Тайны реального следствия. Записки следователя прокуратуры по особо важным делам - Топильская Елена Валентиновна
Пятого февраля Вадим Петрович вместе со следователем Корниловой отправился домой к Талановым. По дороге Валентина Константиновна рассказала ему, что когда потерпевших выписали из клиники, Татьяна Таланова дошла до дверей своей квартиры и не смогла переступить порога. Она так и не сумела себя пересилить. И Талановым пришлось попросить приюта у родственников. Там Вадим Петрович и осмотрел всех членов семьи Талановых. А когда он и Корнилова вышли из квартиры, тихо сказал: «Такого я не видел даже в сорок третьем году…»
Яд поразил не только тело, но и мозг жертв преступления. Татьяна после выписки из больницы стала беспомощной, как ребенок. Не всегда могла найти в комнате нужные вещи. Выйдя из дома на улицу, самостоятельно доходила до ближайшего продуктового магазина, но совершенно не помнила названий окрестных улиц, не могла даже воспользоваться транспортом, поскольку полностью потеряла способность ориентироваться в городе. Двигалась она, как сомнамбула, замедленно и неуверенно и забыла все свои профессиональные навыки…
Трудности с адаптацией были и у ее мужа, Алексея; он моментально утомлялся, эксперты отметили у него резко выраженные нарушения восприятия. Он не утратил профессиональных — педагогических навыков, но с трудом стал использовать их. Все-таки характер есть характер: удивительно читать в отчете экспертов о том, что А. В. Таланов — человек, перенесший такое, что и врагу не пожелаешь, «мягок, держится доброжелательно, ровно, на лице доброжелательная улыбка».
Но больше, чем собственное здоровье, беспокоило Талановых состояние их дочери. Вернувшись из больницы, девчушка не спала ночами, постоянно просыпалась среди ночи в слезах; стала капризной, раздражительной и — самое страшное — забыла имена детей, с которыми играла до болезни.
Проанализировав все имевшиеся в их распоряжении данные, эксперты пришли к выводу о том, что заболевание Талановой Татьяны, Таланова Алексея и их маленькой дочки последовало от отравления их солями таллия, так как клиническая картина их заболевания вполне соответствовала классической клинической картине отравления солями таллия, и в том числе — йодистым и бромистым таллием, входящими в состав монокристалла КРС-5.
Отвечая на вопросы следствия о соответствии рассказа обвиняемой Зуйковой реальной картине происшествия, эксперты отметили, что йодистый и бромистый таллий плохо растворимы в воде (Зуйкова рассказывала, что три-четыре дня растворяла порошок из кристалла в воде комнатной температуры и то он не растворился до конца), но с повышением температуры воды растворимость солей таллия увеличивается.
Данные о течении заболевания у Талановых позволили экспертам высказаться о том, что отравляющее вещество попало в организм потерпевших через желудочно-кишечный тракт с пищей. Если бы не своевременная медицинская помощь — реанимация, интенсивная терапия, — наступила бы смерть всех троих.
И еще эксперты сделали страшное предсказание: стойкое расстройство здоровья будет сохраняться у всех членов семьи не менее двух-трех лет; а восстановится ли здоровье — это эксперты предсказать не осмелились.
Важную роль в установлении подлинного диагноза сыграло исследование волос и ногтей потерпевших. Ведь когда врачи пришли к предположению о возможном отравлении таллием, прошло уже довольно много времени. К тому моменту в крови, выделениях, волосах потерпевших не было обнаружено следов таллия, несмотря на достаточно высокочувствительные методы лабораторного исследования.
Изучив все научные труды, посвященные воздействию вредных веществ, и в том числе таллия, на организм человека и даже раскопав единственный на тот момент в специальной литературе фотоснимок волоса человека при отравлении таллием, Вадим Петрович подверг тщательному осмотру ногти и волосы всех троих потерпевших, измерив к тому же их ногти штангенциркулем.
