Альфред Жалинский - Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения
Понятие же «социально-правовое мышление» (или даже более традиционное понятие «юридическое мышление») все чаще используется профессионалами-юристами, но пока что не находит достаточно широкого употребления в повседневной практике. В нем до сих пор ощущается привкус профессионализма, отрешенности от повседневных забот; история нашего общества, ее противоречия, ее трудности и драмы не давали привыкнуть к необходимости правового мышления. А коль скоро очень мало и раньше уделялось внимания правовому мышлению, то трудно сразу перейти к обсуждению проблем нового правового или социально-правового мышления.
Поэтому и следует выяснить, присуще ли социально-правовое мышление всему обществу или это лишь часть профессиональной деятельности юристов, каково его содержание, что в нем постоянно, стабильно, а что преходяще, а уже затем выяснить, каким оно должно стать, чтобы его можно было характеризовать как новое социально-правовое мышление.
Итак, что стоит за понятием «социально-правовое мышление»?
Этот вопрос возникает обязательно, но полнота ответа на него зависит от того, что мы, собственно говоря, хотим сделать с получаемой информацией, от того, что мы хотим узнать с ее помощью. Мышление – сложнейший феномен. Его познание представляет неимоверные трудности для человека. В стремлении преодолеть их нередко прибегают к раздельному описанию мышления с позиций той или иной науки. Философская трактовка социально-правового мышления позволяет, в частности, описать соотношение субъекта и объекта с позиций познаваемости социальной действительности, поставить вопрос об истинности получаемых знаний, оценить методы познания, к примеру роль формальной и диалектической логики. Характеризуя социально-правовое мышление, можно развить и иной подход, определив его как психологический или социально-психологический. С его позиций вполне уместно рассуждать о видах социально-правового мышления; аналитическом и интуитивном, развернутом и свернутом, продуктивном и репродуктивном; о закономерностях индивидуального, группового, национального, общесоциального мышления. Используя социологический подход, в свою очередь, можно описать социально-правовое мышление как взаимодействие и борьбу групповых, ведомственных и иных интересов, как результат действия объективных и субъективных социальных факторов.
Каждый из этих подходов необходим и полезен. В меру возможности они и применяются правоведами как жизненно важные.[4] Приведем несколько примеров. Остро, как известно, стоит вопрос об истинности мышления юриста, который по своей обязанности доказывает виновность или невиновность того или иного лица. Кажется очевидным, что всякое утверждение следователя и суда должно быть истинным. Однако некоторые ученые-юристы полагают, что правовая оценка фактов на основании уголовного закона, т. е. то, что называется квалификацией преступлений, не может рассматриваться как истина, поскольку она зависит от отношения судей к рассматриваемому деянию.[5] Возражая такой позиции, советские правоведы академик В. Н. Кудрявцев, А. И. Трусов справедливо пишут, что, если бы понятие объективной истины не распространялось на квалификацию, каждый судья смог бы мерить на свой аршин и его выводы нельзя было бы ни проверить, ни исправить.[6] К сожалению, нередки случаи, когда это именно так и было.
Далее, обычно на практике возникает много объективных и субъективных осложнений для юриста, стремящегося обеспечить истинность и мышления, и его результатов, т. е. сделать правильные выводы о связи между доказательствами, оценить их значение, выявить ложность той или иной информации, понять, почему иные свидетели заведомо лгут, а обвиняемые оговаривают себя.
И здесь необходимым оказывается психологический подход к социально-правовому (юридическому) мышлению. С его позиций специалисты стремятся выяснить природу ошибок при принятии решений, влияние на них особенностей восприятия информации, степени устойчивости следователя к незаконному давлению и другие факторы.
Наконец, возьмем более общий вопрос. В Уголовном кодексе РСФСР можно проследить, как наличие колец на срезе дерева, изменения, внесенные в различные статьи через краткие промежутки времени. Человеку, редко сталкивающемуся с уголовным законом, быть может, это покажется странным. Но, скажем, понятие тяжкого преступления, введенное в закон в 1972 г., изменялось в 1973, 1974, 1982 и 1984 гг.[7] Можно назвать это поиском. Но в данном случае меняются не взгляды ученого, а меняется положение людей, которые оказываются то виновными, то не виновными, то опять виновными.
