Томас Мальтус - Опытъ закона о народонаселеніи
Единственное, дѣйствительно сильное и общее возраженіе, которое по моему мнѣнію можно мнѣ сдѣлать, должно быть направлено не противъ изложенныхъ мною принциповъ, а противъ ихъ приложенія. Всѣ мои соображенія и представленные факты доказываютъ, что для улучшенія положенія бѣдныхъ, необходимо уменьшеніе относительнаго числа рожденій. Но такое уменьшеніе достижимо лишь при болѣе совершенномъ порядкѣ управленія и соотвѣтственныхъ привычкахъ населенія. Поэтому, для достиженія моей похвальной и желательной цѣли, нѣтъ необходимости въ распространеніи новыхъ воззрѣній, противорѣчащихъ предразсудкамъ бѣдныхъ классовъ, тѣмъ болѣе, что нѣтъ возможности опредѣлить съ точностью послѣдствія этихъ воззрѣній. Та-же цѣль можетъ быть достигнута улучшеніемъ основъ гражданскаго управленія, всеобщимъ распространеніемъ благодѣяній просвѣщенія и уравіеніемъ тѣхъ преимуществъ, которыми всѣ могутъ и должны пользоваться. Достигнувъ этого, можно быть увѣреннымъ, что имѣвшіеся въ виду результаты не замедлятъ проявиться, т. е. произойдетъ уменьшеніе числа рожденій, которое одно только можетъ укрѣпить пріобрѣтенныя выгоды и дать имъ непрерывное существованіе.
Я признаю силу и значеніе этого возраженія, на которое могу дать одинъ только отвѣтъ. Трудно предположить, чтобы наше движеніе къ предположенной цѣли не могло быть ускорено всеобщимъ ознакомленіемъ съ тѣми условіями, которыя препятствуютъ ея достиженію. Лично я надѣюсь, что, хорошо ознакомившись съ дѣйствительнымъ своимъ положеніемъ, низшіе классы станутъ согласовать съ нимъ свои привычки. Если, притомъ, эта перемѣна совершится медленно и постепенно, подъ непрерывнымъ вліяніемъ хорошаго нравственнаго и религіознаго воспитанія, я не думаю, чтобы она могла вызвать какія либо опасенія. Я отказываюсь вѣрить, чтобы всеобщее распространеніе истины могло быть предосудительно. Конечно, можно себѣ представить нѣкоторые случаи, когда такія опасенія имѣютъ мѣсто, но случаи эти весьма рѣдки и признавать ихъ должно съ крайнею осторожностью. При существованіи сомнѣнія въ томъ, что всякое распространеніе истины полезно, люди не стали-бы страстно преслѣдовать ее, а это причинило-бы вредъ интересамъ науки и добродѣтели.
Эти чувства одушевляли меня въ моемъ стремленіи изложить откровенно мои мысли но этому поводу. Я настолько убѣжденъ въ справедливости изложенныхъ въ этомъ трудѣ принциповъ, что, пoкa мнѣ не приведутъ иныхъ возраженій, кромѣ выставляемыхъ до настоящаго времени, я буду считать эти принципы вполнѣе доказанными.
Что-же касается приложенія ихъ,. то въ этомъ отношеніи мнѣнія могутъ расходиться, такъ какъ съ различныхъ точекъ зрѣнія могутъ представиться опасенія, которыя каждый можетъ истолковать по своему. Но каково-бы ни было мнѣніе относительно пользы или неудобства распространенія истинъ, касающихся участи бѣдныхъ, нельзя отрицать того обстоятельства, что въ высшей степени полезно ознакомиться съ этими истинами тѣмъ людямъ, которые устанавливаютъ законы и оказываютъ вліяніе на общественныя учрежденія. Весьма вѣроятно, что было-бы неудобно разъяснять всѣмъ солдатамъ армии подробности ихъ положенія; но я не думаю, чтобы было полезно оставлять въ такомъ-же невѣдѣніи на этотъ счетъ также ихъ генераловъ.
Если вполнѣ доказано, что yменьшеніе относительнаго числа рожденій[52] является, единственнымъ способомъ для постояннаго улучшенія, здоровья и благосостоянія всей массы населенія; если это уменьшеніе въ тоже время представляется единственнымъ способомъ для поддержанія той части населенія, которая состоить изъ взрослыхъ и, обѣщаетъ во всѣхъ отношеніяхъ больше пользы для общества; если, поэтому, это уменьшеніе есть единственное средство вызвать постоянное возрастаніе дѣйствительно полезнаго населенія, — то, безъ сомнѣнія, въ высшей степени важно, чтобы такія истины стали всѣмъ извѣстны, хотя-бы для того, чтобы мы не препятствовали этому уменьшенію, если мы не можемъ оказать ему непосредственнаго содѣйствія[53]. Если нельзя надѣяться на отмѣну англійскихъ законовъ о бѣдныхъ, то не нужно, по крайней мѣрѣ, сомнѣваться въ томъ, что было-бы весьма полезно ознакомить всѣхъ съ общими принципами, уничтожившими усилія тѣхъ, которые изъ чувства человѣколюбія ввели эти законы, ибо знакомство съ этими принципами способно указать полезныя измѣіенія въ законодательствѣ о бѣдныхъ и лучшіе способы для осуществленія этихъ измненій.
