Коллектив авторов - Курс уголовного права в пяти томах. Том 2. Общая часть: Учение о наказании
Представляется, что понятие уголовной ответственности, будучи более широким, нежели понятие наказания, включает, помимо последнего, другие неблагоприятные уголовно-правовые последствия (например, судимость), которые претерпевает лицо, совершившее преступление.
Что же касается наказания, то оно, по существу — одно из непосредственных проявлений уголовной ответственности, ее выражение. Следовательно, освобождение от уголовной ответственности есть одновременно и освобождение от возможного наказания. Наказание вне уголовной ответственности немыслимо. Однако, когда законодатель говорит об освобождении от уголовной ответственности, имеется в виду, главным образом, "освобождение" лица, совершившего преступление, от осуждения со стороны государства, т.е. от вынесения обвинительного приговора судом. Освобождение от уголовной ответственности в отличие от освобождения от наказания может быть предоставлено не только судом (судьей), но и другими органами: прокурором, следователем или органом дознания с согласия прокурора. Освободить от наказания может только суд.
Как известно, наступление уголовной ответственности возможно только при наличии ее основания, т.е. при совершении деяния, содержащего все признаки состава преступления (ст. 8 УК). Следовательно, и вопрос об освобождении от уголовной ответственности возникает только тогда, когда имело место преступное деяние. Поэтому не относятся к рассматриваемым институтам освобождения от уголовной ответственности, например, случаи осуществления актов необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника, случаи совершения общественно опасных действий невменяемым или малолетним, а также совершение действия, хотя формально и содержащего признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК, но в силу малозначительности не представляющего общественной опасности. Если нет преступления, а значит, основания для наступления уголовной ответственности, то невозможно и освобождение от нее.
В проекте УК РФ, разработанном Государственно-правовым управлением при Президенте РФ, в ст. 76 предлагалось отнести добровольный отказ от совершения преступления к видам освобождения от уголовной ответственности. Это представляется неверным. Добровольный отказ исключает возможность привлечения к уголовной ответственности за то преступление, отказ от совершения которого был осуществлен в силу отсутствия ее оснований. Следовательно, нельзя говорить и об освобождении от уголовной ответственности.
В русле просветительно-гуманистического и классического направлений в зарубежном уголовном праве XVIII-XIX вв. невозможно было широкое развитие институтов освобождения от уголовной ответственности, за исключением, пожалуй, института давности. В начале XX в. ситуация изменилась. И зарубежные, и отечественные юристы начинают обдумывать возможности введения в уголовное право самых разных альтернативных мер уголовной ответственности. Известный русский профессор А.А.Жижиленко в своей речи, произнесенной в 1916 г. в Петербургском университете, отметил: "Уголовный кодекс должен ясно указывать, что борьба с преступностью не сводится лишь к применению наказаний и что наряду с наказанием или взамен его уместно применение и других мер"[157].
Другой видный отечественный юрист Н.С.Таганцев считал вполне оправданным с точки зрения христианства освободить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности и наказания — при определенных условиях. "Мы, — писал автор, — наказываем во исполнение непреложных требований нравственного закона, но если внутренний судья — совесть, не всегда умирающий и в преступнике, воздал ему за совершенное сторицей тем нравственным мучением, перед которым бледнеют все казни людские?" Н.С.Таганцев также полагал, что неосвобождение от уголовной ответственности в некоторых случаях равносильно наказанию дважды за одно и то же деяние: "Мы хотим наказанием обнаружить ничтожность попытки отрицания частной волей воли абсолюта, хотим выяснить преступнику непреложность и ненарушимость велений права, а это обнаружение уже совершилось иным путем, — сам преступник торжественно заявил, что его поступок есть последствие бессильного самомнения, в чем он и приносит искреннюю повинную; когда он загладил, и может быть с лихвой, причиненный вред, восстановил по возможности нарушенный порядок. Как же будем мы говорить о справедливом воздаянии, когда при таких условиях наказание будет прямым нарушением принципа "не отмстиши дважды за едино"[158].
