А. Тер-Акопов - Мировые религии о преступлении и наказании
По своему характеру Законодательство Моисея является правовым. Вопрос о его правовом содержании требует специального рассмотрения, ибо не все, что облечено в форму закона, является правом, закон может быть и неправомерным. Кроме того, если Десятисловие – закон правовой, то его следует признать в качестве своеобразного метаправа по отношению к современному праву, что и делает необходимым сверять наше право с ветхозаветным.
Если исходить из понимания права как совокупности норм, регулирующих общественные отношения, имеющих прямое действие, адресованных неопределенному множеству людей, выражающих высшую волю и имеющих принудительную силу, то Закон Моисея, безусловно, правовой. Он исходит от самой высокой властной инстанции – от Бога, и выражает при этом волю народа, регулирует общественную жизнь, хотя, может быть, на взгляд современника, слишком детально (например, предписание иметь при себе лопатку для зарывания естественных отправлений (Втор. 23, 13)), подкрепляется силой духовного и общественного (за неимением государства) принуждения, имеет прямое действие в том смысле, что никаких дополнительных актов для исполнения Закона не требуется.
В литературе высказана мысль, которая может быть использована для подрыва правовой сущности Закона через отрицание его всеобщности. Утверждается, что в Законе «нормы поведения… обращены непосредственно к Моисею… изложены как повеление не всем, а самому собеседнику» [99] . Можно понять стремление автора таким путем доказать существование повышенной ответственности начальствующих лиц как носителей власти. Это действительно так. Но для этого вовсе не обязательно представлять Закон как акт индивидуального действия, лишать его признака всеобщности и тем самым усомниться в том, что он представляет собой правовую систему. Тем более что текст Закона не дает никаких оснований для таких сомнений.
Источник и хранитель правовой идеи. Господь излагал свои установления народу, и только ему, хотя в большей части через Моисея, чему имеется объяснение: существовала опасность поражения народа видом Бога. «И Господь сказал ему: пойди сойди, а потом взойди ты и с тобою Аарон; а священники и народ да не порываются выходить к Господу, чтобы не поразил их. И сошел Моисей к народу и пересказал ему» (Исх. 19, 24–25). В других местах Священного Писания Господь прямо велит Моисею, чтобы он объявил законы народу: «И вот законы, которые ты объявишь им» (Исх. 21, 1); «объяви сынам Израилевым и скажи им» (Лев. 25).
В Законе имеются требования индивидуального действия, адресованные конкретно Моисею, но они не являются нормами в собственном смысле этого слова, не что-то разовое, конкретное. Так, Моисею предписывается изготовление скинии («скинию же сделай из десяти покрывал…» (Исх. 26, 1)) и жертвенника (Исх. 27, 1), предлагается назначить Аарона священником для Бога (Исх. 28, 1) и т. д. Подобные предписания действительно нельзя отнести к правовым, но не о них идет речь.
Ветхозаветное право имеет лишь одну особенность: оно исходит от Бога и потому считается Божественным правом. Гуго Гроций в свое время разделил право на несколько видов в зависимости от источника его происхождения: волеизъявительное (право в собственном смысле слова), естественное и Божье; к последнему относится и Законодательство Моисея. Но такое деление имеет частный характер, оно помогает уяснить содержание тех или иных норм. На самом деле право в целом является Божьим; по мнению ученого, все названные виды «могут быть с полным основанием приписаны самому Богу, потому что ему было угодно, чтобы такие начала были нам присущи» [100] . Собственно, именно поэтому христианство признает Бога «источником и хранителем правовой идеи».
