А. Пищелко - Реадаптация и ресоциализация
Проведение факторного анализа данных на больших по объему выборках испытуемых, куда входили люди, находящиеся в существенно различных по экстремальности УЖД, например, представители разных служб работников колонии (имеющих и не имеющих оружия, работающих в зоне или в штабе и т. п.), работники таможни, малолетние осужденные, осужденные как на облегченных, так и на обычных условиях содержания в других колониях Псковской области, осужденные колонии общего режима, вольные граждане (отдельно в каждой выборке от 80 до ста пятидесяти человек) показало, что в таких выборках факторная структура корреляционной матрицы психодинамических коэффициентов устойчиво состоит из трех факторов, а именно, фактор, названный нами специфическим, распадается на два. С небольшими вариациями в величине факторных нагрузок во всех перечисленных выборках была получена следующая факторная структура. В первый фактор во всех выборках с высокими положительными весами входят коэффициент дезадаптации, коэффициент мечтательности и коэффициент активности (обратный коэффициент, который точнее было бы назвать коэффициентом дезактивации, но этот термин уже занят наукой химией). Таким образом, полюса этого фактора представляют людей дезадаптированных (другой полюс – хорошо адаптирующихся), мечтательных, т. е. мнящих о себе того, чего нет на самом деле (другой полюс – стремящихся к самостоятельным и свободным действиям в реальной ситуации), и неспособных к борьбе, отстаиванию своих позиций (другой полюс – активных, способных к напряженной деятельности). Во второй фактор во всех выборках входят с высокими весами коэффициенты волевой напряженности, избирательности (избегания) и сопротивляемости, с более низким (отрицательным) весом – коэффициент конструктивности поведения. Высокая конструктивность поведения, очевидно, связана с более низким напряжением, высокой сопротивляемостью, высокой вовлеченностью в происходящее. Другой полюс фактора представляет противоположную картину. В третий фактор во всех выборках входит коэффициент чувственно-эстетического отношения к действительности, коэффициент дистантности общения и иногда коэффициент конфликтности. При этом низкая дистантность общения соответствует низкой конфликтности (высоким значениям коэффициента, который правильнее было бы называть коэффициентом «аконфликтности») и наоборот. Коэффициент чувственно-эстетического отношения к действительности играет в этом факторе особую роль. Это единственный коэффициент, который практически не имеет корреляционных связей с другими коэффициентами. Однако, как будет показано при интерпретации данных второго этапа эксперимента, тесно связан со статическими личностными (статическими) свойствами, оцененными по указанным опросным тестам (см. табл. 2). В частности, имеется сильная корреляционная связь Кчэ с фактором лжи по ММРI, также с фактором коррекции. Чувственно эстетическое отношение к действительности, таким образом, предполагает формирование целостного образа мира, включающего и новый образ себя. Третий фактор можно рассматривать, исходя из вышеизложенного, как фактор «подачи» человеком самого себя, своей личности в экстремальных условиях жизнедеятельности. Или как фактор образа себя. Такова общая для всех выборок факторная структура психодинамики поведения в ЭУЖД. В заключение этой части интерпретации следует заметить, что приведенный порядок факторов характерен для лиц находящихся в условиях повышенной экстремальности УЖД (для осужденных, некоторых подразделений сотрудников), где неспецифическая реакция начинает играть уже специальную роль. Для групп вольных граждан, работников таможни, в целом для сотрудников УИН Минюста (в отличие от лиц, находящихся в местах лишения свободы) первым фактором становится фактор специфической реакции на экстремальность, когда повышается связанная с грузом ответственности волевая напряженность. Вторым фактором выступает неспецифическая реакция на экстремальность и третьим также фактор «подачи себя». Это говорит, видимо, о том, что роль неспецифической реакции на экстремальность, фактически влекущей за собой существенную дезадаптацию личности, в ситуациях «обычной» ответственности, обусловленной применением специальных норм права, конечно, существенно снижается.
Таблица 2. Психодинамические коэффициенты
Статистически значимые различия (<0.01) были выявлены между группами осужденных по всем коэффициентам кроме Кмечт и Кчэ. Таким образом, коэффициент чувственно-эстетического отношения к действительности, смыслообразующий третий фактор «подачи себя», не дает существенных различий. Также и коэффициент мечтательности, отражающий, видимо, общую особенность людей в условиях ограничения свободы жить больше мечтами и иллюзиями, чем реальностью. Между группой сотрудников и группой осужденных за тяжелые преступления, а также случайной группой осужденных имеются значимые различия по Кда, Кмечт, Какт (первый фактор), по Ккп, Кизб и Ксопр (второй фактор). По коэффициентам, входящим в третий фактор, различий не выявлено.
Учитывая тот факт, что осужденные были уравнены в условиях отбывания наказания, различия в спектре психодинамических коэффициентов, приведенные в таблице 2, могут рассматриваться как имеющие сугубо внутриличностные причины.
