Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Ущербом обсуждаемой гарантии по её буквальному содержанию вижу отсутствие равного требования обеспечивать возможность исполнения обязанностей. Такое гарантированное обеспечение непременно должно быть прописано в Законе. Ведь отточного и своевременного исполнения обязанностей напрямую зависят качество, эффективность, да и сама возможность осуществления связанных встречных прав других участников. Отсутствие же нормы позволяет недобросовестным представителям власти считать, что таких требований нет вообще, что они не обязаны принимать меры для обеспечения участникам возможности исправно выполнять возложенные на них законом и процессуальными решениями функции. С другой стороны косвенно допускается использование таких огрехов и в пользу интересов участников. Например, свидетель обязан являться в суд по вызову. Он свою неявку объясняет невозможностью исполнить данную обязанность в связи с необеспеченней таковой: видите ли, его не пропустили в здание суда по причине отсутствия повестки и (или) удостоверений личности. Плюнул, развернулся и прочь ушёл. Если это свидетель обвинения, и его показания вредны защите подобная неявка-неучастие при указанных формальных поводах может быть на руку защите в определённых ситуациях. Сечёшь?

Кроме того мы обращаем внимание, что в Законе не используются по отношению к участникам формулировки «обязан». В нормах установлено, например, что «свидетель не вправе… эксперт не вправе…» и подобное. Но отсутствие права – это ни фига не обязанность, понятия «не вправе» и «обязан» не равнозначны, нетождественны. Прямых обязательств по «не вправе» не установлено, тогда, если свидетель не вправе разглашать данные предварительного следствия, то он же и не обязан воздерживаться от этого. Врубаешься? Такая нормативная невнятность приводит к глупым правовым ситуациям. Вот, в соответствии с требованиями ст. 56 УПК свидетелю разъясняют, что он не вправе давать заведомо ложные показания. При этом ему не внушают, что он обязан давать правдивые показания. На сей счёт мне известен комичный, но логичный случай допроса свидетеля, очень важного для обвинения свидетеля. На вопросы следака по существу обстоятельств дела, этот хлыст откровенно тупил: Вы видели нож в руках Володи? – Мой велосипед храниться в сарае, руки всё не доходят отремонтировать его…; В каком расстоянии от вашего окна происходила драка? – По выходным я обычно выезжаю за город… и тому подобное. Мусора от него ответов по теме так и не добились. А свидетель-то не лгал не единым словом, всё по чесноку, но он и правды не говорил по обстоятельствам дела, так как эти обстоятельства его говором не затронулись. И противоречий в показаниях свидетеля не проявилось и, фактически, он не отказался отдачи показаний. Так и сторона обвинения не получила искомых сведений от такого допроса. А ещё этот свидетель мог равно тупо молчать с тем же успехом и не пояснять такое состояние. Даже признаки неуважения из этого не прослеживаются. Мотай на ус (если усов нет – срочно нарости).

Хорошо, теперь разгребаем вторую часть положений об охране прав и свобод. Кодекс не даёт расшифровки буржуйскому понятию «свидетельский иммунитет». Из общепринятого понимания считаем, что это такое защитное свойство и средство, проявляющееся в праве (иногда и в обязанности) и возможность (способности) не давать показания вообще или не давать показаний изобличительных, способных навредить. Здесь кроются ещё два не равных понятия: «показание» и «свидетельство». К категории свидетелей, обладающих таким иммунитетом, относятся прямо перечисленные в части 3 статьи 56 УПК лица, а также свидетели, судьбой не заинтересованные потворствовать ухудшению положения подозреваемого (обвиняемого) ввиду родственных или близких с ним отношений. Таким образом, первым признаком свидетельского иммунитета является сама способность свидетельствовать, а вторым – предоставляемая Законом защитная оболочка, позволяющая не свидетельствовать. Так как и обвиняемый, и потерпевший равно являются источниками показаний-свидетельств, на них также распространяется этот же иммунитет.

Наличие или отсутствие свидетельского иммунитета у подлежащих допросу лиц определяют те, кто организует и контролирует допрос, то есть мусора.

Это свойство они устанавливают собственным усмотрением и убеждением, что может не соответствовать действительному статусу участника. Мусора во всяком случае устремлены преодолеть иммунитет защиты. Тогда и умышленно может быть скрыто его наличие у допрашиваемого и сама необходимость такой защиты, её сознательно взламывают, игнорируют с целью получения выгодных показаний. Поэтому потенциальный свидетель, его адвокаты-представители не должны стесняться, но сами заявлять о наличии иммунных преград, добиваться полных разъяснений по этому поводу, признания значимых фактов, обстоятельств и самого права на отказ от дачи показаний.

