Микеле де Сальвиа - Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002г.
Тем не менее, Государства–участники не пользуются неограниченной свободой усмотрения. Именно Суду предстоит решать, превысило ли Государство "ту степень мер, в какой они продиктованы чрезвычайностью обстоятельств" в условиях кризиса. Таким образом, свобода усмотрения национальных властей сопровождается европейским контролем». (Irlande с. Royaume—Uni, 207; см. также Brannigan et McBride, 43).
5. Право отступления. Условия. «Суд полагает, что на каждую Договаривающуюся Сторону ложится ответственность за "жизнь [ее] нации", и, вводя "чрезвычайное положение", она обязана определить, была ли угроза этой жизни, и если да, то, как далеко нужно пойти, пытаясь преодолеть ее. Находясь в непосредственном и постоянном контакте с реалиями текущего момента, национальные власти в принципе находятся в лучшем положении, чем международный судья, чтобы решать вопрос, существует ли такая угроза и как далеко должны идти ограничения, необходимые, чтобы предотвратить ее. Соответственно, в этом вопросе национальным властям должны быть предоставлены широкие пределы усмотрения.
Тем не менее, эти пределы не безграничны. Суд компетентен решать, не вышли ли за их рамки "чрезвычайные меры" и действительно ли кризисная ситуация требует таких мер. Внутренняя возможность усмотрения, таким образом, сопровождается европейским контролем. При осуществлении такого контроля Суд должен придавать определенный вес таким относящимся к проблеме факторам, как природа прав, затронутых отступлением от обязательств, продолжительность и обстоятельства, приведшие к установлению чрезвычайного положения». (Aksoy, 68).
6. Отступление в силу статьи 15. Принципы. «Суд полагает, что на каждую Договаривающуюся Сторону ложится ответственность за "жизнь [ее] нации", и, вводя "чрезвычайное положение", она обязана определить, была ли угроза этой жизни, и если да, то, как далеко нужно пойти, пытаясь преодолеть ее. Находясь в непосредственном и постоянном контакте с реалиями текущего момента, национальные власти в принципе находятся в лучшем положении, чем международный судья, чтобы решать вопрос, существует ли такая угроза и как далеко должны идти ограничения, необходимые, чтобы предотвратить ее. Соответственно, в этом вопросе национальным властям должны быть предоставлены широкие пределы усмотрения. Тем не менее, эти пределы не безграничны. Суд компетентен решать, не вышли ли за их рамки "чрезвычайные меры" и действительно ли кризисная ситуация требует таких мер. Внутренняя возможность усмотрения, таким образом, сопровождается европейским контролем. При осуществлении такого контроля Суд должен придавать определенный вес таким относящимся к проблеме факторам, как природа прав, затронутых отступлением от обязательств, продолжительность и обстоятельства, приведшие к установлению чрезвычайного положения». (Demir et al, 43).
7. Право отступления. Европейский контроль: условия. При осуществлении контроля «Суд должен учитывать такие важные факторы ситуации, как характер прав, на которые распространяется отступление от обязательств, причины, приведшие к чрезвычайному положению, и его длительность». (Brannigan et McBride, 43).
8. Понятия войны при чрезвычайных обстоятельств, представляющих угрозу для жизни нации. «В общем контексте статьи 15 Конвенции нормальный и обычный смысл слов "в случае или при иных чрезвычайных обстоятельствах, угрожающих жизни нации" достаточно ясен. Эти слова обозначают, в действительности, кризисную ситуацию или ситуацию исключительной опасности, которая причиняет вред всему населению и представляет угрозу организованной жизни общества, составляющего Государство». (Lawless, (no существу), 28).
9. Право отступления: объем европейского контроля. Суд «должен ограничиться контролем законности, в соответствии с Конвенцией, мер, принятых Правительством. Чтобы это осуществлять, ему следует вынести решение в свете не чисто ретроспективного рассмотрения эффективности указанных мер, а в свете условий и обстоятельств, в которых они были приняты изначально и применены в последствии». (Irlande с. Royaume—Uni, 214).
II. Особый случай
— Толкование —
10. В отношении того, что касается неотложных мер, которые Государство способно принять, судебная практика, оставаясь не очень богатой, признает, что национальным властям разрешается доказывать с осторожностью и осмотрительностью в зависимости от изменения кризисной ситуации, в частности, в отношении того, что касается уровня мер и гарантий, которые должны их окружать. В данном случае нужно оставить место для прогрессивного приспособления.