Мнѣ предстоить устранить еще одно затрудненіе. Правда, въ этомъ случаѣ дѣло идетъ не столько объ опроверженіи разсужденія, сколько о предупрежденіи чувства. Многія лица, изъ числа тѣхъ, которыя не считаютъ нужнымъ приводить въ соотвѣтствіе свои мнѣнія и вкусы, утверждаютъ, что изложенные въ этомъ сочиненіи принципы кажутся имъ неопровержимыми, но это именно печалить ихъ. Имъ представляется, что мое ученіе разстилаетъ надъ природою мрачное покрывало и не оставляешь мѣста тѣмъ надеждамъ на улучшеніе и усовершенствованіе, которыя скрашиваютъ человѣческую жизнь. Я не могу раздѣлять подобныхъ чувствъ. Если-бы картина прошлаго давала мнѣ право надѣяться, что существенное улучшеніе общественнаго строя не только возможно, но хотя-бы вѣроятно, то разрушеніе этихъ надеждъ, безъ сомнѣнія, опечалило-бы меня. Но если, напротивъ, опытъ прошлаго не позволяетъ мнѣ разсчитывать на такое улучшеніе, то я безъ всякой печали взгляну на неразрывно связанное съ нашей природою затрудіеніе, съ которымъ приходится вести постоянную борьбу, такъ какъ эта борьба возбуждаетъ энергію человѣка, развиваетъ его способности, закаляетъ душу, улучшаетъ его во многіхъ отнощеніяхъ, словомъ, является въ высшей степени пригодной для его испытанія. Гораздо лучше установить такой взглядъ на положеніе общества, чѣмъ увѣрять себя, что всѣ бѣдствія легко могли-бы быть устранены изъ нашей жизни, если-бъ испорченность людей, вліяющихъ на общественныя yчрежденія, не искажала всякія полезныя начинанія.
Люди, придерживающіеся послѣдняго мнѣнія, неизбѣжно должны ощущать чувство постояннаго недовольства и негодованія, такъ какъ при всякомъ столкновеніи съ дѣйствительною жизнью имъ приходится испытывать горькое разочарованіе. Даже при самыхъ благопріятныхъ условіяхъ, правильный прогрессъ общества будетъ имъ казаться медленнымъ и недостаточнымъ, ибо ихъ предубѣжденные глаза увидятъ въ этомъ прогрессѣ лишь ретроградное движеніе и безвыходное несчастье; перемѣны, которыхъ они прежде добивались, покажутся имъ связанными со множествомъ бѣдствій; среди постоянныхъ разочарованій они увидятъ во всемъ лишь преступныя побужденія и, быть можетъ, окончательно потеряютъ вѣру въ какія-бы то ни было улучшенія.
Человѣкъ, придерживающйся противоположнаго мнѣнія, не испытываетъ разочарованія, потому что не предается напраснымъ надеждамъ. Сравненіе различныхъ состояній общества показываетъ ему, что самыя лучшія изъ нихъ способны къ улучшенію, и это пробуждаетъ въ немъ бодрость. Но онъ предвидитъ и затрудненія. Онъ знаетъ, что стремленіе къ улучшенію часто сопровождается какой-нибудь потерей въ другомъ отношеніи, и что прогрессъ не всегда охватываетъ всѣ стороны общественной жизни, — поэтому онъ всегда приготовленъ къ тому, что лучшія его ожиданія рушатся. Въ этомъ случаѣ онъ не только не впадаетъ въ отчаяніе, но старается воспользоваться своею неудачею, какъ полезнымъ опытомъ; такимъ образомъ его энергія не ослабѣваетъ, но принимаетъ лучшее направленіе. Онъ до конца жизни вѣритъ какъ въ могущество добродѣтели, такъ и въ существованіе порока и не покидаетъ надежды на будущія общественныя улучшенія. Эта надежда внушена ему истoріей прошедшихъ временъ, несмотря на то, что она такъ часто была смѣшеніемъ печальныхъ событій.
Если невѣжество есть благо, то нѣтъ надобности въ просвѣщеніи. Но если оно, какъ въ данномъ случаѣ, опасно, если ложныя воззрѣнія на общественный порядокъ не только задерживаютъ прогрессъ, но еще жестоко обманываютъ наши надежды, — то мнѣ кажется, что чувства и ожиданія, внушаемыя здравымъ взглядомъ на будущее, являются источникомъ утѣшенія и что люди, обладающіе этимъ здравымъ взглядомъ, болѣе счастливы и болѣе участвуютъ въ усовершенствованіи и упроченіи благосостоянія общества, чѣмъ если-бъ они отвернулись отъ истины.
ХVII.
Опроверженіе возраженій [54].
Со времени обнародованія послѣдняго изданія моей книги въ 1807 г., появилось сочиненіе Вейланда «Законы народонаселенія и производства», написанное съ цѣлью опроверженія моихъ принциповъ. Я съ удовольствіемъ предоставилъ-бы рѣшеніе затронутаго мною вопроса самимъ читателямъ и воздержался-бы отъ личнаго участія въ преніяхъ; но такъ какъ я заявилъ, что готовъ отвѣчать на всякое серьезное и искреннее возраженіе, то считаю своимъ долгомъ разсмотрѣть названное сочиненіе.