И этот труд оказался не напрасным: на ногтях пальцев рук Таланова Алексея, его жены и дочери имелись однотипные поперечные полосы, своей розовато-белой окраской выделявшиеся на общем розовом фоне ногтя. Каждая такая полоса распространялась от одного бокового края ногтя до другого, была слегка изогнута, утолщена посередине. Вадим Петрович тщательно измерил расстояния между краями этих полос на всех ногтях каждого потерпевшего и полученные результаты свел во внушительную таблицу. Через месяц он повторил измерения. Отчетливо стало заметно смещение полос на всех ногтях по направлению к свободному краю ногтя, полосы стали менее четкими и меньше, чем раньше, выделялись по цвету.
Зафиксированные изменения ногтей у всех членов семьи Талановых были однозначно расценены экспертами как характерные признаки отравления соединениями таллия; расположение полос на ногтях, а именно — расстояние их от заднего ногтевого валика вполне соответствовало однократному попаданию в организм каждого из потерпевших соединений таллия в конце октября. Ими могли быть и два соединения, входящие в состав монокристалла КРС-5.
В период нахождения Талановых в клинике, врачи собирали образцы выпадавших волос, и эксперты получили возможность сравнительного исследования их на разных этапах болезни. Все образцы волос исследовали под микроскопом, и по всей их длине обнаружили многочисленные мелкие трещины коркового слоя, число которых увеличивалось по направлению к корневой части. При восьмидесятикратном увеличении стали видны темные участки, занимавшие всю толщу волоса; при трехсот-семисоткратном увеличении стало ясно, что эти участки — не что иное, как скопление трещин, располагающихся по всей длине волоса.
Особый интерес представляли для экспертов луковицы, на вид казались жизнеспособными, несмотря на то что волосы собирались с расчесок, а не были вырваны. Эксперты сравнивали также поперечные срезы ствола волос, сделанные на уровне темных полос и относительно неизмененных участков, и отметили, что в поперечных срезах темных полос пигмент в виде крупных глыбок черного цвета и трещины занимали почти всю толщину волоса, за исключением небольшого просвета в центре. А на относительно неизмененных участках волос пигмент в виде мелких глыбок располагался по периферии волоса, оставляя свободным участок площадью более половины поперечного среза. Эти темные полосы в корневых отделах волос эксперты расценили как характерные изменения волос при отравлении соединениями таллия.
Этот вывод экспертов подтвердил редчайший вид исследования, сделанный по предложению В. П. Петрова. А следователь Корнилова стала «пионером» применения нейтронно-активационного анализа в криминалистической практике.
Таким образом, практически все, что поведала отравительница следователю, нашло объективное подтверждение в результатах беспрецедентного исследования, проведенного В. П. Петровым и его коллегами. Все, кроме одного: эксперты подсчитали, что исходя из клинической картины отравления у потерпевших, Зуйкова использовала дозу яда, в десять раз превышающую ту, которую назвала она.
Когда профессор Петров осматривал Алексея Таланова, тот неожиданно высказал мысль о том, что и у него, и у жены такие же проявления болезни, какие он наблюдал у сына Зуйковой, умершего незадолго до их болезни.
Да, и у следствия вставал вопрос о причинах заболевания и смерти Павла Зуйкова: уж очень похожи были симптомы его болезни, зафиксированные в истории болезни, на то, что наблюдали врачи, лечившие Талановых.
И В. К. Корнилова назначает профессору Петрову и его коллегам посмертную экспертизу. Заключение им предстоит дать по собранным следствием материалам.
Комиссия экспертов долго изучала медицинские документы Павла Зуйкова; члены комиссии сопоставляли особенности течения болезни с анамнезом, скрупулезно оценивали буквально каждое слово, написанное их коллегами, лечившими Павла, для наглядности составили графики колебания пульса и артериального давления у больного в период его госпитализаций в 1981 и 1985 годах.
