстоятельств крайней необходимости.
Многие артикулы главы устанавливают наивысшую меру наказания – лишение чести, пожитков и живота для офицеров и децимацию (казнь каждого десятого) для солдат (артикулы 117, 119 и 120). В артикуле 121 предусмотрено и наказание без следствия и суда. В некоторых же случаях рядовые подвергаются лишь своеобразному позорящему наказанию – быть поставленными вне обоза, вне лагеря, без знамен.
Артикул 122 несколько выделяется из содержания главы. В нем сформулировано общее требование повиноваться в боевой обстановке и исполнять то, что повелено будет.
Толкование к артикулу 123 также имеет общее значение, поскольку в нем устанавливается порядок осуществления такого наказания, как лишение чести, пожитков и живота.
В главе пятнадцатой определяются различные обстоятельства измены. Так, артикул 117 говорит о заключении договора с неприятелем или объявлении капитуляции целой воинской части. Объективная сторона состава включает сдачу города, крепости без ведома и указа высших воинских властей и государя. Артикул требует выяснения обстоятельств дела и предусматривает освобождение от ответственности тех, кто сможет доказать либо свою непричастность, либо несогласие с действиями офицеров. В соответствии с принятой в то время теорией формальной оценки доказательств бремя доказывания невиновности лежало на подозреваемом. Однако при определенных условиях, в состоянии крайней необходимости (крайней нужды, по терминологии Артикула воинского), и надлежащим образом укрепленная крепость могла быть сдана неприятелю. Эти условия подробно изложены в артикуле 123:
«Притчины, которых ради комендант, офицеры и солдаты извинены быть могут, когда крепость здастся, суть следующия: (1) Крайний голод, когда ничего не будет, чем человек питаться может, имея наперед всевозможную в пище бережность; (2) Когда аммуниции ничего не останется, которая також со всякою бережью трачена; (3) Когда людей так убудет, что обороняться весьма не в состоянии будут (а во всю осаду оборонялись храбро), сикурсу получить не могут, и что крепости уже по всем видам удержать будет невозможно; (4) Однако сии пункты суть тем, кои особливого указа не имеют. А которые имеют указ до последнего человека обороняться, то никакой нужды ради не капитулировать с неприятелем, и крепости не отдавать»[23].
Если в артикуле 117 говорится о преступлении, совершенном целой воинской частью, то, в отличие от него, в артикуле 118 устанавливается ответственность офицеров, оставивших, сдавших крепость без крайней необходимости. Рядовые, выполнившие приказ командира в соответствии с требованием Устава воинского, несмотря на это все же подвергаются наказанию, хотя наказание значительно легче по сравнению с тем, которое предусмотрено артикулом 117 – стоять вне обоза (лагеря) и без знамен.
Артикул 119 продолжает перечень составов преступлений, связанных со сдачей крепости. Офицеры и солдаты, принудившие коменданта сдать крепость, наказываются так же, как это установлено артикулом 117: офицеры подвергаются лишению чести, имущества и смертной казни, относительно рядовых применяются децимация и наказания, установленные для дезертиров.
В артикуле 120 предусматривается ответственность за своеобразное соучастие в сдаче крепости. Решение о сдаче принимается комендантом, офицеры же и рядовые отвечают за то, что допустили эту сдачу, не воспрепятствовали ей. В толковании разъясняется, какие меры могут быть приняты в отношении коменданта, принявшего решение сдать крепость без крайней нужды, то есть без крайней необходимости. В подобных ситуациях комендант может быть арестован и заменен другим, избранным гарнизоном. В данном случае Артикул воинский предусматривает меру чрезвычайного характера, конкурирующую с содержанием и духом Воинского устава, требовавшего безусловного подчинения вышестоящим воинским начальникам. Офицеры и солдаты, не сумевшие предотвратить сдачу крепости, наказываются так же жестоко, как и за сдачу крепости по артикулу 117.
