Валерий Карышев - Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур

Отари удивленно посмотрел на Сильвестра – мол, как ты можешь допускать, чтобы какая-то «шестерка» из твоего окружения позволяла себе такие колкости в отношении авторитета. Тем более что официально между ним и Сильвестром были мирные отношения.

Но Сильвестр лишь улыбался, делая вид, что ничего особенного не происходит.

– Да, Отарик, видно, и впрямь ты меня забыл! – продолжал глумиться парень. – Тогда я тебе о себе напомню. Помнишь восемьдесят пятый год? Гостиницу «Украина»? Помнишь, как из-за какой-то грязной шлюхи, проститутки центровой, ты меня ментам сдал? На девять лет меня посадил! Представляете, ребята? – обратился парень к присутствующим. – Целых девять лет я из-за этого козла на нарах просидел!

Отари оцепенел. Теперь-то он вспомнил этого человека – Андрея Кливцова по прозвищу Клещ, который действительно сел в тюрьму при содействии Отари.

Отари перевел взгляд на сидящих за столом. Кое-кто смотрел на происходящее с удивлением, некоторые явно были на стороне парня. Отари подумал, что, вероятно, тот уже рассказал им свою историю до его появления.

Отари посмотрел на Сильвестра. Тот продолжал улыбаться, делая вид, что первый раз слышит эту историю.

«Врет, – подумал Отари, – он и раньше все знал! Наверняка специально все подстроил! Но откуда он узнал про то, что у меня здесь намечена встреча?! Или это случайное совпадение? Впрочем, какое может быть совпадение – Сильвестр частенько тусуется в этом ресторане».

Теперь только Отари понял, что табличка с надписью «Спецобслуживание» была вывешена не в связи с его приходом, а из-за того, что в ресторане находился Сильвестр.

А Клещ тем временем продолжал:

– Так вот, когда я на нарах во Владимирском централе встретился с уважаемыми и авторитетными людьми, я рассказал им свою историю. И они, Отарик, посчитали, что это было просто западло с твоей стороны. Скажи, Отарик, сколько ты заплатил следакам и судьям, чтобы меня, молодого и красивого, – Клещ провел рукой по бритой голове, – на нары на девять лет определили? Я, наверное, должен тебе кучу денег?

– Погоди, – перебил его Отари, – чего ты хочешь? Что ты мне какую-то сопливую мелодраму рассказываешь? Если бы тебя не было за что сажать, то не посадили бы! Ты хочешь денег? – Отари полез в боковой карман пиджака и достал свой бумажник. – Сколько ты хочешь? Сам-то свою сопливую молодость во сколько оценишь?

– Боюсь, что у тебя нет таких денег, Отари, чтобы заплатить мне за те годы, что я просидел на нарах. А ты в это время не вылезал из ресторанов, кушал ложками икру и водку пил стопками, – криво улыбнулся парень. – Боюсь, я тебе должен... А долги нужно отдавать. Потому как долги – дело святое, – закончил свой монолог Клещ и оглядел присутствующих, ожидая поддержки.

Отари еще раз взглянул на Сильвестра. Тот лишь развел руками, показывая, что в данной ситуации не может ничего поделать.

Отари пожал плечами, положил бумажник обратно в карман и медленно вышел из зала. Встреча с чиновником и итальянцами была сорвана, а надежда на подписание желанного контракта потеряна. У Отари не осталось ни малейшего сомнения в том, что вся эта ситуация была с начала до конца подстроена. Видимо, Сильвестр все же знал заранее о том, что у Отари в этом ресторане намечена важная встреча, и сделал все, чтобы ее сорвать. Нужно отдать ему должное – все получилось так, как он задумал.

В том, что его предположения были верны, Отари убедился на следующий день, когда к нему в офис приехал один из бригадиров Сильвестра по кличке Гроза, который накануне просил Отари за своего брата. Особенными умственными способностями Гроза не отличался, и Отари без труда сумел выведать у него намерения Сильвестра относительно своей персоны.

Со слов Грозы, Клещ, отсидевший по милости Отари немалый срок в зоне, сам предложил разобраться с Отари и за благословением обратился к Сильвестру.

Прямо Сильвестр ему ничего не сказал, лишь ответил, что месть – дело святое. И добавил, что помогать ни он, ни его ребята в открытую Клещу не будут, но и мешать ему разобраться с Отари у него тоже резона нет. Фактически это означало, что Сильвестр дал отмашку на устранение Отари.

Такой поворот событий Отари не удивил. Напротив, намерения Сильвестра показались ему вполне логичными.

