Юрий Андреев - Гражданско-правовая ответственность государства по деликтным обязательствам: Теория и судебная практика
Однако с принятием новых ГПК и АПК РФ положение изменилось существенным образом: п. 1 ст. 249 ГПК и п. 5 ст. 200 АПК РФ возлагают обязанности по доказыванию обстоятельств, послуживших основанием для принятия нормативного правового акта, его законности, а также законности оспариваемых решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих, на орган, принявший этот акт, совершивший эти действия (бездействие). Таким образом, презумпция противоправности причинения вреда в настоящее время распространена и на случаи причинения вреда актами власти.[107]
В юридической литературе нет единства мнений относительно видов правовых актов, принятием (изданием) которых может быть причинен вред физическому (юридическому) лицу, возмещаемый в порядке ст. 1069 ГК. Одни ученые утверждают, что такими актами могут быть лишь ненормативные правовые акты, принимаемые непосредственно государственным (муниципальным) органом в единоличном или коллегиальном порядке.[108] Другие исследователи полагают, что такими актами могут быть как ненормативные, так и нормативные правовые акты.[109]
На наш взгляд, вторая точка зрения более убедительна и подтверждается судебной практикой. Действительно, как уже отмечалось выше, к правовым актам согласно общетеоретическим положениям относятся и нормативные правовые акты, и ненормативные (индивидуальные, правоприменительные) правовые акты. Указание законодателя в ст. 16, 1069 ГК на «акты государственного органа или органа местного самоуправления», не соответствующие закону или иному правовому акту и способные тем самым причинить деликтный вред гражданам и юридическим лицам, свидетельствует о том, что в этих статьях речь идет об обоих видах правовых актов. Иное решение вопроса не будет способствовать защите законных прав и интересов граждан (юридических лиц), провозглашенной Конституцией РФ и международно-правовыми актами с участием Российской Федерации. Нормативные правовые акты, принятые с нарушением установленной процедуры, компетенции, юридической иерархии правовых актов, также способны причинять имущественный (неимущественный) вред гражданам и юридическим лицам. Отсутствие на этот счет большой судебной практики еще не дает повода говорить о невозможности причинения вреда нормативными правовыми актами. Наоборот, причиной отсутствия таких дел на судебном олимпе является скорее отсутствие достаточной правовой культуры в обществе.
Российское законодательство о возмещении вреда, причиненного государством, не содержит прямого ответа на вопрос о том, является ли обязательным предварительное судебное или административное обжалование акта власти и признание его недействительным (незаконным) до предъявления (рассмотрения) иска о возмещении вреда в суде. Имеются несколько точек зрения. Согласно одной из них, чтобы суд мог вынести решение о возмещении причиненного государством вреда, необходимо, чтобы соответствующий акт, действие или бездействие органа власти первоначально были признаны недействительными (незаконными) и (или) отменены в судебном или ином порядке на основе норм соответствующей отрасли права.[110]
Так, авторы известного учебника «Гражданское право» прямо пишут: «Условием возмещения вреда, причиненного актом власти, является обязательная предварительная его отмена или признание его недействительным, которые производятся на основании норм соответствующей отрасли права».[111]
Возражая этому мнению, Р. Н. Любимова указывает, что такой подход основан на применении ч. 2 ст. 13 ГК, констатирующей, что «в случае признания судом акта недействительным нарушенное право подлежит восстановлению либо защите иными способами, предусмотренными ст. 12 ГК». Иными словами, сначала следует признание акта недействительным и лишь потом – восстановление имущественного права, нарушенного этим актом.[112]
