Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том IV. Преступления против общественной безопасности
Под угрозой совершения указанных в ч. 1 ст. 205 УК действий следует понимать психическое воздействие на людей в форме высказывания намерения учинить взрыв, поджог или иные подобные действия, совершаемые в определенных целях. Однако угроза в соответствии с принятым в уголовном праве подходом включает в себя не просто одно только высказанное намерение учинить акт терроризма, но и совершение действий, свидетельствующих о серьезности и реальности такого намерения, например приобретение взрывчатых, биологически опасных, радиоактивных веществ или оружия, совершение «предупреждающих» взрывов и поджогов, выполнение подготовительных действий к отключению жизнеобеспечивающих объектов либо нарушению технологических процессов, блокированию транспортных коммуникаций и т. п. Именно реальность намерения, объективировавшаяся в конкретных действиях, отличает угрозу от высказывания в форме обнаружения умысла и придает ей уголовно-правовой характер[37].
Как террористический акт в форме угрозы следует расценивать действия неизвестного, который в 7 часов 37 минут утра позвонил по телефону 02 и заявил, что на крыше коммерческого павильона у платформы № 1 Балтийского вокзала Санкт-Петербурга заложена бомба. Специалисты действительно обнаружили в указанном месте банку с 400 г тротила со вставленной в нее железной трубкой, на которую была накручена записка. В записке содержалось требование закрыть АЗС ТОО «Лилит» и предоставить в определенное место 100 тыс. долларов. В противном случае неизвестный грозился произвести ряд жестоких террористических актов на поездах типа ЭР-200.
В качестве возможных последствий ч. 1 ст. 205 указывает на угрозу наступления гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба или иных тяжких последствий[38]. Опасность гибели человека должна носить реальный характер. Причиненный имущественный ущерб признается в качестве значительного судебно-следственными органами с учетом конкретных обстоятельств дела.
Иные тяжкие последствия – это сопоставимые, равнопорядковые со значительным имущественным ущербом и гибелью людей последствия (причинение лицу смерти, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, серьезное нарушение деятельности предприятий и учреждений, органов власти и управления, транспорта, заражение местности, распространение эпидемий и т. д.). Реальное причинение легко го вреда здоровью, незначительного имущественного ущерба и иных подобных последствий, не охватываемых понятием «иные тяжкие последствия», следует рассматривать как элемент «создания опасности гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий».
Согласно закону терроризм считается оконченным преступлением с момента совершения взрыва, поджога или иных подобных действий либо с момента создания угрозы совершения указанных действий. Фактическое причинение физического вреда, имущественного ущерба и т. д. выходит за пределы основного состава терроризма и либо образует признаки квалифицированных видов терроризма (ч. 3), либо квалифицируется по совокупности ст. 205 и соответствующих статей УК, предусматривающих ответственность за эти деяния (например, ст. 105)[39]. Угроза наступления соответствующих последствий уже есть определенные объективные изменения в окружающем мире, и поэтому они представляют собой не что иное, как последствия совершенных действий. В связи с этим можно сказать, что по законодательной конструкции терроризм относится к числу формально-материальных составов преступлений.
Субъективная сторона террористического акта характеризуется только прямым умыслом. Виновный сознает, что, совершая указанные в законе действия, он создает опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий и желает действовать именно таким образом. О целенаправленном характере совершаемых действий свидетельствует и указание в законе на специальную цель: оказание воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями.
