Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Вид анфас. Приняв решение о проведении ОРМ «Наблюдение», опера, с понтом под этим зонтом, осуществляют ещё и задержание, досмотры, изъятия, опросы с объяснениями, осмотры, обследование и экспертные исследования. Все последние мероприятия явно выпадают за рамки, не являются составной частью изначального «Наблюдения». Решение об их проведении не принималось в установленном порядке, а умозаключительные решения «на ходу» без внешне выраженных мотивов, оснований и провозглашений в качестве должных актов не воспринимаются. Отдельные из проведённых мероприятий – задержание, досмотр, изъятие, осмотр и экспертиза – эти вовсе не включены в перечень допустимых опер. мероприятий. Опера не вправе такие действия осуществлять.

Вид с тыла. Не имея отношения к следственно-судебным действиям, все сварганенные мероприятия не сопровождены соблюдением гарантий по УПК. Ментовско-оперские Законы не содержат правил осуществления (проведения) такого рода мероприятий и, соответственно, требований о выполнении гарантийных обязательств, с ними связанных. Это позволяет произвольничать. Элементарная подмена следственных действий на оперативные мероприятия, например, проведение осмотра помещения взамен обыска жилища, даёт возможность не следовать конституционным гарантиям, допустим, в таком раскладе отсекается необходимость в судебном контроле.

Вид под юбку. Внепроцессуальная сущность ОР-мероприятий и примазанных к ним действий не требует обеспечения действительной правоспособности заинтересованных в этом участников, не предполагает следование принципам судопроизводства. Безусловно произвольный, но с видимостью наличия порядок осуществления ОРМ снимает с его исполнителей всякую процессуальную ответственность и обязательства. В таких условиях, например, можно не сообщать гражданину о том, что он является «подозреваемым», не расходоваться на разъяснения и не обеспечивать защитительные права, включая право на участие защитника (ведь защитником адвокат может стать только в рамках производства официального расследования и преследования овцы в уголовном порядке). Привлекаемые к участию мнимые «понятые», открыто именуемые «представителями общественности» изначально являются кукольными фигурами, потому как виснут без законного статуса, да и любые разъяснения в их адрес не основаны на действующих нормах. Что за чепуха: какую такую «общественность» данные субъекты представляют, и кто им выдал мандат на представительство? И вовсе комичен внепроцессуальный порядок назначения и проведения экспертиз, где менты с экспертами свободно манипулируют образцами, а фактически преследуемая сторона напроч лишена возможности влиять и контролировать процесс. Это чудо, что тварят менты со всеми изъятыми вещами и предметами, которые могут стать впоследствии вещдоками! (Тварят – от слова «тварь», конечно).

Вид изнутри (вскрытие). Полученные операми Результаты – всевозможные Акты, Объяснения, Рапорта, Заключения, Справки, материальные предметы, Распечатки и прочий хлам через их передачу органу расследования, дальнейшие осмотр и приобщение обналичиваются в качестве «доказательств». Их внагляк приравнивают по значению к процессуальным видам и формам доказательств, например, Объяснения – к Показаниям, Акты – к Протоколам, Заключения – … к Заключениям, предметы признают одним махом вещдоками, любые письменные документы – к «иным документам» и т. д. Псевдо процессуальный порядок сбора избавляет сведения по таким материалам от установленных УПК условий допустимости. Эти сведения облагораживают, наделяют не только равной, но, как мы видим, и преимущественной доказательственной силищей. А ввиду таких факторов, как негласность получения, агентурная секретка по источникам, проверка и оценка оказывается попросту невозможна, любые попытки выяснений подробностей по порядку получения упираются в непреодолимые препятствия.

Весь информационный массив по ОРМ мусора позднее подкрепляют свидетельствами самих оперов – участников тех мероприятий. Такие «профессиональные» свидетели через показания не только повторно разъясняют «что да как», но связывают ранее полученные ими сведения между собой в целях формирования единой совокупности. Таким образом процессуальный спор сторон перенимает форму одностороннего наезда, тот же бой с тенью.

Посредством таких изощрённых технологий мусора навострились из говна лепить кондитерские изделия. Правосудники, с молчаливого согласия бестолковой защиты, с аппетитом хавают сей продукт. А потому, что вожди приказали: жрать, улыбаться да кондитеров нахваливать. Позорный этот ритуал они из гнилой совдеповской практики переняли и возвели в недобрую традицию. С традицией все как-то свыклись в годах, а практика стала привычным обычаем. Судьи со своей стороны не решаются, нет, скорее – не желают что-либо менять. Тем более, что их особенно и не напрягают в этом вопросе ни стороны в процессах, ни руководство. Наоборот – поощряют. В таком случае арбитры и не вспоминают о своей независимости: гром не грянул – нет повода мужикам креститься. Слава России!

