Виталий Квашис - Куда идет смертная казнь
Широкому распространению насилия и массовой истерии на религиозной почве способствовало применение Закона о святотатстве (богохульстве). Злоупотребляя нормами этого закона, власти арестовывали, лишали свободы и применяли суровые меры наказания к людям иных религиозных взглядов и убеждений. Став президентом, Первез Мушарраф обещал внести в этот закон существенные поправки с тем, чтобы свести к минимуму частые злоупотребления, однако он встретил ожесточенное сопротивление все более крепнущих религиозных политических партий.
И без того широкое распространение насилия в стране дополнялось многочисленными фактами убийств женщин и девочек на основании решений суда племенного совета («джирги»), выносимых по соображениям «защиты чести». Только по официальным данным, жертвами таких решений судов племенных советов стали более 600 женщин и девочек. Нормы законодательства, позволявшие лицам, совершавшим убийства под предлогом «защиты чести», добиваться выплаты компенсации и прощения у родственников убитых, по-прежнему препятствовали нормальному отправлению правосудия. Власти оказались неспособными взять контроль над насилием, уносящим жизни многих сотен людей.
К концу 2003 года в стране было вынесено 278 смертных приговоров (в два раза больше, чем в предыдущем году), казнено 8 осужденных, а общее число приговоренных к смертной казни превысило 5700 человек[116].
В апреле 2004 года Верховный суд Пакистана постановил, что на осужденных по обвинению в терроризме не распространяются положения законодательства, по которому родственники убитого могут на любом этапе уголовного процесса простить убийцу, что, как отмечалось, автоматически ведет к прекращению уголовного преследования. В октябре того же года были внесены изменения в Закон о борьбе с терроризмом, предусматривающие пожизненное заключение для тех, кто оказывал поддержку террористам.
По данным «Международной амнистии», в 2004 году в стране продолжился рост казней, а также произошло резкое увеличение числа смертных приговоров: к смертной казни были приговорены 394 человека и 15 осужденных казнили.
Судебные органы, особенно суды низших инстанций, по свидетельству пакистанских средств массовой информации, по-прежнему были подвержены политическому влиянию и коррупции, они действовали крайне медленно и неэффективно. В ноябре 2004 года Асиф Махмуд, который провел в камере смертников 15 лет за якобы совершенное в 1989 году убийство, был признан невиновным и полностью оправдан. Его апелляция рассматривалась в судебных инстанциях более 13 лет.
В июне 2004 года главный редактор газеты «Frontier Post» Р. Африди был осужден к смертной казни по ложному обвинению в торговле наркотиками. Постановлением Высокого суда эта мера наказания позднее была заменена на пожизненное заключение, хотя общественность страны знала, что он преследуется именно за журналистскую деятельность.
Годом раньше суд Северо-Западной пограничной провинции Пакистана приговорил к пожизненному заключению заместителя главного редактора той же газеты Мунавара Мосхина, признав его виновным в богохульстве. Суть обвинения заключалась в публикации в рубрике «Письма редактору» подписанной вымышленным именем статьи «За что мусульмане ненавидят евреев», которую правящие в провинции радикалы сочли «кощунственной», поскольку, по их мнению, содержание статьи «оскорбляло пророка», а это, как уже отмечалось, влечет применение суровых мер наказания – вплоть до смертной казни[117].
Несмотря на протесты общественности, в стране по-прежнему действовала норма закона, позволяющая наследникам принимать компенсацию и прощать виновного. Более того, в своем решении по одной из жалоб Верховный суд страны прямо записал, что осужденный к смертной казни за убийство может добиваться смягчения приговора, если все законные наследники убитого согласятся его простить.
Продолжались массовые убийства «во имя чести» и членовредительство у женщин и девочек из-за несоблюдения обычаев. В связи с этим в октябре 2004 года Национальная Ассамблея приняла закон, предусматривающий наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет за передачу семье потерпевшей другой женщины – в качестве компенсации за убийство «во имя чести». Точно так же в ряде провинций продолжали выносить решения суды племенных советов («джирга»), хотя, как уже отмечалось, они не вправе были выносить решения по уголовным делам.
