Валерий Зажицкий - Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве
Далее, в оперативно-розыскное познание, как правило, не вовлекаются материальные предметы, которые также служат специфическими источниками информации об обстоятельствах совершения преступления (исключение предусмотрено п. 1, ч. 1 ст. 15 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Субъекты оперативно-розыскного познания в основном ограничиваются получением общих сведений о соответствующих материальных объектах и установлением мест их нахождения. При осуществлении же доказывания по уголовному делу материальные объекты вовлекаются в познавательный процесс в качестве вещественных доказательств и становятся важным источником сведений. Сведения извлекаются из них в частности путем проведения судебных экспертиз.
Одна из существенных особенностей оперативно-розыскного познания состоит в том, что из оперативно-розыскного законодательства вытекает требование проверки и оценки получаемых сведений, но не требование обоснования истинности полученного знания. Напротив, из многих предписаний доказательственного права такое требование вытекает. В случае успешного решения задачи по выявлению и раскрытию преступления, а также выявлению и установлению лица (лиц), его совершившего, руководитель органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, выносит постановление о направлении полученных результатов органу дознания, следователю или в суд (с. 3 ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Однако в этом документе не анализируется качество сведений, полученных оперативно-розыскным путем, и не обосновывается вывод о совершении преступления определенным лицом (лицами). В нем лишь констатируется наличие сведений, которые способны привести в действие сложный уголовно-процессуальный механизм раскрытия преступления и изобличения лица (лиц) в его совершении (раздел III, пункты 12–15 межведомственной Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд). Сказанное, конечно же, не исключает анализа полученной оперативно-розыскной информации.
С точки зрения научной методологии качество любого знания обусловливается объективными характеристиками той системы, которая его производит. Составляющие такой системы называют детерминантами знания; они служат гарантом его надежности. К детерминантам знания относят: объект познания, субъекта познания как производителя знания, средства познания, с помощью которых субъект взаимодействует с познаваемым объектом, а также саму практическую и познавательную деятельность. Оценивая качество системы производства знания, говорят о вероятном или достоверном знании. Вероятным считают знание, полученное в рамках не вполне надежной системы его производства, т. е. при отсутствии гарантий, способных однозначно, с необходимостью обеспечить его истинность или ложность. Соответственно, достоверным следует считать знание, истинность или ложность которого однозначно, с необходимостью обеспечена вполне надежной системой гарантий[138]. Такой подход к характеристике знаний, получаемых в оперативно-розыскном познании, в полной мере соответствует положениям современной теории познания.
«Вероятность и достоверность, – пишет В. В. Ильин, – модальные характеристики знания, которые выражают степень его обоснованности. Знание считается достоверным, если есть основания утверждать, что истинность его установлена. Знание считается вероятным, если твердые основания для уверенности в его истинности отсутствуют, и оно нуждается в дополнительном логическом или практическом обосновании. Диалектика развития знания подчиняется закону трансформации вероятных знаний в достоверные за счет выявления оснований их истинности»[139].
Гносеологические категории вероятности и достоверности используются и при оценке знания об обстоятельствах совершения преступления, получаемого в уголовном судопроизводстве. В данной сфере деятельности знание производится на стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства. Признается, что достоверным может считаться только такое знание об обстоятельствах совершения преступления, которое получило окончательное подтверждение в судебном разбирательстве и отражено в приговоре. Это обусловлено тем, что надежность, истинность выводов суда в приговоре обеспечивается функционированием всей системы детерминантов, предусмотренных в уголовном судопроизводстве[140].
Какова должна быть гносеологическая характеристика знания об обстоятельствах совершения преступления, получаемого в результате оперативно-розыскного познания? Ответ на этот вопрос напрямую зависит от объективной оценки той системы детерминантов, в которой такое знание производится.
Существенно то, что оперативно-розыскное познание – это начальное исследование обстоятельств совершения преступления. Иначе говоря, наряду с предварительным расследованием и судебным разбирательством оно представляет собой одну из подсистем производства окончательного, выводного знания. Следовательно, оперативно-розыскное познание как подсистема не может выработать знание, оцениваемое как достоверное. Конечно, это не исключает истинности такого знания. Истинность и достоверность – две самостоятельные характеристики полученного знания. Истинность предполагает соответствие знаний объективной действительности. Достоверным же признается знание, истинность которого объективно подтверждена и не вызывает сомнений[141].
В оперативно-розыскном познании нередко существенные сложности возникают как при получении первичной оперативной информации, так и в последующем, при осуществлении ее проверки. Нисколько не преуменьшая значения оперативно-розыскных способов раскрытия преступлений, все же следует признать, что система детерминантов в данной сфере познания недостаточно надежна. Нельзя не согласиться с суждением о том, что вообще все непроцессуальные формы познания (оперативно-розыскная деятельность, сообщения прессы и представителей общественности, поисковые мероприятия, проводимые в порядке подготовки процессуальных действий, и т. п.) не подкреплены достаточно надежными гарантиями достоверности и потому сведения, полученные из таких источников, всегда рассматриваются как предварительные, ориентирующие[142].
Как указывалось раньше, реальные возможности получения и проверки оперативной информации существенно ограничиваются негласным характером оперативно-розыскного познания, а также активным и порой довольно изощренными по своим приемам и способам противодействием со стороны преступников, стремящихся не допустить раскрытия тяжких и особо тяжких неочевидных преступлений. Этому не всегда может быть противопоставлено достаточно эффективное использование конфиденциальных источников, технических и других оперативных средств и способов. Нередки случаи, когда информацию, полученную из одного оперативного источника, не представляется возможным надлежащим образом проверить при помощи других оперативных источников; конфиденты в силу различных причин могут представлять ненадежную информацию; с помощью технических средств не всегда (по чисто техническим и иным объективным причинам) удается зафиксировать даже часть действий правонарушителей, поэтому здесь в основном преобладает фрагментарность; не всегда удачным бывает подход оперативных сотрудников к отбору действий разрабатываемых лиц, которые фиксируются с помощью технических средств, и т. п. Поэтому знания об обстоятельствах совершения преступления, добытые оперативно-розыскным путем, должны оцениваться как вероятные. Причем вероятность как характеристика обоснованности знания может иметь разные степени: более вероятное, менее вероятное и др.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Колмогоров В. Следствие ищет новые пути борьбы с преступностью // Российская юстиция. 2000. № 3. С. 8.
2
См.: Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс России. М., 2004. С. 224; Кореневский Ю. В. Актуальные проблемы доказывания в уголовном процессе // Государство и право. № 2. С. 61.
3
См.: Ананьин А. Проект УПК требует серьезной доработки // Российская юстиция. 2000. № 10. С. 4, 6.
