Борис Клин - Родителей — в отставку? Разрушение семьи под видом борьбы за права детей

Неужели потому, что у интеллигентных людей в принципе легче что-либо отнять, чем у темных личностей? Даже детей…

Вот что рассказал представитель родителей девочки юрист Леонид Лотокин:

«Разбирая это дело, я обратил внимание на некоторые обстоятельства. К началу января Олины загулы с семьей

Ермиловых вошли в критическую стадию. 15 января 2008 года утром мама Оли позвонила директору гимназии № 1544 Коробовой Наталье Федоровне и сообщила, что Оля уже трое суток, начиная с 12 января, находится в квартире Аэлиты и вытащить ее оттуда невозможно.

Коробова ответила, что Олины родители оговаривают собственную дочь. А 15 января утром Оля в гимназии написала заявление на имя Коробовой с просьбой оградить ее от жестокого обращения отца и матери».

Наталья Федоровна Коробова сказала мне по телефону:

Так уж у нас повелось: чуть что — валят на школу В том, что в этой семье происходит, родители сами виноваты. Что тут непонятного, раз ребенок говорит, что ему в приюте лучше? Подумаешь, переходный возраст! Надо не запирать, а попытаться встать с ребенком на один уровень, понять его нужды. У меня 30 лет педагогического стажа и своих двое детей. Я знаю, что говорю… А школа у нас замечательная, одна из лучших. И если бы не эта история, то можно было бы с уверенностью сказать — у нас прекрасные ученики и замечательные родители…

В отделе опеки и попечительства муниципалитета Митино ситуацию прокомментировали так:

Все проблемы ребенка — это в первую очередь вина родителей. Если у них есть контакт с ребенком, им всегда удается поговорить с ним по душам, объяснить, почему надо поступать так, а не этак. Во всех семьях у детей бывает переходный возраст, но отнюдь не все подростки пишут заявления на своих родителей. Оля искала эмоционального тепла и понимания в уличной компании, потому что не получала этого дома. Девочку били, кричали на нее, унижали ее достоинство. Наше мнение: эти родители не желают понять, что ребенок — личность.

Недавно Оля заявила матери, что родители некоторых бывших ее одноклассников по гимназии тоже будут свидетельствовать в суде, что родители обращались с Олей жестоко, не кормили ее. На вопрос мамы, как такое может быть, Оля ответила: «Очень просто! Они поддержат директора, ведь это она продвигала мое заявление. А все родители спят и видят, чтобы их деток не отчислили из гимназии».

В выходные Анатолию Валентиновичу позволили забрать Олю из приюта на несколько часов. Он водил ее и брата Сашу в Ботанический сад. Его поразило, насколько безразличной стала дочь. Она как будто зомби! — удивляется отец. — Смотрит ледяным взглядом, глаза пустые, не выражают ничего. Даже голос без интонаций…

Ювенальной юстиции в России пока по закону нет. Но в «пилотных» регионах уже происходит «проба сил», обкатываются методы беспрецедентного давления на семью, необоснованного изъятия детей (по звонку, по доносу).

Трехлетнего ребенка изъяли из семьи, после того как супруг женщины подал документы на усыновление мальчика (ребенок у женщины от первого брака). Изъятие происходило сотрудниками органов опеки и попечительства (ООиП) с привлечением милиции.

После изъятия ребенка помещают в больницу, матери видеть не позволяют. Затем встает вопрос о лишении родительских прав.

Мотивация: «Ребенок в три года, после изъятия от матери, не разговаривает. И только в больнице через неделю он начал говорить». Доказать, что ребенок говорил и до этого, а молчание — следствие шока от разлучения с матерью, женщина не может.

«В квартире был беспорядок: сложенные в коридоре обои и мешки с чем-то похожим на цемент».

«В изъятой из детской поликлиники (ОТКУДА И ПОСТУПИЛ СИГНАЛ) амбулаторной карте ребенка нет ни одной отметки о сделанных прививках и не пройдено большинство специалистов».