Под действием закона понимается возможность применения его за определенные деяния, к определенным лицам, в определенное время и определенном месте. Относительно деяний можно констатировать, что Закон Моисея, по крайней мере в его второй, светской части, применяется к деяниям, причиняющим вред общественным ценностям, охраняемым законом, а значит, представляющим общественную опасность. Как видно из Десятисловия, такими ценностями признавались: родители, жизнь и здоровье, нравственность, собственность, правосудие. Конкретное содержание этих ценностей достаточно сложное и образует предмет отдельного разговора. Вопрос в том, к какому по характеру норм законодательству следует отнести Законодательство Моисея: гражданскому, уголовному, административному или иному. Безусловно одно: это законодательство религиозное в целом и имеет, как отмечалось, в своем составе сугубо духовные нормы. Ясно также, что в нем содержатся нормы, регулирующие отношения собственности, трудовые, семейные и некоторые иные. Но проблема в том, что эти нормы, по содержанию являющиеся позитивными, включают санкции, что требует отнести их к охранительному праву. Позитивность сочетается с охранительностью и выражается в Законе только через нее. Такова конструкция ветхозаветного права: называется ценность, предписывается правило поведения по отношению к этой ценности, исключающее причинение определенного вреда, и, естественно, санкция за такой вред. Так, например, предписывается: «Всякий скотоложник да будет предан смерти» (Исх. 22, 19). Каких-либо иных нормативных источников, определяющих нравственность, в том числе в связи с животными, кроме Закона не существовало. Закон, таким образом, был правовым источником одновременно и нравственности, и ответственности за посягательство на нее. Кстати, такими свойствами обладают и отдельные нормы современного уголовного законодательства. Например, ст. 273 УК РФ, предусматривающая ответственность за создание, использование и распространение вредоносных программ для ЭВМ, является единственным нормативным источником, определяющим поведение человека по отношению к ЭВМ.
Нормы, содержащиеся в Законе, не дифференцированы по отраслям, и их трудно классифицировать по каким-либо признакам. Наличие санкции не является приоритетом какой-либо одной охранительной отрасли права; по органу, назначающему наказание, разграничение невозможно – наказание за всякое деяние определяет суд; характер санкций также не может быть взят за основу, поскольку современное уголовное законодательство включает и физические, и экономические меры воздействия.
Существует ряд деяний, которые носят однозначно уголовно-правовой характер. Это причинение смерти, побои, телесные повреждения. Иным отраслям права подобные наказания не присущи. Другая группа деяний носит явно гражданско-правовой, имущественный характер, и Закон предусматривает за их совершение возмещение виновным убытков. Так, в случае потравы скотом поля или виноградника виновный владелец скота должен возместить причиненный ущерб, вознаградив «лучшим из поля своего и лучшим из виноградника своего» (Исх. 22, 5). Однако в ряде подобных (имущественных) случаев Закон устанавливает фиксированную ставку (пеню), не связанную напрямую с размером причиненного ущерба. Например, человек – хозяин вола должен заплатить 30 сиклей серебра владельцу раба, если последнего этот вол забодает (Исх. 21, 23). Это явно штрафная санкция, которая может быть отнесена и к уголовно-правовой норме.
Таким образом, каких-либо критериев для дифференциации содержащихся в нем норм Закон не имеет, разделение права на отрасли еще впереди. Все нормы следует объединить в одну группу по признаку причинения вреда указанными в них деяниями и отнести к наиболее близкому в нашем понимании законодательству – уголовному. Закон распространяется на все деяния, посягающие на охраняемые им ценности и причиняющие предусмотренный в нем вред.
Часть указанных в Законе деяний не связывается с причинением вреда и не влечет каких-либо наказаний. Так, в Законе содержатся требования: «не следуй за большинством на зло», «бедному не потворствуй в тяжбе его», «шесть лет засевай землю твою… а в седьмой оставляй ее в покое, чтобы питались убогие из твоего народа» и т. д. (Исх. 23, 2–3, 10, 11). Они по характеру являются рекомендательными и могут рассматриваться в качестве моральных норм. Но подобные деяния нельзя исключать из предмета анализа, поскольку они создают общий фон нормативных требований и помогают понять сущность деяний, причиняющих вред.
Время действия Закона Моисея выводится из самого Закона с учетом положений Нового Завета. Законодательство Моисея – это собрание законов древности, которые касались только одного народа – еврейского. То есть его прямое юридическое действие по месту, времени и кругу лиц локально. Однако христианство расширило пределы духовного действия Закона, и в этом отношении Закон оказывается актуальным и для современности; если же он продолжает действовать в духовном поле, то он не может не влиять и на современное право, по крайней мере тех стран, религии которых основываются на Ветхом Завете, поскольку право, как и религия, – составная часть духовности общества.
