Петр Михайлов - Суд присяжных во Франции

Seligman E. La justice en Françe pendant la revolution 1791–1793. Paris, 1901. Vol. 1. P. 198.

189

Moniteur 14 и 17 августа 1789 г. № 41. Доклад Н. Бергасса освещал А. Брусиловский в статье «Принцип гласности в уголовном процессе» (Социалистическая законность. 1937. № 11), однако автор акцентировал внимание в основном на принципе гласности в судебном процессе и ничего не сказал о введении суда присяжных по уголовным делам. Н. Бергасс в главе 3 проекта устройства судебной власти писал: «Всякий обвиняемый может быть объявлен виновным только своими пэрами. Будет незамедлительно предусмотрено, чтобы нация ввела наиболее скоро процедуру при посредстве присяжных…»; в 11 своей речи, названной «То, что необходимо для хорошей организации судебной власти», отметил: «Чтобы в уголовных делах формы процесса были таковыми, которые обеспечивают расследование как в пользу обвинения, так и в оправдание, и чтобы поэтому только разбирательство при посредстве присяжных или пэров, соответствующих требованию разума и гуманности, было допущено». В высказывании привлекает внимание нерешительность в определении статуса присяжных – Н. Бергасс называет их и присяжными, и пэрами одновременно, хотя пэры – это институт сословного общества, а присяжные – институт общества без сословий (во всяком случае в континентальной Европе).

190

Seligman E. Op. cit. P. 200.

191

Constitutions et documents politiques. Par red Maurice Duverger. 13 edition 1992. Paris, P. 18/991.

192

В подтверждение можно сослаться на доклад Ш. Шабру в заседании Национального собрания 30 марта 1790 года (Archives parlementaires. Vol. 12. P. 445): «Судья, представленный самому себе, который устанавливает факт и применяет закон, снабжен ужасающей властью. Разделите эти функции, и вы заставите власть, которую вы боитесь; судья больше не сможет увеличивать свои полномочия; изолированный, он не имеет больше власти, он имеет только функции; власть не разделяется, но заключается в двух ветвях – судей факта и судей права одновременно».

193

Constitutions et documents politiques. Par red Maurice Duverger. 13 edition 1992. Paris, P. 18/991.

194

Lois annotes par Carrete 1789–1830. P. 2–3.

195

Представляется слишком категоричным заявление Н. Н. Полянского в его статье «Судебное законодательство учредительного и законодательного собраний» (Советское государство и право. 1939. № 5. С. 73–79) о том, что постановления Декрета 8–9 октября 1789 года представляют собой опыт чрезвычайно смелого решения вопроса о состязательном начале в предварительном следствии. Решение о введении асессоров на стадии предварительного расследования относилось к публичности процесса, но не к его состязательности.

196

Le Moniteur universel. Т. 1. P. 534–537.

197

Le Moniteur universel. Ch. «Adjoindre au juge des citoyens notables de l’ institution».

198

Конституционный комитет, избранный 14 июля 1789 г., был обновлен 15 сентября 1789 года. В него вошли: Туре, Сийес, Талейран, Рабо, Сен-Этьен, Шапелье, Лалли-Толандаль, который был избран по случаю отказа Тронше и Бергасса, а также Дешеню. Ibid. P. 285.

199

Archives parlementaires. Vol. 10. P. 772 et suiv. Этот проект был озвучен в заседании 22 декабря 1789 года и представлял собой два отличительных проекта (Ibid. P. 755 – «Мы вносим здесь второй проект, представленный конституционным комитетом, с целью сделать более легким сравнение с первым проектом»). Проект предусматривал избрание судей, строгое отделение суда от законодательной и административной деятельности, публичность и гласность процесса, предоставление обвиняемому советника, создание апелляционного трибунала для трех или четырех департаментов, трибуналов департамента, трибуналов дистриктов, полицейских трибуналов. Апелляция производилась трибуналом, равным другому трибуналу. Предусматривался кассационный суд.

200

Слово конституция здесь понимается не в смысле правового акта, имеющего высшую юридическую силу, а как общественный политический строй. Первая конституция была принята 3 сентября 1791 года.

201

Archives parlementaires. Vol. 10. P. 735.

202

Archives parlementaires. Vol. 12. P. 432 et suiv.

203

Archives parlementaires. Vol. 12. P. 436.

204

О проекте Сийеса см. ниже.

205

Seligman E. La justice en Françe pendant la revolution. Paris, 1901. P. 286.

206

Archives parlamentaires. Vol.12. P. 249 et suiv (заседание 19 марта 1790 года).