Отсутствие различий по коэффициентам, входящим в третий фактор, можно объяснить тем, что формы подачи себя в экстремальных УЖД, видимо, не зависят от переживания ответственности, как и от степени экстремальности ситуации. Они являются как бы некоторой «маской», за которой человек может спрятать свое внутреннее состояние. Только в крайних экстремальных случаях «маска» оказывается уже негодной, и человек начинает вести себя измененным образом (не всегда адекватным). Это состояние существенно влияет на оба фактора реакции на экстремальность как в специфической, так и в неспецифической части. У осужденных за тяжелые преступления низкая адаптивность, неадекватная мечтательность, низкая активность. Также низкой является конструктивность поведения, сопротивляемость стрессогенным воздействиям, повышается напряженность (см. табл.2).
Обработка данных методом кластерного анализа также подтвердила основную гипотезу о том, что психодинамическая структура реакции на УЖД, обусловленных применением специальных норм права, не зависит от качественного определения этой реакции (в данном случае чувства долга – наказания). Для всех обследованных выборок выделяются два типичных кластера с некоторыми специфичными отклонениями (см. рис. 1). Один кластер характеризуется дезадаптивностью, низкой конструктивностью поведения, высокой напряженностью, высокой мечтательностью, низкой активностью, повышенной конфликтностью. Другой кластер характеризуется противоположными значениями. Различий не имеется только по Квн, Кдо и Кчэ. В группе сотрудников первый описанный кластер (на рис. 1 – прерывистая линия) объединяет людей, отягченных психологическими проблемами, часто не выдерживающих груз ответственности, т. е. склонных к нарушению дисциплины (совпадение сотрудников, объединенных этим кластером и состоящих на учете в отделе кадров как потенциальные нарушители, составляет в разных коллективах от 80 до 90 %).
Рис. 1. Типичные спектры значений психодинамических коэффициентов в результате кластерного анализа. По группе осужденных (вверху) и сотрудников ИК (внизу). Числовые значения статистик приведены в таблице 1.
В группе осужденных, находящихся в колонии, в «проблемный» кластер (на рис. 1 – сплошная линия) входят в основном лица с психологическими проблемами адаптации в зоне (характерно также понижение вегетативного коэффициента Шипоша (см. 4)). В этом кластере также объединены в целом более тяжелые, связанные с насилием преступления. Это наблюдение побудило нас отдельно обследовать группу осужденных по тяжелым статьям по более широкому спектру методов. Результаты подсчета первичных статистик представлены в таблице 3.
Таблица 3. Средние значения и стандартные отклонения показателей тестов ММРI, САН, тревожность
Проведение факторного анализа данных обследования в целом подтверждает гипотезу о глубинных изменениях в психике осужденных за тяжелые преступления. Первым фактором в структуре личности становится фактор «подачи себя» или «маски». В этот фактор с высокими весами входят коэффициент чувственно-эстетического отношения к действительности (0.725), самочувствия (-0.863), настроения (-0.859), с более низкими весами личностные свойства – ситуативная тревожность (0.539), первая (0.538), вторая (0.588), третья (0.637) шкалы ММРI, а также шкала коррекции (0.541). Факторы неспецифической (Кда – 0.779, Кмечт – 0.839, вегетативный коэффициент Шипоша – 0.733) и специфической реакции на экстремальность (Ккп – 0.857, Кизб – 0.749, Ксопр – 0.860, Кконф – 0.754, Квн – 0.490) не содержат, как и следовало предполагать, личностных свойств. Всего выделено пять факторов. Два оставшихся объединяют с разными весами не вошедшие в уже описанную структуру шкалы ММРI. Тот факт, что на первое место по объему объясняемой дисперсии выходит третий фактор «маски», очевидно, означает особую роль этого фактора в структуре личности данной группы осужденных. У лиц, совершивших нетяжелые преступления, на первое место обычно выходит фактор неспецифической реакции на экстремальность. В то время как у сотрудников ИК первым фактором выступает специфическая реакция на экстремальность. Этот последний случай, видимо, и следует считать нормой, что достаточно просто объяснимо. Так, если у сотрудников реакция на экстремальность в первую очередь связана с повышением волевого напряжения, обеспечением конструктивности поведения, что обусловлено повышенной ответственностью несения службы, то у осужденных в среднем ведущую роль играет адаптация (дезадаптация), мечтательность (самооценка). У осужденных по тяжелым статьям ответственность за содеянное приобретает искаженную форму, а именно требует «маски», скрывающей истинное лицо преступника. Таким людям необходимо прежде всего как-то себя подать, скрыть реально преследующий их голос совести. Этим же, видимо, объясняется и существенное снижение показателя активности в тесте САН. Такие люди просто боятся делать что-либо, как-то себя проявлять, так как боятся неприятия со стороны окружающих, несмотря даже на тюремные «понятия». Это подтверждается и характером рисунков в тесте «несуществующее животное». Изображения в большинстве случаев располагаются в небольшой части листа, чаще в углу, изобилуют различными средствами самозащиты, как то: зубы, когти, острые бивни и т. п. Для более детальной проверки того положения, что груз ответственности за содеянное выражается у совершивших тяжкие преступления в большей невротизации, тревожности, снижении активности (а затем, как будет показано ниже, и самочувствия, и настроения), был проведен кластерный анализ данных. Мы предположили, что распределение испытуемых на кластеры выделит более тяжкие и более легкие статьи, а следовательно можно будет проследить и динамику психологических изменений личности. В целом это предположение подтвердилось.