На сегодняшний день изъять ребенка (детей) из среднестатистической семьи можно по следующим причинам:

— непосещение детской молочной кухни;

— ребенку не были своевременно сделаны прививки;

— жилье в аварийном состоянии;

— квартира требует ремонта;

— квартира ремонтируется;

— наличие в доме домашних животных;

— аморальное поведение;

— несвоевременное прохождение врачей в детской поликлинике;

— на полу разбросаны игрушки и мусор;

— отсутствие детских игрушек в достаточном количестве;

— ребенок играет с посторонними предметами вместо игрушек;

— ребенок выполняет домашнюю работу: моет посуду, подметает и моет полы, стирает и т. д.;

— ребенок находится на кухне вместе с матерью в процессе приготовления пищи;

— ребенок часто и громко кричит и плачет;

— в холодильнике присутствует не весь ассортимент необходимых ребенку продуктов или продукты просрочены;

— жалобы соседей (или домочадцев) на жестокое обращение с ребенком, в т. ч. анонимные

Лирическое отступление

Вспоминаю свой собственный переходный возраст. В 14 лет у меня случилась любовь на всю жизнь (а как иначе?!). Мужчина моей мечты казался мне идеалом — он учился в настоящей «путяге», слесарном ПТУ! И все его друзья были такие же крутые — кто уже по малолетке «ходил», а кто пока просто состоял на учете в детской комнате. Все это было так романтично, так не похоже на то, чем до сих пор жила я, примерная ученица английской спецшколы № 1!

С ним я впервые пригубила в подъезде портвейн. А еще мы с любимым и его дружками нюхали аптечный фуропласт. Но ровно в 9 вечера я должна была быть дома, и, провожая меня к подъезду, милый каждый раз сетовал на «злобность» моих «родаков».

Наши соотечественницы уже побывали в подобных условиях.

В истории молодой матери — Александры, одной воспитывающей двоих детей (3 года и 5 месяцев), ООиП поставили в вину невыполнение материнских функций, отсутствие ремонта и… проживание вместе с братом-алкоголиком.

«…В ООиП сначала говорили, что если она сделает ремонт, то детей вернут, они за 2 дня поклеили обои и побелили потолки, но теперь опека заявляет, что этого недостаточно».

Детей отправили в Дом ребенка, а мать собираются лишать прав. Детей навестить не дают, хотя пятимесячный сынок на грудном вскармливании.

У Ольги Морозовой органы опеки изъяли четверых маленьких детей: старшую — первоклассницу Симу, Леру, Дуню (в крещении Евфросиния), младшего годовалого Алексея. Муж Константин — инвалид, проходит в больнице курс лечения. Сама Ольга работает в детском саду. Живут более чем скудно.

Но дело не в этом. В органы опеки поступила информация о том, что вот они бедные, а она детей рожает, носит деньги в храм (Ольга — православная) и т. д. В опеке долго не раздумывали. Приехали к Ольге домой, под каким-то предлогом уговорили ее с детьми выйти на улицу. Там их взяли, отвезли в какой-то распределитель. Оттуда маму — в психушку, видимо, чтобы было основание для лишения родительских прав. Детей — в разные больницы, а одну — в детдом.

И вот на приближающиеся майские праздники мы с кавалером запланировали лишить меня девственности… Действо должно было состояться «на хате» у его приятеля. И вдруг мои мама с папой объявили, что на праздники мы уезжаем в дом отдыха. Для меня это была вселенская катастрофа, верх подлости! Теперь-то, в свои 37, я понимаю, что родители просто догадались о моих «эротических» планах. А тогда, в 14, я встала пораньше и потихоньку убежала из дома. Полдня шлялась по своим новым друзьям, и везде их «добрые» родители наливали мне «за мир, за труд, за май». Я была в эйфории!

В тот исторический майский день мы с моим пэтэушником уже практически остались наедине, как вдруг в дверь квартиры позвонили. На пороге стоял мой разъяренный папа. Сзади тихонько плакала мама. За ее спиной маячил дядя милиционер. Как им удалось меня вычислить?! Папа от души надавал мне подзатыльников, запихнул в машину и отвез в дом отдыха, где меня держали неделю, едва ли не привязав к кровати… Зато вернулась я успокоившаяся и на следующий же день дала милому дружку отставку.

В 2006 г. изъяли ребенка у учительницы из Ховрино, матери-одиночки. Изъятие произвели ООиП при участии органов милиции и врача детской поликлиники. Ребенка отвезли в детскую инфекционную больницу, куда мать не пустили. Поставлен вопрос о лишении родительских прав.

Мотивация: «мать не работает» (ребенку не было еще и двух лет!), «малообеспеченность»; «запущенная, грязная квартира»; «отставание ребенка в развитии».