В теории отечественного уголовного права дореволюционного периода говорилось не о видах освобождения от уголовной ответственности, а об "обстоятельствах, устраняющих наказуемость", поскольку существовало понятие единой карательной деятельности государства, которая включала и уголовное преследование, и исполнение наказания[159]. При этом выделялись две группы обстоятельств. Первая включала такие, которые имели значение только для отдельных преступлений: взаимность обид, раскрытие соучастников и т.п. Вторая группа обстоятельств, имеющих общее значение, содержалась в разделе первом Уголовного уложения 1903 г. К этой группе относились, например, такие обстоятельства, как смерть подсудимого, давность, помилование. Ко второй группе обстоятельств можно также причислить меры, которые были предусмотрены Уставом уголовного судопроизводства: примирение с потерпевшим и добровольную уплату пени и вознаграждения.
Добровольная уплата пени и вознаграждения как обстоятельство, устраняющее наказуемость, впервые была введена в российское уголовное право в 1867 г. Законом об охране частных лесов. Согласно этому закону (с учетом последующих изменений) лицо, совершившее в казенном или частном лесу проступок, подлежащий наказанию только в виде денежного штрафа, могло быть освобождено от уголовного преследования, и производство по делу подлежало прекращению, если обвиняемый внес причитающееся с него денежное взыскание в максимальном размере, установленном в законе. Кроме того, он должен был выплатить определенную сумму лесовладельцу, а также возвратить ему похищенный или самовольно срубленный лес либо его стоимость.
Впоследствии эти положения были распространены и на другие деликты. При этом законодатель исходил из тех соображений, что если деяние признается "маловажным и облагается только денежной пеней и если совершивший его, сознавая вполне свою виновность, соглашается уплатить немедленно упадающее на него взыскание, и притом в высшем его размере, а равно и вознаградить всякий убыток, им причиненный, то производство дальнейшего расследования, в особенности же судебная процедура, представляются совершенно бесполезными для правосудия и в то же время нередко значительно отягощающими участь подсудимого"[160]. Однако эти положения были включены Государственным советом не в текст Уголовного уложения, а в Устав уголовного судопроизводства, поскольку действия обвиняемого, определенные выше, "устраняли" не применение наказания, а возбуждение или дальнейшее производство уголовного преследования.
Тенденция, наметившаяся в начале XX в., к концу его приобрела глобальные масштабы. Меры, применяемые не только в порядке замены или дополнения к традиционным наказаниям, но и в качестве полностью исключающих уголовное преследование и вынесение судом обвинительного приговора, многими современными государствами рассматриваются как одна из эффективных форм воздействия на преступность.
Эта тенденция нашла свое отражение и в международных документах. Идея внесудебного разрешения уголовно-правовых конфликтов была одобрена, например, Комитетом министров государств-членов Совета Европы. Комитет издал официальные рекомендации, в которых были зафиксированы основные модели подобного урегулирования.
Конкретные виды альтернативных уголовной ответственности мер в различных государствах довольно разнообразны.
В российской юридической литературе выделяют две основные модели системы альтернативных мер, используемых в уголовной юстиции зарубежных стран[161]. Первая модель — "нидерландско-бельгийская" — представляет собой так называемую трансакцию. Сущность этом вида освобождения от уголовной ответственности заключается в том, что органы следствия (прокуратура, полиция) отказываются от уголовного преследования лица, если последнее согласится уплатить в государственную казну устанавливаемую в каждом конкретном случае денежную сумму.
Появившись в Бельгии в 1935 г., трансакция должна была способствовать устранению судебного разбирательства по незначительным экономическим преступлениям, если обвиняемый не оспаривал своей вины.
Окончательное закрепление института трансакции в Бельгии произошло в 1984 г. С этого времени она применяется по любым преступным деяниям, за совершение которых предусмотрено наказание в виде тюремного заключения сроком до пяти лет. Трансакция допускается только на досудебных стадиях уголовного процесса. Прокуратура определяет размер денежной суммы в пределах, установленных законом, и срок ее уплаты, после чего направляет виновному лицу предложение заплатить названную сумму. В случае отказа обвиняемого внести такую сумму в казну уголовное преследование продолжается в обычном порядке.
