Антон Лукинский - Становление и развитие института государственной защиты (Историко-правовое исследование)
Результаты исследования возможно использовать для дальнейшего совершенствования нормативно-правового обеспечения института государственной защиты в Российской Федерации, повышения эффективности деятельности подразделений системы Министерства внутренних дел Российской Федерации, непосредственно задействованных в обеспечении безопасности лиц, подлежащих государственной защите.
В ходе исследования становления и развития института государственной защиты, созданы теоретические предпосылки для совершенствования действующего законодательства в указанной сфере предлагается:
• для установления права на обжалование отказа в применении мер безопасности использование термина «лицо, обратившееся за государственной защитой»;
• вместо термина «реальная угроза» применение термина «объективно существующая угроза»;
• наделение органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления правом осуществления расходов на реализацию возложенных на полицию обязанностей по обеспечению безопасности тех категорий государственных и муниципальных служащих, государственная защита которых является расходным обязательством соответствующих субъектов Российской Федерации или муниципальных образований.
В целях совершенствования правоприменительной практики в монографии предложено разработать систему оценки свидетельских показаний по степени их важности для результатов рассмотрения уголовного дела, предусмотрев учет лиц, изменивших свои показания в ходе следствия.
Глава 1
Теоретико-правовые основы и исторические предпосылки становления и функционирования института государственной защиты
1.1. Исторические предпосылки и генезис института государственной защиты
Государственная защита как самостоятельный правовой институт начала формироваться во второй половине ХХ века в связи с эскалацией организованной преступности и ее влиянием на общественные отношения. Деятельность подобного института стала наиболее востребованной, в том числе в постсоциалистический период становления российской государственности и обусловлена, прежде всего, реформированием судебной системы и развитием ее нормативно-правового обеспечения.
Таким образом, в указанный период сложилась ситуация, когда существовавшие правовые институты не могли противостоять оказываемому на общественные отношения влиянию, которое выразилось в том, что жизнедеятельность все большего количества граждан регламентировалась не нормами права, а обычаями криминального мира. Таким образом, государство, утрачивая влияние в сфере реализации социальной, экономической, политической и правовой функций, было вынуждено создавать принципиально новые соответствующие сложившимся реалиям институты, одним из которых и является институт государственной защиты.
Необходимо принять во внимание, что институт государственной защиты целесообразно рассматривать не только в узком смысле, то есть как совокупность мер безопасности, социальной и юридической поддержки, осуществляемых в отношении участников уголовного судопроизводства в связи с их в нем участием, который продиктован действующим законодательством Российской Федерации и базируется на видении законодателя, но и в широком смысле, а именно как комплекс мер, направленных для обеспечения государством безопасности лиц, выполняющих в интересах государства доверительные полномочия.
Государственная защита как самостоятельный правовой институт возникает как следствие реализации охранительной функции государства в отношении определенной категории государственных служащих и является качественным переходом от общей системы защиты участников уголовного судопроизводства к адресному применению специального комплекса мер, обеспечивающих безопасность только тех участников уголовного судопроизводства, которым грозит опасность.
При этом можно отметить, что начальным этапом в обеспечении защиты со стороны государства является, прежде всего, определение круга лиц, подлежащих защите, которое на начальных этапах становления правового регулирования выражалось в том, что такие лица упоминались в нормативных правовых актах, наделялись полномочиями и/или обязанностями; устанавливалась повышенная ответственность за посягательство на жизнь, здоровье или имущество таких лиц; а также особые правила поведения, в частности, при проведении судебного процесса.
Необходимо отметить, что некоторые элементы общей системы защиты определенных категорий граждан использовались и продолжают использоваться вне рамок упомянутого выше перехода к адресному применению мер защиты, а отдельные ее принципы имеют глубокие исторические корни в социальной практике.
Примечательно, что обращение даже к древнейшим памятникам права позволяет выявить условия зарождения элементов государственной защиты и очертить некоторые закономерности ее становления.
