Дмитрий Чудинов - Наследство в России. Игра по правилам и без
В ее основе лежит принцип двоевластия, на котором построены США. Каждый штат – независимая политическая единица со своим правительством, системой нормативных актов, конституцией и судебными институтами. В юрисдикцию местных судов, судов штатов входят вопросы, связанные с системой местного законодательства, затрагивающего все основные аспекты гражданского и уголовного права. Суды, занимающиеся вопросами семейного права или наследования, обычно выделяются в самостоятельные единицы. В юрисдикцию федерального права входят вопросы, связанные с федеральным правом и федеральной конституцией. Американская юридическая ментальность позволяет найти элементы федеральной конституционности чуть ли не в любом деле, включая тяжбу с подрядчиком и расписание школьного дня. Кроме того, федеральный суд может рассмотреть дело по вопросу местного права (например, обычный развод) при условии, если истец и ответчик живут в разных штатах. Взаимодействие федерального и местного права – увлекательнейшая тема, которой посвящены сотни монографий и которая является предметом сложнейших судебных разбирательств. Объявление же банкротства традиционно находится в сфере федерального права и рассматривается специальными федеральными судами по делам о банкротстве, в один из которых и обратилась Анна.
Суд по делам банкротства признал Анну неплатежеспособной, но еще до того, как он это сделал, в судебный процесс вторгся Пирс Маршалл. К тому моменту старая неприязнь пасынка к мачехе, которая была моложе его почти на тридцать лет, переросла в открытую ненависть. Заявив о своем намерении судить Анну за клеветническое обвинение в том, что он якобы совершил мошенничество и лишил ее полагающейся доли наследства, Пирс потребовал уменьшить сумму аннулированных долгов на столько, сколько потребуется на выплату возможной компенсации ему за ущерб от клеветы. Сей, казалось бы, предусмотрительный, но чересчур меркантильный шаг стал роковой ошибкой, ящиком Пандоры, превратившим дело о наследстве Маршалла в юридический кошмар, длившийся до 2011 г. Мораль этого кошмара проста: излишняя предусмотрительность иногда опасней недосмотра.
Итак, Анна, точнее, ее адвокатская команда (сама она, как и Пирс, плохо представляла, что происходит в суде), не растерялась и на креативный ход Пирса ответила еще креативнее. В рамках процесса по банкротству они выдвинули ответный иск, обвинив Пирса в противоправном вмешательстве в отношения между Анной и ее покойным мужем, а также в срыве планов последнего по созданию траста в пользу Анны. «А какая связь между банкротством и противоправным вмешательством?» – может спросить неискушенный читатель. Ответ будет прост: «Никакой». Но механизм американского судопроизводства таков, что в гражданском суде ответчик имеет право на любой встречный иск, в том числе и не имеющий отношения к претензии истца.
Однако банкротство – дело специфическое, и у многих экспертов возникли сомнения, может ли суд по делам банкротства рассматривать встречные иски, не имеющие отношения к сути вопроса. Как в конце концов выяснилось, сомнения эти были более чем оправданными. Рассмотрев доказательства, представленные Анной, и выслушав показания свидетелей, суд по делам банкротства постановил: (1) признать, что Пирс Маршалл совершил противоправное вмешательство и тем самым сорвал создание траста в пользу Вики Линн Маршалл, то есть Анны Николь Смит, и (2) назначить последней компенсацию в размере $474 754 134, подлежащую выплате из наследственной массы покойного. Это случилось 29 декабря 2000 г.
Но сын олигарха и бывший военный не отчаивался. Он продолжал гнуть свою линию в Техасском суде по делам наследования и был с лихвой вознагражден за настойчивость. После нескольких лет предварительных слушаний и пятимесячного суда присяжные вынесли решение: документацию по управлению наследственным имуществом, включая траст, считать составленной в соответствии с последней волей покойного, без оказания ненадлежащего давления на него и без противоправного вмешательства в его отношения как с супругой, так и со старшим сыном, оба из которых не имеют прав на наследство, должным образом переданное основному наследнику, Пирсу Маршаллу. Кроме того, суд обязал старшего сына выплатить $35 млн своему брату за совершение по отношению к нему мошеннических действий.