Любой, склонный к вдумчивости и критичности, кто впервые напарывается на такой «вид» доказательства, как Результаты ОРД, обнаруживает гадкую их природу и лукавую практику применения. Видиться мне, что только обвиняемые нынче и способны активно протестовать использованию против них Результатов, открыто отождествляя это с правовым аферизмом. Способны, конечно, в физическом смысле их личной и прямой заинтересованности и безнаказанного упорства. Как застарелая ржа, громоздка проблема самого порядка доказывания через Результаты. Веригами полонят овец ничтожные интеллект, знания и опытность. Только в твоих руках эффективность защиты от использования Результатов; тебе и обоснованно возражать этому. Все пороки их использования, в общем-то, на поверхности. Как минимум, само наличие препятствий проверять достоверность и допустимость ввиду обозначенных выше препятствий – это уже основание для выдворения таких доказательств.

Что касается деятельности оперов по так называемым поручениям следователя. Видать депутаты были шмалью укурены, когда согласились с нормальностью положений статей 38.2.4 и 157.4 УПК (следователь вправе поручать органам дознания проведение отдельных следственные или иных процессуальных действий, а орган дознания обязан такие поручения исполнять). К ранее высказанному недоумению добавлю: эти положения явно не соответствуют процессуальным принципам, здравому смыслу и вступают в конфликт с другими нормами УПК. Не укладывается в голове: Закон допускает передачу одним должностным лицом своих процессуальных полномочий другим лицам, кто по принципиальным положениям того же Закона вообще не является участником уголовного судопроизводства и не вправе заимствовать должностные функции следственной направленности. Позволю пошлое сравнение.

«Боинг» в полёте, выходит к пассажирам пилот, срывает пилотку:

– Эй, пипл, а есть ли летун кто из вас?

Молодец с района «мест для поцелуев» отзывается застенчиво:

– Ну, я в детстве с третьего этажа лётывал, в десантуре с парашютом оземь ронялся, на «плейстейшене» в симулятор гонял. В чём проблема?

– Годиться. Падай, зятёк, за штурвалы, порули до Кишинёва, а дальше я подменю. Что-то калдан у меня трещит после вчерашнего…

– Так это… нельзя, как бы.

– Не дрефь, по Кодексу Воздухоплавания командир корабля вправе поручить выполнение отдельных действий по управлению судном любому из пассажиров.

– Базара нет. Тогда я нынче в ночь отсыпной возьму, а ты, тесть дорогой, подмени меня, трахни мою жену – свою дочь.

– Да ты никак рехнулся?!

– Ой, только давайте без обмороков, папаша. Семейным Кодексом предусмотрено, что каждый из супругов вправе поручить любому родственнику в соответствии с половой принадлежностью исполнение отдельных супружеских обязанностей, а родственник тот обязан такое поручение исполнить. Как благонравный патриарх Сим завещал.

Вопросов нет: уголовное дело для производства расследования передаётся следователю, следователем принимается к производству, и только следователь в силу своей прямой компетенции и при должностной ответственности вправе осуществлять следственные действия. Повторяюсь, только следователь башкой своей ответственен за результаты расследования и соблюдение порядка производства, – с него и спрос (и просо, и овёс). А сам следак уже не может перевести стрелки на каких-то там порученцев и поверенных, нет ему заместителей на этом поприще. Да, бывают исключения и они обоснованы: некоторые действия, как, например, производство экспертиз, следаки поручают экспертам, но этот порядок во сяком случае охраняется специальными нормами об ответственности экспертов и особом порядке проведения. А в нашем случае УПК-ашное отступление от общего порядка и условий провоцирует мудацкую ситуацию. С одной стороны, опера остаются безответственны за результаты и качество порученных им действий, с другой – и самоотстранившийся от исполнения своих прямых функционалок следователь также ответственности за те действия нести не может, потому, как не осуществлял их и не мог контролировать непосредственным образом. Сама природа подобных действий «на доверии» и «чужими руками» не может гарантировать их правильности и эффективности. Перепоручения аналогичного свойства возможны только между равными субъектами внутри специально для этого образованной следственной группы (ст. 163 УПК) или с переадресацией другим равным по статусу территориальным подразделениям. Равные субъекты, в данном случае – это следователи, в связи с тем, что следственные действия вправе осуществлять исключительно следователь или вышестоящее должностное лицо.