Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Ещё к вопросу о совести, что касается мусоров. В силу принципа свободы оценки доказательств, выходит, что руководствоваться своей совестью они могут свободно, то есть как заблагорассудится. Кроме того, по статье 28 Конституции, каждому гарантирована Свобода совести, значит и мусора свободны в совести своей, когда и на них конституционный принцип равно распространён. И таким образом, вот что получается, братцы: совесть мусорская двойной свободой укомплектована: она сама по себе свободна и употреблять её можно свободно. Не много ли вольностей? Тем более, разве разумно столько свободы мусорам давать, хоть хлипкая уздечка, но должна оставаться. Вон, пролетарии, полагали, что мало свободы имеют и терять им было нечего, кроме своих цепей. Устроили бузу и последнее – цепи отобрали, свободой захлебнулись.

До кучи заглянем в толковый словарь и узнаем, что Совесть – то суть чувство нравственной ответственности за своё поведение перед другими людьми, а Нравственность, в свою очередь, – внутредуховные заточки человека. «Да уж…» – сказал бы на это Киса Воробьянинов. Как-то не вписывается Совесть в судопроизводственный процесс. Процессуальная деятельность – это не поведение, и духовная составляющая этой деятельности не свойственна – это же поповская движуха.

Цель оценки в установлении качественных характеристик сведений и источников, определение их пригодности для формулировки выводов по всем обстоятельствам дела и принятия решения. Только своим качеством доказательства, как строительный материал, могут привести к прочным конструкциям обвинительных утверждений, оправданий или других правовых решений.

Во взаимосвязи с «проверкой» и «собиранием» оценочная деятельность, как Право и Возможность предоставлено Законом только стороне обвинения и суду. Право стороны защиты в рамках тех же возможностей Закон игнорирует, хотя право такое на практике категорично и не отвергается. Мы уже отмечали правомочия защиты оперировать доказательственными сведениями, которые лишь могут по милости властей быть допущены к обсуждению и признаны доказательствами. Такое положение мусора пытаются обосновать принципом публичности уголовного судопроизводства, по которому коренные полномочия процессуальной деятельности возложены на государство в лице его исполнительных и судебных органов.

Оценка есть умственная аналитическая деятельность, которой выявляется ценность доказательства, как факт ценности и как определённая величина – цена. Но если в других направлениях знаний и отношений людей такая величина, как ценность может выражаться в размерах точных или относительных (художественная, историческая ценность; ценность – 3 рубля), то в отношении доказательств размерность не применяется. Применяют только абстрактность – ценно или не ценно, но даже без оглашения этого. Поэтому, например, при оценке доказательства по вопросу допустимости, выводят только один из двух крайних вариантов: данное доказательства достоверно или не достоверно, и третьего не дано. Неприемлемо определять относительную ценность: считать доказательство частично допустимым, недопустимым на 30 % или допустимым при определённых условиях. Более того, при всякого рода сомнениях в той же достоверности должна срабатывать «презумпция порока». Есть хоть малое сомнение – доказательство не достоверно. А это значит, что всякое доказательство изначально должно считаться недостоверным, недопустимым, неотносимым и недостаточным, пока в порядке всесторонней оценки (проверки) не будут эти установки опровергнуты. Из всего получается, что такие проверки-оценки неизбежны, доказательства изначально не могут приниматься «на верочку», отношение к ним попервой должно быть критическое. Что в реальной деятельности мусорских органов не воспринимается ими как должное. Более того, если Закон обязывает проводить оценку по указанным четырём параметрам, доказательства подлежат такой проверке, то властные органы, на кого из них возложены прямые обязанности доказывания, в своих резолютивных актах, будь то обвинительное постановление или приговор обязаны всякий раз представлять свои выводы по вопросам достоверности, допустимости, относимости и достаточности в отношении каждого рассмотренного доказательства, в отношении их предметных совокупностей или групп, определяющих доказанность (или недоказанность) конкретных обстоятельств; мусора обязаны вместе с тем приводить какие-либо основания по своим оценочным выводам. Но мы и этого на практике не наблюдаем. Иногда только, дай Б., в приговорах и последующих решениях контрольных инстанций вскользь, поверхностно и формально указывается о признании судом отдельных доказательств достоверными или допустимыми. И полностью упускается оценка по относимости и достаточности. В таких случаях можно смело для себя считать, что оценки в данной части не проводились вообще проводились вообще.