Дело в том, что Сильвестр так же, как Отари, хотел быть главным криминальным лидером в Москве. Вероятно, в этом его поддерживали окружение и члены дружественно настроенных группировок. Но слава и популярность Отари продолжали мешать восхождению Сильвестра на криминальный Олимп. Поэтому он решил, что кто-то из них должен уйти.

Бывший зэк и ломщик Клещ стал прекрасным оружием в руках Сильвестра. Кроме авторитета, гибель Отари принесла бы Сильвестру огромную прибыль. Он стал бы единовластным владельцем тех контор, доходами с которых он пока должен был делиться с Отари. Компаньонство вообще было чуждо натуре Сильвестра. По своему характеру он напоминал волка-одиночку. И горе тому, кто решался вставать у него на пути.

Отари не собирался сдаваться без боя, а тем более погибать с подачи какого-то там бывшего ломщика. Нужно было срочно предпринимать контрмеры. А для этого надо было переговорить с приближенными людьми...

Глава 27

Милицейская разборка

Максим Калинин пробыл в отделении милиции, где находился его напарник Сергей Мальков, почти до девяти часов утра. Все это время он не переставал размышлять о том, к кому ему лучше обратиться – непосредственно к генералу Богдановичу или все же к руководству РУОПа.

После долгих размышлений Максим решил, что лучше все-таки обратиться к своему руководству. В конце концов, у него не было полной уверенности в том, что его напарник был пьян и оказал сопротивление работникам милиции. Проще сказать, Максим отказывался верить в это. Сергей был не настолько пьян, когда уходил из квартиры Ольги, и у него не было никаких оснований оказывать сопротивление работникам милиции.

Следовательно, имела место провокация, и все дело Малькова было сфабриковано. Придя к такому выводу, Максим решил, что все же лучше обратиться к руководству РУОПа.

Дождавшись девяти часов, Максим подошел к дежурному по участку и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Дежурный нехотя согласился. Максим набрал номер Рыбкина. Информация, которую он сообщил подполковнику, вызвала с его стороны бурю негодования. Рыбкин приказал Максиму никуда не отлучаться из отделения милиции, пообещав, что через час, не позже, туда подъедет бригада. Также Рыбкин попросил Максима о том, чтобы тот внимательно смотрел, чтобы Малькова не вывезли из отделения милиции.

Опасения Рыбкина по этому поводу оказались не напрасными. Максим заметил, что вскоре в отделении началась непонятная суета. Приехали какие-то милицейские начальники. Из обрывков разговора Максим понял, что ждали полковника из управления кадров ГУВД. Прохаживаясь мимо кабинета Сиволобова, Максим услышал, как подполковник говорил с кем-то по телефону о том, что руоповца, то есть Малькова, нужно немедленно вывезти на нейтральную территорию, где его можно будет прикрыть. Иначе, как сказал Сиволобов, может случиться разборка.

Теперь Максиму стало совершенно ясно, что менты перегнули палку и вся вина лежит исключительно на них. Теперь они пытались замести следы и оправдать свое поведение в отношении Малькова.

Задачей Максима было не допустить, чтобы его напарника вывезли из отделения милиции или перевели в другое отделение. Оставалось только придумать способ, при помощи которого можно было предотвратить перевозку Малькова в другое место.

Максим ходил по коридору и продумывал различные варианты. Тем временем атмосфера вокруг него накалялась. Весь офицерский состав отделения бросал на него враждебные взгляды. Эти люди знали, что им предстоит отчитаться за свои действия и вопрос скорее всего будет решен не в их пользу. К своему удивлению, Максим заметил, что сержанты ведут себя несколько иначе. В них угадывалось некое подобие сочувствия и нежелание участвовать в дальнейших интригах своего руководства.

Прохаживаясь по коридору, Максим заметил, как из отсека, куда выходила дверь камеры временного содержания, вышел сержант, который нес там охрану. Максим быстро подошел к нему и, оглянувшись по сторонам, тихо спросил:

– Как там мой напарник? Что с ним?

Сержант тоже огляделся по сторонам и негромко сказал:

– С ним все в порядке.

– Слушай, сержант, дай мне с ним переговорить!

Сержант внимательно посмотрел на Максима. В его взгляде Максим увидел сочувствие.

– Понимаешь, – наконец сказал он, – я не могу этого сделать. Только что от моего руководства поступило указание вообще никакой информации в отношении этого человека – твоего напарника – не давать. Я и так нарушил приказ и больше рисковать не могу. Так что извини, сам понимаешь, мы люди подневольные... – С этими словами сержант повернулся и пошел прочь.