207

Мы вынуждены не согласиться с освещением проекта Сийеса в произведении Селигмана «Суд во Франции в период революции», где он указал, что проект Сийеса предусматривал формирование жюри только из людей закона – советников юстиции (Seligman E. Op. cit. P. 289). Первоисточники свидетельствуют, что советником юстиции могли стать и иные граждане, выбранные с этой целью в соответствии со своими нравственными и интеллектуальными качествами, которые могли составлять значительную часть в жюри. Для гражданского процесса они составляли одну шестую часть, для уголовного требовалось более половины профессиональных юристов, однако остальную часть составляли советники юстиции, не являющиеся профессиональными юристами.

208

Archives parlementaires. Vol. 12. P. 251.

209

Moniteur 30, 31 марта и 1 апреля 1790 года.

210

Carret. P. 22. (Декрет, фиксирующий порядок вопросов по судебной организации).

211

М. Робеспьер развил идею суда присяжных в своей речи от 7 апреля 1790 года (см.: Документы истории Великой французской революции / Под ред. А. В. Адо. М., 1990. С. 87–89). Робеспьер заявлял, рассуждая о свойствах суда присяжных: «Первое свойство состоит в том, что разделение суждения о факте и суждения о праве сделало бы решения гораздо достовернее и яснее, чем при той системе, где судья беспорядочно обсуждает и вопросы факта, и вопросы права, гораздо беспристрастнее во всех их частях, ибо тот, кто только применяет закон к чужому решению, не пытается склонить его к тому мнению, которое сложилось у него о спорном факте.

Второе свойство, еще более важное, состоит в том, что при таком порядке вещей, который я предлагаю, мы не увидим более, как постоянная корпорация, облеченная чрезмерной властью, воспринимает вследствие естественной человеческой слабости тот особый дух, дух высокомерия, гордости и деспотизма, который присущ всякой корпорации, облеченной большой властью. При одной только мысли о введении института присяжных меня перестает страшить по крайней мере опасность доверить людям свои самые дорогие интересы. Они по крайней мере поручены людям, равным мне, то есть простым гражданам, выбранным народом, которые скоро возвратятся в массы, где они сами будут подчинены той же самой власти, которую они только что осуществляли надо мной; порукой мне служат их религия, их интерес и тот дух справедливости, который характеризует людей в массе и который могут изменить одни лишь частные интересы; и если судья применит затем закон, каков бы он ни был, то я не опасаясь, что он осмелится раздражить общественное мнение полным несоответствием закона и факта, взывающего к его применению…»

212

Archives parlamentaires. V. 15. Ser. 1-er. P. 318–322.

213

Archives parlamentaires. V. 15. Ser. 1-er. P. 318.

214

Archives parlamentaires. V. 15. Ser. 1-er. P. 321.

215

Archives parlamentaires. V. 15. Ser. 1-er. P. 322.

216

Archives parlamentaires. V. 15. Ser. 1-er. P. 322.

217

Archives parlamentaires. V. 15. Ser. 1-er. P. 322.

218

Archives parlamentaires. V. 15. Ser. 1-er. P. 286.

219

Archives parlamentaires. V. 15. Ser. 1-er. P. 325.

220

Archives parlamentaires. V. 15. Ser. 1-er. P. 327.

221

Archives parlamentaires. V. 15. Ser. 1-er. P. 328–329: «В Англии все иски имеют свою специальную форму и почти все в действительности решаются свидетельскими показаниями. В Англии свидетельские показания имеют преимущество перед доказательствами письменными; авторитет свидетельских показаний таков, что там приняли принцип, что только свидетель представляет доказательство.

У нас, напротив, фундаментальный принцип таков, что только письменное доказательство допущено для всех исков, превышающих 100 ливров…

Из различия этих фундаментальных принципов следует, что то, что в Англии может легко практиковаться, хотя бы без больших затруднений, становится совершенно неприменимым во Франции.

В Англии объект, по которому должен выноситься приговор жюри, является всегда пунктом простым и единственным, фиксированный тем, что называют исходом дела, так сказать вопрос, принятый между сторонами…

Я взял этот пример у Блэкстона в книге 3 главе 23 о жюри: «Доказательство, – говорит он, – обсуждение которого передается жюри, может всегда касаться только пункта, к которому дело сведено по просьбе заявителя и защиты. Таким образом, – продолжает автор, – если Поль, обязанный выполнить конкретное обязательство, заявит, в качестве защиты, что обязательство не существует, обязанностью жюри будет ответить: обязательство существует или не существует…»