По меньшей мере частично причины такого положения можно выявить, обратившись к логике внесения изменений, к социально-правовому мышлению, анализируя его с разных позиций: суверенности, истинности мышления, способности адекватно отражать социальную действительность, характера интересов тех ведомств, которые имеют наибольшее влияние на законодателя; закономерностей и состояния самого мышления, его засоренности информацией, далекой от реальной жизни; оценки социальной активности личности, решающей мыслительные задачи.
Совершенно прав ленинградский ученый Л. С. Явич, который, характеризуя состояние высшего юридического образования (а оно дает подготовку к профессиональному социально-правовому мышлению), написал: «Главный недостаток – в неудовлетворительном обеспечении правовой культуры тех, кто получает высшее юридическое образование, в их чиновничьем мышлении и безынициативности, а то и беспринципности».[8]
Значит, социально-правовое мышление в самом деле нужно и можно описывать с разных сторон и с разных позиций. Несомненно, оно представляет собой реальность весьма сложную, противоречивую, трудно поддающуюся осознанию и описанию. Интересуемся ли мы противоречиями и трудностями социально-правового мышления, замечаем их или нет, несомненен тот факт, что такое мышление есть способ существования человека и общества, способ жизнедеятельности, а одновременно и инструмент выживания, средство адаптации к окружающей среде и преобразования ее. Социально-правовое мышление – это отнюдь не абстракция, это – реальность общественной жизни.
В то же время оно бывает разным в различные периоды истории. Им в разной степени владеют различные социальные группы, и это очень сильно сказывается на их положении, на их социальных возможностях.
Последнее обстоятельство очень хорошо подметил писатель Василий Белов, с которым можно, конечно, и не соглашаться по многим вопросам, но которому никак нельзя отказать в наблюдательности. Отвечая на призыв дать слово крестьянам на страницах газеты, он заметил: «Конечно, надо, да возьмут ли?» И продолжил: «Писанины на их веку было достаточно, разговоров и оргвыводов и того больше. Сам-то процесс писания тоже требует определенной выучки, определенных навыков… Трудно забыть те времена, когда хороший почерк был главным условием сделать в деревне бюрократическую карьеру».[9]
А ведь за этим почерком наверняка стоял еще и определенный способ мышления, имевший, конечно же, свои социальные и социально-психологические корни, но действительно определявший возможности и карьеру человека.
Сейчас, в современных условиях, реалии социально-правового мышления, этого способа жизнедеятельности общества, интеллектуальной деятельности личности становятся иными. Общество осознает его необходимость как для того, чтобы поддерживать требуемые уровень и качество правопорядка в стране, так и для того, чтобы решать более крупные социальные задачи, обеспечивать свободное развитие личности, прогресс общества, его репутацию, качество образа жизни.
Такая мысль была сформулирована академиком В. Н. Кудрявцевым на научно-практической конференции МИД СССР. Она, возможно, и непривычна для нас, но тем не менее довольно наглядно иллюстрирует необходимость развития и углубления правового мышления. «Создание правового государства ведет к укреплению репутации нашего государства, поскольку то, что мы называем юридическим мышлением, на Западе очень распространено. Когда мы с пренебрежением относились к презумпции невиновности, к суду, к адвокатуре, ко всем тем институтам, которые раньше трактовались как буржуазные, то какой образ социализма, какая репутация, какое доверие, какое представление о социализме могли складываться в мире? И не только среди обывателей, но и среди интеллигенции, образованных людей. Предстоит преодолеть еще много трудностей и стереотипов».[10]
С этих позиций попытаемся охарактеризовать социально-правовое мышление по ключевым словам, образующим этот понятийный оборот. Прежде всего, почему используется именно такое понятие, как «мышление»? Ведь довольно широко используются и понятия «сознание», «познание». Причем если правоведы не очень часто говорят о юридическом или правовом познании, то правовому сознанию посвящено много работ; о правовом сознании, его воспитании говорится и на управленческом уровне, при организации правовой пропаганды, юридического всеобуча. Когда расшифровывают понятие мышления, подчеркивается следующее: это – деятельность человека. Она состоит в познании, освоении, отражении объективного мира; она воплощается в понятиях, суждениях, умозаключениях, теориях, концепциях, законах. Мышление осуществляется на основе специфических процессов обобщения, выходящих за рамки чувственного отражения и представляющих собой опосредованное отражение действительности. Оно активно и связано с решением тех или иных задач, отражающих реальную действительность и диктуемых взаимодействием человека (общества) с нею.
