Бахаудин Тангиев - Научный эколого-криминологический комплекс (НЭКК) по обеспечению экологической безопасности и противодействию экопреступности
Учащение случаев нарушения экологического баланса в природе, в окружающей среде, возрастание количества экологических преступлений, несомненно, влекут тяжелые последствия для самого человека, создают реальную угрозу существованию Homo sapiens как вида и общества в целом. А значит, уголовно-правовая охрана человека и общества от экологических правонарушений является одной из важнейших задач как каждого государства в отдельности, так и всего мирового сообщества. В том числе, охрана должна осуществляться и уголовно-правовыми методами, возможность применения которых на сегодня не может быть реализована в полном объеме в связи со специфичностью экологической сферы.
§ 2.2. Юридические признаки и элементы состава экологического преступления: особенности в начале нового тысячелетия
Уголовный кодекс РФ, вступивший в действие 1 января 1997 г., впервые объединил ранее разрозненные составы экологических преступлений, однако самого понятия «экологическое преступление» Уголовный закон не дает. В ныне действующем Законе «Об охране окружающей среды», как и в новом Уголовном кодексе, определения экологического преступления нет. Между тем, в целях отграничения экологических преступлений от смежных составов и дальнейшего исследования проблемы экологической преступности необходимо определить основные признаки экологического преступления и вывести его понятие.
В ст. 85 ранее действовавшего Федерального закона от 19 декабря 1991 г. «Об охране окружающей природной среды» говорилось, что экологические преступления представляют собой общественно опасные деяния, посягающие на установленный в Российской Федерации экологический правопорядок, экологическую безопасность общества и причиняющие вред окружающей природной среде и здоровью человека. Необходимость определения понятия «экологическое преступление» обусловлена тем, что в его отсутствие правоприменитель лишается возможности однозначно трактовать названное понятие, а это, в свою очередь, может свести на нет всю работу по применению норм гл. 26 УК РФ. Существующее положение вещей может привести к безосновательному освобождению от уголовной ответственности либо к произволу со стороны чиновников.
При расследовании и рассмотрении уголовных дел об экологическом преступлении для уяснения уголовно-правовых понятий необходимо обращение к законодательным и иным нормативно-правовым актам, относящимся к другим отраслям права, прежде всего, к экологическому, земельному, водному и т. д. Это обосновано тем, что большинство экологических преступлений носят бланкетный характер. Однако следует понимать, что источником уголовного права может быть только Уголовный кодекс. Соответственно, именно Уголовный кодекс РФ должен закреплять понятие экологического преступления, как, например, это сделано в примечании к ст. 158 Уголовного кодекса РФ, где закреплено понятие хищения, или к ст. 331 Уголовного кодекса РФ, где содержится понятие преступлений против военной службы. Однако законодатель этого не учел.
В связи с этим большое внимание в научных кругах уделяется определению понятия «экологические преступления». Но при этом какого-либо единого понимания и научного подхода среди ученых еще нет. Следует отметить, что необходимость определения понятия «экологическое преступление» продиктовано, прежде всего, тем, что только посредством правильного понимания и анализа экологических преступлений возможно существенное достижение результатов в борьбе с экологической преступностью.
Характеристика противоправного деяния неизбежно связана с эффективностью уголовной ответственности и результативностью применяемых уголовно-правовых санкций. Кроме того, понятие того или иного преступления определяет четкие границы и содержание групп преступлений, которые следует относить к данному виду. Что, в свою очередь, может предопределить отношение к ним, как к второстепенным, или, наоборот, как к заслуживающим наибольшего внимания со стороны правоохранительных и других специальных органов.
На процесс формулирования общего понятия экологических преступлений огромное влияние оказывает их специфика, выраженная в том, что абсолютно все экологические преступления, закрепленные в Уголовном кодексе, носят бланкетный характер. В связи с этим для наиболее верного уяснения смысла уголовно-правовых норм в этой области необходимо обращаться к законодательным и иным нормативно-правовым актам, которые содержат в себе нормы экологического, земельного, водного права и т. п.
Многие ученые соглашаются с тем, что выделение группы преступлений путем их обособления через общее определение или путем выведения общего понятия возможно только с помощью анализа составов схожих преступлений и выявления у них единых признаков.
Так, Ю. А. Денисов в своей работе «Общая теория правонарушения и ответственности» в 1983 г. писал: «…непосредственным предметом юридического анализа правонарушения с позиции общей теории права является его состав, т. е. эмпирически выделяемая структура правонарушения, фиксируемая посредством правовых определений в различных отраслях права и в понятийной системе наук, исследующих эти отрасли»[219].
По мнению профессора Э. Н. Жевлакова, чтобы определить экологическое преступление, необходимо:
– выяснить и отобрать наиболее существенные объективные и субъективные признаки, присущие всем преступлениям данной категории;
– установить отличительные свойства и специфику этих признаков;
– на основе их обобщения сформулировать требуемое понятие[220].
Таким образом, уяснение понятия «экологические преступления» невозможно без уяснения его родовых признаков. То есть, прежде чем формулировать данное понятие, во-первых, необходимо установить родовой объект и предмет экологических преступлений, а во-вторых, раскрыть объективные и субъективные свойства данной группы преступлений.
Среди ученых и юристов нет единого понимания объекта экологических преступлений. В правовой литературе предлагаются самые разнообразные подходы к выделению особенностей объекта экологических преступлений.
Объектом признаются окружающая природная среда и ее компоненты; отношения собственности, материализованные в природных ресурсах; интересы народного хозяйства в различных сферах; природоохранные отношения; отношения по поводу рационального использования природных ресурсов; экологическая безопасность; «нормальные» отношения во взаимодействии общества и природы; определенная совокупность социально одобренных и охраняемых законом природоохранительных отношений, которые направлены на охрану окружающей природной среды, ее оздоровление и улучшение, научно обоснованное, рациональное использование и воспроизводство природных ресурсов, сохранение нормального экологического состояния объектов природы и т. п.
В дореволюционном уголовном праве России и в современном зарубежном уголовном праве предпочтительным признается рассмотрение объекта преступления как правового блага (правоохраняемого интереса). Однако, как справедливо отмечают некоторые авторы, такая характеристика объекта является недостаточной для уяснения содержания данного понятия, поскольку правовое благо является характеристикой свойств, но не сущности (материальной природы) того феномена, который мы называем объектом преступления[221].
Представители уголовно-правовой науки советского периода придерживались понимания объекта преступления как общественных отношений. В этом контексте объект экологических преступлений чаще всего предстает как охраняемые уголовным законом интегрированные общественные отношения по рациональному использованию, сохранению качественно благоприятной для человека природной среды и обеспечению экологической безопасности общества[222]. Однако у подобного подхода в последние годы остается все меньше последователей[223].
О. Л. Дубовик формулирует понятие объекта следующим образом: «комплекс фактических общественных отношений, их правовой формы и материальной оболочки, осуществление которых обеспечивает жизнедеятельность человека, использование им окружающей среды как непосредственного базиса существования, удовлетворения разумных социальных потребностей и гарантирует его безопасность»[224].
Ю. И. Ляпунов считает, что родовым объектом экологического преступления будет «специфическая группа однородных комплексных общественных отношений, сложившихся в обширной сфере взаимодействия общества и природы, которые охватывают собой отношения по рациональному природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности»[225].
По мнению Э. Н. Жевлакова, родовым объектом экологических преступлений следует считать «комплексные общественные отношения по рациональному использованию природных ресурсов, сохранению качественно благоприятной для человека и иных живых существ среды и обеспечению экологической безопасности населения»[226].
