Алексей Кибальник - Преступления против мира и безопасности человечества

Как известно, рассматриваемый принцип нашел свое прямое воплощение в положениях ст. 78, 83 УК РФ о неприменимости сроков давности уголовной ответственности и обвинительного приговора суда при совершении наиболее тяжких преступлений против мира и безопасности человечества, предусмотренных ст. 353, 356, 357, 358 УК РФ. Подчеркнем особо – задолго до принятия УК РФ 1996 г. в советском праве действовало введенное в силу международного права положение о неисчислении сроков давности уголовного преследования лиц, совершивших «преступления против мира, человечности и военные преступления» в годы Второй мировой войны.[55]

Вначале подчеркнем категорический императив действующего отечественного законодательства: юридические лица и государственные учреждения как таковые уголовной ответственности подлежать не могут.

Однако в литературе имеются указания на необходимость признания юридических лиц субъектами указанных преступлений.[56]

Более того, в Руководящих принципах в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового экономического порядка (1985 г.) имеется следующее предписание: «Государства-члены должны рассматривать вопрос о предусмотренности уголовной ответственности не только для лиц, действовавших от имени какого-либо учреждения, корпорации или предприятия… но и для самого учреждения, корпорации или предприятия путем выработки соответствующих мер предупреждения их возможных преступных действий и наказания за них».[57]

Итак, международный документ признает, что юридическое лицо может совершить преступление. Но как это лицо будет нести ответственность? Этот же документ требует установить ответственность для юридического лица в рамках национального закона.

Ученые, ратующие за введение в законодательство института уголовной ответственности юридических лиц, подчеркивают, что вред, причиняемый деятельностью юридического лица, значительно превышает вред, который может быть нанесен отдельным физическим лицом.[58]

Так, С. Г. Келина отмечает, что привлечение к уголовной ответственности руководителей или иных физических лиц, представляющих соответствующее юридическое лицо, как правило, связано, по существу, с объективным вменением, так как они хотя и знали о незаконной деятельности юридического лица, но своими силами изменить ничего не могли. В ряде случаев вообще трудно установить, кто конкретно виновен в преступлении.[59]

Разработчики Концепции уголовного законодательства Российской Федерации аргументировали целесообразность введения уголовной ответственности юридических лиц тем, что применение к ним соответствующих санкций, например за преступления против мира и безопасности человечества, могло бы усилить уголовно-правовую охрану важнейших объектов.[60]

А. С. Никифоров указывает, что принципиальными основаниями признания за организацией статуса субъекта преступления и уголовной ответственности за него являются специфичные в таких случаях причинная связь и вина. Поскольку организация делегирует своему управляющему органу принятие и исполнение стратегических и оперативных решений, такие решения и основанное на них поведение по своей юридической сути являются решениями и поведением организации, поэтому она и должна нести ответственность. Отсюда делается вывод: «Преступление признается совершенным юридическим лицом, если оно совершено (непосредственно или при посредничестве других лиц) лицом или лицами, которые контролируют осуществление юридическим лицом его прав и действуют в осуществление этих прав, т. е. являются alter ego юридического лица – его “другим я”».[61]

Противники уголовной ответственности юридических лиц прежде всего подчеркивают, что ее установление не соответствует краеугольным принципам уголовного права – принципам личной и виновной ответственности. Уголовное право связывает ответственность со способностью лица, совершившего преступление, отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, каковой обладают лишь люди.

«Сочетать принципы вины и личной ответственности с невиновной и коллективной ответственностью юридических лиц невозможно, – считает Н. Ф. Кузнецова. – Вина всегда не что иное, как психическое отношение лица к своему деянию. Этой вины у юридических лиц нет».[62]

Как известно, юридические лица являются субъектами преступления в уголовном праве многих государств (США, Франции и других); нередко (особенно в последнее время) ставится вопрос о необходимости установления ответственности юридических лиц в российском уголовном праве.[63] Мы полагаем, что юридические лица должны быть официально признаны субъектом ответственности за совершение преступлений против мира и безопасности человечества. Это потребует внесения соответствующих изменений в российское уголовное законодательство, что можно только приветствовать – другое дело, что кардинальному пересмотру подвергнется отечественная доктрина субъекта преступления.

Практически таким же образом обстоит дело и с признанием государства субъектом преступления против мира и безопасности человечества. Очевидно, что многие такие преступления совершаются от лица государства (например, развязывание и ведение агрессивной войны).

Но может ли государство нести именно уголовную ответственность?

На этот счет существуют различные точки зрения, однако нормы международного права не предусматривают ответственность государства по международному уголовному праву как таковому. Так, например, ст. 5 Определения агрессии устанавливает только «международную ответственность» государства за агрессивную войну против мира и безопасности человечества.

Комитет по уголовной юстиции 1951 г. при обсуждении статьи 25 проекта Статута Международного Уголовного Суда ограничил персональную подсудность физическими лицами, отметив, что «ответственность государств за действия, составляющие международные преступления, имеет преимущественно политический характер» и «не дело суда решать подобные вопросы».[64]

В 1983 г. Комиссия международного права, возобновив обсуждение темы проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, попросила Генеральную Ассамблею уточнить, входит ли государство в число субъектов права, которым может быть вменена уголовная ответственность, «ввиду политического характера этой проблемы». В 1984 г. Комиссия международного права решила ограничить проект на нынешнем этапе уголовной ответственностью индивидов, что не препятствует последующему рассмотрению возможности применения к государствам понятия уголовной ответственности.[65]

В Проект Международного кодекса включена специальная статья 4 «Ответственность государств», которая устанавливает, что «ответственность отдельных лиц за преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренная в настоящем Кодексе, никоим образом не влияет на ответственность государств по международному праву».

Полагаем, что идея уголовной ответственности государств обусловливается не столько юридической, сколько политической ценностью – не оставить безнаказанным государство, обычно «основной субъект» совершения международных преступлений: главной целью этой концепции можно считать обоснование специального режима ответственности государств за преступления против мира и безопасности человечества.

Безусловно, государство может совершить преступление по международному праву, но не может подвергаться уголовной ответственности в строгом смысле, неся международно-правовую ответственность.[66] В данном случае мы имеем дело с несовпадением понятий «субъект преступления» и «субъект ответственности».

Таким образом, концепция уголовной ответственности государств существует лишь в доктринальных разработках. По этим причинам практическое осуществление уголовной ответственности государств в настоящее время невозможно. Фактически реализуется политическая (не в смысле оснований, а в смысле процедуры принятия решений) ответственность государств за международные преступления.

§ 4. О перспективах развития системы преступлений против мира и безопасности человечества в уголовном праве России

Вступление в силу Римского Статута и перспектива принятия Кодекса о преступлениях против мира и безопасности человечества заставляет нас обратиться к вопросу о возможных путях развития системы этих преступлений в уголовном праве России.