Так, еще законы шестого царя Первой Вавилонской династии Хаммурапи[1], датирующиеся XVIII–XX веками до нашей эры предполагали[2] выделение различных категорий лиц, в частности свидетеля и судью, на которых налагались определенные обязанности, что означает, что указанным лицам присваивался особый статус, выделявший их из народа древнего Вавилона.
Другим древнейшим источником можно считать Хеттские законы[3], которые дошли до нас в одной древнехеттской копии приблизительно конца XVI – начала XV вв. до н. э. (конец Древнехеттского периода) и в нескольких более поздних (Новохеттских) копиях (около
XIII в. До н. э.). Текст законов непрерывен, деление на статьи принадлежит исследователям. Перевод и интерпретация многих статей и особенно терминологии хеттских текстов во многом остаются спорными и гипотетическими, однако, на наш взгляд, для данного исследования интерес представляют следующие статьи:
38. Если люди взяты для суда и кто-нибудь приходит к ним как заступник, и если их противники по суду приходят в ярость, и помощника кто-нибудь из противников ударит, и он умрет, то возмещения нет.
173. Если кто-нибудь воспротивится решению царя, то его дом должен быть превращен в пустошь. Если кто-нибудь воспротивится решению сановника, то ему должны отрезать голову. Если раб восстанет против своего хозяина, то он должен быть брошен в водоем.
Содержание вышеприведенных источников указывает на возможность отметить внимание законодателя к определенным категориям лиц, участвующих в отправлении правосудия, что в свою очередь свидетельствует о зарождении неких норм, направленных на реализацию задач государства по обеспечению справедливого правосудия.
Уместным представляется и упоминание Аристотеля[4], который, преподнося основы ораторского искусства, не забывал с одной стороны о большом значении свидетельских показаний[5], а с другой стороны считал их лишь одним из множества доказательств, которые необходимы для отстаивания своей позиции в том числе в суде.
В византийском государстве правосудие, осуществляя задачу решения возникающих в обществе правовых коллизий, являлось, по сути, экспертом по вопросам права и одновременно было наделено полномочиями выносить окончательное и обязательное для исполнения суждение. Такое положение наделяло суд особым общественным авторитетом[6]. Те институты, из которых родился суд с его процедурой, прением сторон, обязательностью выполнения решений, использованием доказательств и свидетельских показаний, преимущественно были направлены на устранение конфликта (гражданское судопроизводство), а не на наказание виновного [7], как это происходит в уголовном суде.
В отечественном праве нормы, обособляющие участников уголовного процесса, а также определяющие уголовно-правовые меры их защиты содержатся в Русской Правде, Псковской и Новгородской судных грамотах, судебниках 1497 и 1550 годов, Соборном уложении 1649 года, Артикуле воинском 1716 года, Судебных уставах 1864 года.
Так, Русская правда устанавливала высшую виру за жизнь управителей княжеского хозяйства и приближенных князя («княжь муж» и «тиун княжь»)[8]. Хотя речь в этих источниках идет о представителях всей княжеской администрации, а не об участниках уголовного судопроизводства, важно отметить, что указанная ответственность устанавливалась именно в связи с исполнением ими своих обязанностей, а не в силу знатности их происхождения[9]. Таким образом обусловленная социальными и культурными особенностями общества формировалась уголовно-правовая политика государства к обеспечению безопасности лиц, выполняющих некие важные для государства обязанности.
Это направлении государственной политики получило свое развитие с развитием судебной системы. Так, в Новгородской судной грамоте предусматривалась ответственность за «наведение наводок», то есть за провокацию нападения толпы непосредственно на судей или на иных участников суда[10]. В другом понимании [11] данный термин трактуется как «клеветать, дискредитировать». Принимая во внимание оба толкования можно, однако, сделать вывод, что в данных источниках речь идет о неком обособлении судей и иных участников суда, а именно подходах к развитию особого статуса лиц, принимающих участие в отправлении правосудия.