Другая точка зрения основывается на положении ст. 120 Конституции РФ, согласно которой «суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом». Получается, что осуществлять такие полномочия суд может в рамках так называемого косвенного (непрямого) контроля, когда предметом судебного рассмотрения того или иного искового требования гражданина (юридического лица) является, например, требование о возмещении имущественного ущерба, причиненного изданием акта государственных или иных органов, не соответствующего положениям закона, и суд выносит положительное решение о взыскании денежной суммы в счет возмещения причиненного ущерба в пользу потерпевшего истца, не отменяя такой незаконный акт, не признавая его недействительным в виду отсутствия самостоятельного требования истца на этот счет, а лишь косвенно обосновывая (указывая) в мотивировочной части своего решения о возмещении ущерба факт несоответствия этого акта требованиям закона. В том же случае, когда имеет место соединение в одном заявлении потерпевшего гражданина, юридического лица обоих требований (требования об отмене акта, о признания акта недействительным и требования о возмещении ущерба, вызванного изданием такого акта), суд обязан рассмотреть эти требовании в одном гражданском (арбитражном) процессе. Иными словами, для подачи иска о возмещении вреда не требуется обязательного предварительного установления незаконности акта власти. Оценка законности акта власти и возмещение причиненного им вреда может производиться в одном судебном процессе.[113]
Представитель последнего мнения А. Л. Маковский полагает, что применение ст. 16, 1069 ГК требует косвенного судебного контроля за законностью правовых актов власти в отличие от ст. 13 ГК, устанавливающей прямой контроль. Основанием для косвенного контроля является требование не о признании акта недействительным, а о возмещении вреда.[114]
Судебно-арбитражная практика по данному вопросу не отличается единообразием.
Большой интерес вызывает следующее судебное дело.
Индивидуальный предприниматель X. обратился в Арбитражный суд Республики Карелия с иском к районному Совету и районной администрации о признании недействительным решения сессии этого Совета от 8 июля 1999 г. «Об утверждении порядка закупки продуктов побочного лесопользования на территории района» и постановления главы местного самоуправления от того же года «Об утверждении порядка выписки лесобилета» и о возмещении ущерба, вызванного принятием этих правовых актов. Истец полагал, что ущербом являются уплаченные сборы за услуги по выдаче лесобилетов, установленные названными актами. Удовлетворяя исковое требование X. о возмещении ущерба, суд сослался на то, что незаконность решения сессии районного Совета и постановления главы местного самоуправления подтверждена протестом прокурора района. Однако вышестоящая судебная инстанция отменила вынесенное решение по следующим основаниям. Суд первой инстанции не учел, что протест прокурора не устанавливает законность либо незаконность актов органов местного самоуправления и не может служить бесспорным тому доказательством. В деле отсутствуют сведения о том, что названные решения и постановления местных органов власти признаны в установленном порядке не соответствующими закону или иному правовому акту, что согласно ст. 1069 ГК РФ является условием возмещения вреда, причиненного органами местного самоуправления. Судом не дана оценка законности актов сессии районного Совета и главы местного самоуправления применительно к данному делу.[115]
Согласно ст. 13 ГК ненормативный акт государственного органа или органа местного самоуправления, а в случаях, предусмотренных законом, также нормативный акт, не соответствующие закону или иным правовым актам и нарушающие гражданские права и охраняемые законом интересы граждан или юридического лица, могут быть признаны судом недействительными.
Гражданский процессуальный кодекс РФ, введенный в действие с 1 февраля 2003 г.,[116] предусмотрел производство по делам о признании недействующими нормативных правовых актов полностью или в части (гл. 24) и производство по делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих (гл. 25), наделив эти производства родовым понятием «производство по делам, возникающим из публичных правоотношений». Специалисты гражданского процессуального права отмечают такие специфические черты этого производства, как рассмотрение дел, возникающих из публичных правоотношений по общим правилам искового производства с особенностями, установленными гл. 24–26 ГПК РФ, невозможность рассмотрения таких дел без явки представителя органа, признанной судом обязательной, неприменение в этом производстве правил заочного производства, несвязанность суда при рассмотрении дел, вытекающих их публичных правоотношений, основаниями и доводами заявленных требований.[117]
