Михаил Харитонов - Множественность лиц на стороне работодателя. Научно-практическое пособие
Изучение проблемы множественности лиц в трудовом договоре, в силу ее многообразия и широты позволит коснуться и других проблем трудового права, даже не имеющих прямого отношения к теме работы, однако представляющих большой научный и практический интерес. В целом же можно с уверенностью отметить, что заявленная тема по причине своей сложности и дискуссионности предполагает, скорее, постановку проблемы, нежели ее разрешение, пусть даже и промежуточное.
Необходимо заметить, что в сфере трудовых отношений о возможности наличия множественности лиц (хотя и не употребляя указанный термин) упоминали еще К.М. Варшавский[3] и Н.Г. Александров[4], однако они ограничивались указанием на отдельные частные моменты этого явления и не проводили детального изучения форм множественности лиц на стороне работодателя и их основных разновидностей. Исключение составляет разработка Н.Г. Александровым концепции правового положения администрации предприятий и учреждений в трудовом правоотношении[5], однако, как доказывается в работе, с точки зрения теории множественности лиц на стороне работодателя данная концепция в настоящее время является ошибочной.
Сейчас юридическая наука уже начинает проявлять интерес к множественности лиц в трудовых правоотношениях, однако пока дело ограничивается в основном указанием на нее и отдельные формы ее существования[6]. Настоящее исследование является первой в российской юриспруденции работой, в которой теоретически обоснована возможность существования множественности лиц на стороне работодателя в трудовом договоре и трудовых обязательствах и рассмотрены две ее формы и их разновидности.
Глава I
Общие положения о множественности лиц
§1. Множественность лиц в гражданском праве
Непосредственно множественности лиц в гражданском праве в настоящее время посвящены ст. 308 (п. 1), 321—326 и 399 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). О различных случаях множественности лиц также упоминается в п. 3 ст. 56, п. 4 ст. 60, п. 2 ст. 68, п. 1 ст. 75, п. 1 ст. 87, п. 1 ст. 95, п. 1 ст. 96, п. 2 ст. 98, п. 2 ст. 105, п. 2 ст. 107, п. 2 ст. 108, п. 5 ст. 115, п. 4 ст. 116, п. 2 ст. 120, п. 4 ст. 121, подп. 2 и 3 ст. 123, п. 1 ст. 147, п. 1 ст. 292, п. 2 ст. 353, подп. 1 и 3 ст. 363, п. 3 ст. 559, п. 4 ст. 562, п. 2 ст. 586, п. 4 ст. 657, подп. 1 и 2 ст. 670, п. 4 ст. 677, п. 1 ст. 707, п. 1 ст. 885, 953, ч. 2 ст. 1034, п. 2 ст. 1047, п. 2 ст. 1050, п. 3 ст. 1079, ч. 1 ст. 1080 и п. 1 ст. 1175 ГК РФ[7]. Однако все перечисленные нормы посвящены только определению случаев возникновения множественности или особенностям исполнения обязательств с множественностью лиц, что вполне естественно, поскольку остальное – задача науки.
В доктрине гражданского права дается следующая характеристика сущности множественности лиц: «Множественность лиц предполагает право для другой стороны в обязательстве обращаться с требованием либо производить исполнение нескольким лицам одновременно, однако права и обязанности лиц, участвующих в таком обязательстве, различаются по объему прав и обязанностей, принадлежащих каждому участнику»[8]. Множественность лиц чаще всего дифференцируется по двум критериям[9]. Первый – объем прав и обязанностей лиц, принадлежащих каждому участнику. Соответственно ему различают обязательства долевые, солидарные и субсидиарные[10]. Второй критерий классификации множественности лиц – сторона в обязательстве, на которой она присутствует. В зависимости от этого различают обязательства активные (множественность на стороне кредитора), пассивные (множественность на стороне должника) и смешанные (множественность на обеих сторонах).[11]
Долевые обязательства. Согласно ст. 321 ГК РФ, если в обязательстве участвуют несколько кредиторов или несколько должников, то каждый из кредиторов имеет право требовать исполнения, а каждый из должников обязан исполнить обязательство в равной доле с другими постольку, поскольку из закона, иных правовых актов или условий обязательства не вытекает иное. Таким образом, при наличии в обязательстве нескольких кредиторов или нескольких должников действует презумпция долевой множественности.[12]
В долевых обязательствах участники множественности обладают правами и несут обязанности лишь в пределах определенной доли. Это означает, что в случае пассивной множественности кредитор может потребовать от каждого из долевых должников исполнения лишь в падающей на него части, а в случае активной множественности должник обязан исполнить каждому из кредиторов только в части, причитающейся этому кредитору. Соответственно, обязательство прекращается в исполненной части, т. е. один из множества кредиторов и (или) должников из обязательства выбывает. Что касается размера долей, то в силу ст. 321 ГК РФ они предполагаются равными, если из закона, иных правовых актов или условий обязательства не вытекает иное.