11. Право отступления: постоянная проверка необходимости в чрезвычайных мерах. «Действительность отступления не может быть оспорена в силу лишь той причины, что Правительство решило изучить, мог ли быть найден в будущем способ обеспечить большее соответствие обязательствам по Конвенции. Такой постоянный процесс осмысливания ситуации не только соответствует статье 15 п. 3, требующей постоянно проверять, сохраняется ли необходимость в чрезвычайных мерах, он также имплицитно соответствует принципу соразмерности». (Brannigan et McBride, 54).
12. Меры, принятые, чтобы предстать перед чрезвычайными обстоятельствами: прогрессивное приспособление. «Когда Государство борется с чрезвычайными обстоятельствами, угрожающими жизни нации, его бы обезоружили, если бы потребовали от него все сделать одновременно, подобрать каждое из средств действия, которыми он оснащает каждую защиту, соответствующую приоритетным требованиям функционирования государственных властей и установлению гражданского мира. Осуществляя толкование статьи 15, нужно оставить место для прогрессивного приспособления». (Irlande с. Royaume—Uni, 220).
13. Право отступления: акты революционного Правительства. «Из статьи 15 Конвенции, совмещенной со статьями 19, 24 и 25, ясно следует, что Комиссия также является компетентной, чтобы рассматривать действия, совершенные Правительством в политических ситуациях чрезвычайного характера, как те, которые следуют из революции». (CommEDH, D 3321/67, 3322/67, 3323/67 и 3344/67, Ann. Vol. 11, Danemark, Norvege, Suede et Pays—Bas c. Grece, p. 691, spec.p. 725).
14. Отступление, сформулированное Турцией в соответствии со статьей 15. Территориальный объем заявления. «Необходимо подчеркнуть (…), что статья 15 разрешает отступления от обязательств, вытекающих из Конвенции, только в той степени, в какой это обусловлено чрезвычайностью обстоятельств.
В данном случае Суд пошел бы против цели и предмета этой нормы, если бы, призванный оценить территориальный объем отступления, о котором идет речь, он распространил его действие на часть турецкой территории, явно не получившей уведомления. Из этого следует, что рассматриваемое отступление не применимо ratione loci к обстоятельствам дела.
Следовательно, не надо рассматривать вопрос о том, соответствовало ли оно требованиям статьи 15». (Sakiketal., 39).
15. Отступление в силу статьи 15. Чрезвычайные обстоятельства, угрожающие жизни нации. Содержание под стражей лиц, подозреваемых в терроризме: отсутствие судебного контроля (гарантии статьи 5 п. 3). Чрезвычайные меры, требуемые ситуацией. «По мнению Суда только соответствие внутреннему праву рассматриваемого содержания под стражей, — которое, не подвергается, впрочем, спору, — не должно служить оправданием, в свете статьи 15, мер в отступление от статьи 5 п. 3. Дело так же обстоит при обстоятельствах, когда дознание или следствие не закончено, так как статья 5 п. 3 имеет целью применяться, когда дознание или следствие продолжаются; следовательно, нельзя от нее отступать, так как последние не завершены». (Demir et al, 52).
16. Отступление в силу статьи 15. Чрезвычайные обстоятельства, угрожающие жизни нации. Содержание под стражей лиц, подозреваемых в терроризме: отсутствие судебного контроля (гарантии статьи 5 п. 3). Чрезвычайные меры, требуемые ситуацией. Последующее осуждение подозреваемого. «В связи с этим Суд напоминает, что последующее осуждение подозреваемого может служить подтверждением обоснованности подозрений, приведших к его аресту (статья 5 п. 1 с), хотя речь там и не идет о необходимом обстоятельстве. В ответ, не имеет последствий вопрос о том, существовала ли ситуация, требующая тайного содержания под стражей подозреваемых в течение таких длительных периодов, так как их осуждение не предоставляет никакого указания на обстоятельства, окружившие одновременно оспариваемые лишение свободы и расследование, также оно не может устранить риски произвола, которые статья 5 п. 3 стремится предотвратить. Следовательно, осуждение подозреваемого не должно служить оправданием, в свете статьи 15, чрезвычайных мер, принятых в данном случае». (Demir et al, 53).