5.3.1. Достоверность

Достоверность – достаточная верность – это высшая степень верности, какая может быть присуща доказательственной информации о каких-либо фактах и обстоятельствах, – та верность, что не вызывает сомнений. Достоверность близка к истинности, но истину собой не являет, потому и понимается иногда, как «относительная истина» – истинна, обусловленная возможностью её опровержения. Внутреннее убеждение оценщика в правдивости информации действительно на конкретное время, выдержано и испытано в ходе специальных исследований, но может измениться в будущем при появлении более мощных контраргументов.

Однако «здесь и сейчас» конкретная информация признаётся верной.

Установление достоверности доказательств опирается на сформированное в сознании человека внутреннее убеждение, когда своим восприятием человек принимает правдивыми или неопровержимыми сведения по их содержанию и источнику. В этом нет слепого выбора: верить – не верить по жребию или произвольным предпочтением. Достоверность должна опираться на устойчивую убеждённость, на всестороннюю проверку знанием, опытом, осмыслением, здравым рассудком и лишь отчасти – интуицией подкрепляться может. Но не наоборот. Предчувствие играет роль, но само опирается на опыт и знание. Интуиция вовсе не отвергается в среде профессионалов и позволяет, как поводырь, приходить к верным выводам и решениям. Конечно, и у тебя бывало, когда один или несколько источников тебе сообщают внешне правдоподобную, логичную информацию, а в тебе родиться недоверие, причин которому сразу и не объяснишь. Это «чуйка», курсант, Чуечка родная, и она редко нас обманывает в тех вещах, в которых мы достаточно разбираемся и опытны. Предчувствие пусть и не обманывает, а вот ведь рациональными схемами не выясняется по существу. Чуйка естественна и полезна всякому, когда не стоит в заглавии, не перерождается в упрямство тупорылое и в тотальную подозрительность. В любом случае для опорным определителем достоверности является свободный разум и аналитическое, непредвзятое восприятие сведений.

Оценка доказательств на предмет достоверности производиться несколькими способами (направлениями) в доступном их сочетании и зависит от объёма исходной информации, насколько бы минимальным этот объём не был.

Направление 1: Определение реальности фактов и обстоятельств. Здесь угольный вопрос: а вообще такой факт (обстоятельство) возможен в действительности? Отрицательным ответом вычленяются очевидные небылицы. Здоровым пониманием ты вправе отвергнуть сказочные доводы о событиях и явлениях, которые природными законами и известными способностями живых существ не могут быть осуществлены. Даже несмотря на то, что прямых опровержений не имеется. Ты, как и любой другой, в подобном случае правильно считать будешь недостоверной информацию, например, о самостоятельном нападении паяльника на задницу потерпевшего, о конструктивном диалоге человека с мышью, о независимости судей, об отсутствии у тебя права на свободу.

Направление 2: Установление противоречий между сведениями, внутри одного источника. Противоречия могут выразиться несоответствием одних сведений в их сравнении с другими, когда эти сведения повествуют об одном и том же обстоятельстве. Или противоречия могут быть в форме взаимной исключительности сведений, их конфликта между собой, когда одно информационное сообщение отрицает другое. В таких случаях невозможно выбрать одно из сведений, как правильное, и через это выяснить сущность факта. Допустим, терпила сообщает: «Мы были в кабинете вдвоём. Егор взял из стола папку с документами. После чего она сказала, что пойдёт в администрацию». Обратил внимание, сведения о втором лице по отдельным частям показаний не соответствуют друг дружке, так как не понятно, мужик или баба находился «вдвоём» с потерпевшим в кабинете, либо речь идёт о разных лицах, либо в кабинете был третий, либо это разновременные события. Не ясно, к одному и тому же лицу относятся действия по взятию папки с бумагами и о походе в администрацию. Другой пример. Выводы эксперта: «1. В ходе исследований не выявлено признаков прижизненности в отношении телесных повреждений в области шеи;… 4. Повреждения органов в области шеи является тяжким вредом здоровью…». Нетрудно заметить, что сведения по четвёртому пункту опровергаются предшествующим заключением. Тяжкий вред здоровью может иметь отношение только к живому человеку, у которого есть здоровье. Если не установлена прижизненность телесных повреждений, – тот факт, что эти повреждения причинены живому человеку, а не после его смерти, – то не возможно утверждать и о тяжести вреда здоровью от этих ран. Такие доказательства (равносильные сведения) являются противоречивыми, а значит оцениваться должны недостоверными каждое.