Примечательно, что в ранее действовавшей редакции законодатель указывал на три цели: нарушение общественной безопасности, устрашение населения либо оказание воздействия на принятие решений органами власти. Такое решение в специальной литературе неоднократно подвергалось критике, ибо нарушение общественной безопасности и устрашение населения могли выступать лишь промежуточными целями, больше характеризующими суть терроризма, нежели его конечный ре зультат. Нарушение общественной безопасности и устрашение населения не являются тем конечным результатом, к которому стремятся террористы. Но, создавая соответствующую социально-психологическую атмосферу, террористы используют данное состояние как фактор давления на органы власти, принуждая их к нужному поведению или принятию нужных решений. Поэтому реализация целей нарушения общественной безопасности и устрашения населения по своей сути могла быть не самостоятельным элементом, а способом достижения генеральной цели действий террористов – оказание воздействия на принятие решений органами власти. Однако совершенно очевидно, что устрашение населения не может быть целью террористического акта, а является имманентно присущим ему внутренним свойством, отражающим его сущность. Неудачным было и указание на цель нарушения общественной безопасности, поскольку общественная безопасность является объектом этого преступления, а одно и то же явление не может выступать одновременно в качестве характеристики и объективных и субъективных элементов преступления. Таким образом, совершенно обоснованно в законодательном определении террористического акта была оставлена одна цель – оказание воздействия на принятие решений органами власти. Процессуальные сложности установления и доказывания цели оказания воздействия на принятие решений органами власти не должны препятствовать точности формулирования признаков состава терроризма.
Оказание воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями выражается в побуждении, подталкивании соответствующих субъектов к совершению действий, нужных и выгодных для террористов, ради которых они применяют столь изощренные способы, в создании такой ситуации, когда органы власти вынуждены принимать незаконные решения ради обеспечения безопасности граждан и общества. Именно поэтому акты терроризма совершаются в таких местах, где возможны массовые скопления людей, нахождение значимого имущества (на транспорте, в служебных помещениях, зданиях, где проводятся публичные мероприятия, при проведении массовых сборов людей и т. п.). Конкретное содержание нужных решений органов власти может в зависимости от обстоятельств быть различным: предоставление независимости или автономии определенной территории, освобождение заключенных, выполнение иных политических или религиозных требований, имущественное обогащение и т. п.
Отсутствие специальной цели в содеянном исключает квалификацию по ст. 205 УК. Примером тому может служить известное дело С. Он был осужден 20 января 1999 г. Мосгорсудом по ч. 1 ст. 205, ч. 1 ст. 222 и ч. 1 ст. 223 УК РФ за совершение взрыва мемориальной памятной плиты императорской семьи на Ваганьковском кладбище Москвы. Судебная коллегия Верховного Суда РФ своим определением от 24 марта 1999 г. переквалифицировала действия С. со ст. 205 на ст. 214 и 167 УК РФ на том основании, что он действовал с целью осквернения мемориальной плиты.
Диспозиция ст. 205 УК в редакции Федерального закона от 27 июля 2006 г. привела понятие террористического акта в соответствие с содержанием ст. 3 Федерального закона от 6 марта 2006 г. «О противодействии терроризму» и правил законодательной техники построения УК.
Во-первых, в новой редакции диспозиции ст. 205 УК более точно сформулирована сущностная характеристика террористического акта (терроризма) – устрашение населения[40]. Это основное свойство всего деяния в целом, в то время как в старой редакции ст. 205 УК данный признак относился к характеристике только субъективной стороны преступления.
Во-вторых, законодатель, помимо указания на воздействие на принятие решения органами власти, продвинулся в этом направлении дальше, назвав еще одного адресата воздействия – международные организации. Таким образом, законодатель видоизменил статус террористического акта и придал ему характер не только внутреннего, но и международного преступления. В международном законодательном опыте государства по-разному решают эту проблему. Одни страны ограничиваются формулировкой одной статьи, которая подразумевает акты как внутреннего, так и международного терроризма. Другие государства (например, США, Республика Беларусь) предусматривают в своем уголовном законодательстве самостоятельные статьи, по которым наступает ответственность за акты международного терроризма. Так, в УК Республики Беларусь помимо ст. 289 (Терроризм), которая располагается в главе 27 «Преступления против общественной безопасности», предусмотрена и ст. 126 (Международный терроризм), находящаяся в главе 17 «Преступления против мира и безопасности человечества». Российский законодатель, как видно, пошел по другому пути и не стал выделять самостоятельную статью о международном терроризме, а прямо обозначил в качестве адресата воздействия международные организации. Обоснованность такого решения покажет судебная практика.