В апреле 2005 года Высокий суд провинции Синд, например, прямо указал, что такие решения являются незаконными. Однако власти провинции и воинствующие радикалы всеми путями старались легализовать эту частную систему правосудия, и реальных мер по ее отмене не принималось[118].
В том же году был внесен ряд поправок в законы о богохульстве и преступлениях против нравственности, которые требовали, чтобы отныне расследования по таким обвинениям осуществляли лишь старшие чины полиции, однако до конца 2005 года эти новеллы не были реализованы. Тем не менее только за 2005 год по закону о богохульстве были выдвинуты обвинения против 72 человек.
Государству так и не удалось защитить от нападок представителей религиозных меньшинств. Так, продолжал действовать закон, по которому исповедание своей веры представителями народности ахмадие считается преступлением.
Развитие событий в 2006 году шло в основном по тому же сценарию: продолжались незаконные и безнаказанные убийства «во имя чести»; племенные советы и религиозные общины вопреки закону брали на себя полномочия по осуществлению правосудия и назначали бесчеловечные и унизительные наказания; законодательство о богохульстве по-прежнему использовалось для преследования религиозных меньшинств. Многие жители северных провинций подвергались публичным наказаниям и казням без суда и следствия за попытку навязать другим свое толкование норм ислама. На подконтрольных племенам территориях более 100 человек были убиты за сотрудничество с правительственными органами. Многих из них находили обезглавленными с прикрепленными на теле записками, предупреждающими других о последствиях такого сотрудничества.
В 2006 году было вынесено 446 смертных приговоров и как никогда выросло число казней – приведено в исполнение 82 смертных приговора (в основном за убийство), что в 2,5 раза превысило число казней по сравнению с весьма высокими показателями предыдущего года.
Попытки хоть как-то гуманизировать правоприменительную практику ощутимых результатов не дали. Единственным реальным шагом в этом направлении можно считать указ президента о предоставлении женщинам права освобождения под залог во время следствия и суда независимо от характера совершенного преступления, за исключением таких преступлений, как убийство и терроризм. Этот указ позволил освободить из-под стражи более 1300 женщин.
Сегодня ситуацию в Пакистане все больше определяет усиление радикализма в различных сферах политической жизни страны, особенно радикализма той гремучей смеси, которую образуют политика и религия. Убийство Беназир Бхутто, похоже, свидетельствует о том, что Пакистан практически утратил надежду на возвращение к светскому правлению.
В 2007 году в Пакистане казнили 135 осужденных и 307 осужденным были вынесены смертные приговоры; в 2008 году произошло 36 казней и вынесено 236 смертных приговоров. В июне 2008 года премьер-министр страны объявил о замене смертных приговоров пожизненным заключением. Однако уже в ноябре того же года был издан декрет, согласно которому смертная казнь применяется за все виды компьютерных преступлений, и казни возобновились.
1.3. Ближний Восток
Иран и Саудовская Аравия являются наиболее типичными в группе стран Ближнего Востока, где правовые системы базируются на исламском праве – шариате[119]. Их общность и в то же время существенное отличие от других стран региона, помимо всего прочего, состоят в наиболее широком использовании наказания в виде смертной казни.
Во многих странах региона бесплатная медицинская помощь и высокоразвитая социальная сфера соседствуют со смертной казнью в виде обезглавливания и забрасывания камнями. При этом менее половины государств Организации Исламская конференция участвуют в пактах по правам человека и формально несут обязательства по этим основным международным договорам[120].
Общий подход этих стран к праву на жизнь был выражен во Всеобщей исламской декларации прав человека, принятой в Париже в 1981 году. В другом международно-правовом документе – Арабской хартии прав человека – была предпринята попытка ограничить применение смертной казни с тем, чтобы сблизить мусульманский мир с другими странами, занимающими по вопросу смертной казни иную позицию (Каир, 1994 г.). В этом документе подчеркивалось, что смертная казнь может назначаться лишь за наиболее серьезные преступления; при этом смертная казнь не может назначаться за политические преступления, а также виновным в совершении преступления в возрасте до 18 лет, беременным женщинам и в течение двух лет «женщинам, имеющим зависящих от них детей»[121].