В литературе отмечается, что ст. 321 ГК РФ содержит не только правило о равенстве долей, но и правило о праве кредитора требовать исполнения от содолжника лишь в его доле (и корреспондирующей обязанности последнего), при этом ничего не говорится о том, может ли быть установлено изъятие из второго правила[13]. По мнению С.В. Сарбаша, подобное вполне возможно, что приводит к возникновению сложного (ассиметричного) отношения солидарно-долевого типа.[14]
В литературе также отмечается, что бывают случаи, когда за долевое обязательство можно ошибочно принять совокупность обязательств. Например, А, В и С заключают договор с D, по которому обязуются поставить ему некоторое количество пшеницы каждый. В действительности здесь будет не один, а несколько договоров[15]. В связи с этим возникает закономерный вопрос: где проходит грань между совокупностью отдельных обязательств и обязательством с множественностью лиц? По мнению С.В. Сарбаша, таким критерием является предмет обязательства: если он составной (на каждого должника ложится обязанность по исполнению строго индивидуального действия, предметно отличного), то имеет место множество обязательств, если же предмет обязательства единый, пусть даже и делимый, то речь уже идет об обязательстве с множественностью лиц[16]. По нашему мнению, этот критерий не выполняет те функции, которые ему приписывает С.В. Сарбаш. Он, например, не дает ответа на вопрос: если Д обязан перевести некоторую сумму денег А, Б обязан перевести некоторую сумму денег А и В обязан перевести некоторую сумму денег А – то здесь наличествует обязательство со множественностью лиц (долевое) или несколько самостоятельных обязательств? Критерий предмета обязательства нам здесь ничего не даст. Представляется, что критерий отличия «истинного» долевого обязательства от «ложного» следующий. Все обязательства можно подразделить, в частности, на не связанные со встречными обязательствами – самостоятельные обязательства и на связанные со встречными обязательствами (в синаллагматических договорах) – несамостоятельные обязательства[17]. Во втором случае мы в едином правоотношении (например, купли-продажи) имеем несколько обязательств (два или более). Каждое из этих обязательств, как и любое обязательство, предполагает по общему правилу совершение действий должником и кредитором (по крайней мере, по принятию исполнения[18]) и наступление определенных имущественных последствий в том случае, если действия не совершены (совершены ненадлежащим образом). Соответственно, если кредитор или один из кредиторов и должник или один из должников в правоотношении, которое предполагается как единое, могут прекратить встречные обязательства между собой исполнением независимо от своих действий применительно к другим участникам обязательства, а в случае неисполнения (ненадлежащего исполнения) обязательства произойдут изменения в правах и обязанностях только участников этой связки – правоотношение только кажется единым и налицо мнимая множественность лиц в обязательстве. Если же одно или оба перечисленные условия не выполняются – мы имеем дело с множественностью лиц. Поясним приведенную мысль на примере.
В случае поставки А, В и С пшеницы D в определенном количестве каждый имеет право на получение от него известной суммы денег. А поставил свое количество пшеницы D и получил от него причитающуюся сумму. Обязательства между ними прекращены, причем независимо от того, поставили ли пшеницу В и С, перечислил ли им D деньги и т. д. Здесь не будет долевой множественности лиц. Теперь предположим, что D должен был не перечислить каждому сумму денег, а передать всем троим в собственность неделимую вещь. Здесь все обязательства, существующие между D и одним из поставщиков, никак не могут быть прекращены без прекращения или изменения в правах и обязанностях D и других поставщиков. Иными словами, применительно к поставке пшеницы будет иметь место долевая множественность лиц.