Для бывшего моряка этот вердикт стал юридическим Трафальгаром, победой полной, хотя еще не окончательной. Дамокловым мечом над ним все еще висело постановление суда по делам о банкротстве, уполномочивающее Анну получить почти полмиллиарда из наследственной массы Говарда. И тогда он подал прошение на полный (de novo) пересмотр дела в вышестоящий суд, в данном случае – Федеральный окружной суд по округу Центральная Калифорния. Пересмотр de novo означает, что все начинается сначала, без оглядки на предшествующие решения. Соответственно, Анна опять выдвинула встречный иск о противоправном вмешательстве со стороны Пирса. В отличие от Техасского, Федеральный окружной суд справился с делом довольно быстро: недаром федеральные судебные инстанции имеют репутацию более эффективных по сравнению с местными. Изучив колоссальный объем материалов, судья вынес постановление, представляющее собой интереснейший 70-страничный документ, где самым подробным образом обсуждаются биографии Говарда Маршалла, членов его семьи и, конечно, Анны, а также интимные детали отношений между супругами. Написанное великолепным, живым языком, это постановление могло бы стать бестселлером… Автор не скупился в оценках: раскритиковав моральный облик Говарда за уклонение от налогов, oн охарактеризовал его вдову как человека немыслимо безграмотного, обладающего неумеренным аппетитом к деньгам, но при этом искреннего.
Подчеркнем: ни в суде по делам о банкротстве, ни в Федеральном окружном суде не оспаривалась правомерность завещания или плана управления наследственной массой. И то и другое было составлено по всем правилам. Для достижения цели была избрана иная стратегия. Анна утверждала, что: (1) муж обещал создать траст в ее пользу, переведя туда значительную часть состояния (по ее оценкам – половину), то есть осуществить акт дарения; (2) полагаясь на это устное обещание, она вступила в брачный союз с Говардом; (3) в результате противоправного вмешательства Пирса Маршалла осуществление акта дарения было сорвано. Теперь истица требовала компенсацию за неполучение обещанного дара.
В англо-американском праве устные договоры обычно имеют такую же исковую силу, как и письменные, и умышленное препятствование их выполнению противозаконно. Оставалось только доказать, что обещание о дарении было действительно дано, а противоправное препятствование действительно имело место. Федеральный окружной суд остался удовлетворен доказательствами, представленными адвокатами Анны, и, полагаясь на показания свидетелей, а также документальные материалы, весной 2002 г. пришел к выводу, что Говард Маршалл обещал создать траст в пользу своей жены и что Пирс, действуя в сговоре с семейным адвокатом Маршаллов, подделывая документы и искажая факты, систематически препятствовал созданию оного. Компенсация, определенная районным судом, была значительно меньше назначенной судом по делам о банкротстве, но все равно достаточно щедрой – возмещению подлежали фактические убытки в размере $44 292 767,33, отражающие стоимость акций компании «Кох», которые, с точки зрения суда, должны были быть помещены в траст для Анны, и штрафные убытки за злостные действия ответчика – в размере 100 % от фактических. Итого: $88 585 534,66, а также судебные издержки.
Таким образом, по всем компонентам иска Федеральный окружной суд пришел к выводам, диаметрально противоположным тем, к каким годом ранее пришли присяжные в Техасе. Кто же из них прав? Традиционно считается, что местные суды легче поддаются манипуляциям, более предвзяты по отношению к неместным жалобщикам и адвокатам, а местные судьи, избираемые локально, по принципу «кто кого знает», подчас менее компетентны, чем судьи федеральные, назначаемые в Вашингтоне. Думается, что в данном деле все эти факторы проявили себя в полной мере. Кроме того, версия событий, предложенная Анной, выглядит убедительно и фактически и логически. Действительно, каков был ее резон выходить замуж за умирающего человека, старше ее на шестьдесят с лишним лет, если бы он, как посчитал Техасский суд, не обещал ей значительной части своего состояния? К моменту свадьбы Анна уже сама зарабатывала миллионы, и подарки, пусть даже самые роскошные, вряд ли могли послужить ей хорошей мотивацией для вступления в брак, тем более что эти подарки продолжали поступать безотносительно к ее матримониальному статусу.
С другой стороны, для чего было Говарду Маршаллу предлагать ей руку и сердце столь настойчиво? С его точки зрения, Анна – после многих лет одиночества и разочарований – вернула ему интерес к жизни. Для него она действительно была, как это прозвучало в федеральных слушаниях, «светом жизни», ради которого не жаль было нескольких сотен миллионов.