Пример. Из взаимосвязанных положений статей 5.4. и 56.4.1. УПК явствует право не свидетельствовать только против супруга (супруги) и других близких родственников, перечень которых дан и ограничен. Следовательно, в отношении любых других лиц действие иммунитета распространения не имеет, а отказ давать показания против них считается не правомерным. И вот, живу я со своей Наташкой душа в душу не один год дружною весёлою семьёй, считаем друг друга мужем и женой, ребятёнка породили и воспитуём, обросли общим жильём да прочим имуществом. Сроднились иными словами семейно без всяких ЗАГСовых формальностей, но пред ликом Господнем и не помышляем судьбы другой. Меня обвинили в мокрухе (с кем не бывает?). Наташку мою мусора тянут свидетелем на допрос и грузят её по-полной. Её принуждают к даче показаний супротив меня, угрожают ответственностью за неправду или отказ. От дивчины не принимают доводы об иммунитете-те-те-те (и эти), не дозволяют пользоваться такой защитой. Основание – брачные отношения наши не являются «законными», так как не зарегистрированы в установленном Гражданским и Семейным кодексами порядке; я для Наташки не являюсь «законным супругом», то есть вовсе и не супруг, а хрен под боком, а потому иммунное действие на подобное родство не распространяются. Вот так. Формально, Наташку мою любимую могут привлечь к ответственности, угрожают ей лишением свободы, а значит, отрывом от ребёнка, разрухой семьи. Не всякая Наташка выдержит подобных давлений. Декабристки ныне не в ходу. Подружка может сломаться и наговорить кучу глупостей во избежание больших жертв. Да какого члена!

Во-первых, сам УПК не растолковывает значение понятия «супруг, супруга» никоим образом, в том числе в равном значении с понятиями гражданского законодательства, а все тождественности тогда остаются голословными; Во-вторых, иные отношения близкого родства, те же «внук-дедушка», не требуют специальных подтверждений и удостоверений через регистрацию гражданского состояния, не требуют документальных подтверждений наравне с удостоверением брачных уз. Что являет нам дискриминацию по порядку подтверждения отношений и родства; В-третьих, моя Наташка, заявив о семейственности со мной, вовсе не обязана доказывать это. Кто сомневается, пусть и добывает прочные контраргументы обратного; В-четвёртых, реальные отношения устанавливаются по действительным, фактическим условиям и состояниям, а не по документальным визам властных придурков. Если мы считаем друг друга супругами, то нам в этом ни Государство, ни сам Чёрт не указ; В-пятых, коренной смысл «свидетельского иммунитета» заключается в защите дорогих друг дружке, судьбой сплетённых, душевно срощенных (а также связанных специфичной зависимостью некоторых обстоятельств) людей от принудительного умерщвления отношений; В-шестых, интересы личности и частной жизни выше интересов общества и государства в целом, так как вторые без первых – дырка в бублике; В-седьмых, если Закон и его применители-толкователи замыслили, исповедуют и навязывают иное, тогда пошли бы они в опу, а мы упрямо стоим на своём.

То же самое можно сказать и по другим некоторым случаям. Дружбан мой Васька не в прямом мне родстве, но я считаю его братом в силу сложившихся с ним отношений – брат он мне по жизни и клятве. Утверждая так и следуя духу сему, я ж никогда его не предам и опираться буду смело так же на свидетельский иммунитет. Ничьи мнения по этому поводу меня не волнуют. Надо станет, взберусь на плаху вслед за ним или своей стезёй. Всё остальное – дерьмо собачье. Его я не обвиню, не оправдаю, но своими руками (языком) не буду сопричастен в ущемлении его. И вот что ещё видится в русле обсуждений. По большому счёту, любой, вызванный свидетелем, чел может заявить о каком-либо своём родстве по имеющемуся списку и исходя из приемлемых признаков возраста и пола. Ничего, что фамилии-отчества не совсем совпадают у объявившихся братьев-сестёр бывают разные отцы, описки паспортные. Мусорам сложно будет заявленное родство опровергать и перепроверить «с лёта». А пока выяснили (если вообще выяснят достоверно), нашлись и отмазки: перепутал, забыл…