Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Свидетели – источники и носители важной доказательственной информации – показаний. Хотя формально все доказательства равны между собой, но показания свидетелей в реальности равнее других, им уделяется больше внимания и отдаются предпочтения. Эти показания традиционны, пластичны в умелых руках и обладают духом старейшего вида доказательств. Во всех без исключения обвинительных актах такие показания занимают наибольший объём и оказывают решающее влияние. К свидетелям и их показаниям, сколь ни казались бы они невзрачными, следует относиться в высшей степени трепетно и чутко. Указанная пластичность таит в себе сюрпризов множество, и не всегда приятного характера. В случаях действительных независимости и беспристрастности свидетеля от него вполне можно добиваться правды-матки. Но такая правда редко выгодна всем сторонам, эти независимость и беспристрастность стараются сломать. А потому, как обычный свидетель не заражён ещё следственно-судебной тухлятиной, не пронизан этим духом непоправимо, вполне он может сохранить порядочность и здравый рассудок. Результат судебного спора зависим от того, на чью сторону будет перетянута большая и основная часть свидетельского одеяла. Отсюда ещё одно важное правило: изведи чужого свидетеля, а своего сыщи и сбереги.

Береги шерсть смолоду.

Но свидетельской информацией по делу обладают не только «свидетели» – самостоятельно так названные в УПК участники процесса. Процессуальное положение участника-свидетеля определяется не столько тем статусом, как официально это ему присвоили Закон и власти, а действительным его положением в процессе. От того, что голубя назвали хрюшкою, он не замяукает и вряд ли поплывёт. Потерпевшие, обвиняемые, если они дают (могут дать) показания по обстоятельствам дела, то есть свидетельствуют об известном им, также являются свидетелями, именно так и должны расцениваться. И любые другие участники (следователь, эксперт, специалист, понятой…), уже после их участия в основном качестве, могут быть в дальнейшем призваны как свидетели для дачи показаний по известным им обстоятельствам, связанным с прежним их участием.

То сложная и важная задача – верно оценить действительное положение участника, правильно и своевременно использовать такие свойства для собственной выгоды. Или же не позволить надуть себя намеренной подменой. Истинные профессионалы эффективно используют приёмы таких подмен статусов участников, играя на различии прав, обязанностей и ответственности свидетеля по отношению к статусу других участников.

Например. Фактического подозреваемого в особо тяжком преступлении могут допросить, как, якобы, свидетеля. В этом случае нет прямой обязанности обеспечивать его защитником, но акцент будет проставлен на обязанность свидетеля давать показания и на его уголовную ответственность за отказ от дачи показаний (развязывание языка), отсутствует необходимость разъяснять существо дела и реальных претензий (подозрений, обвинений) и прочие надобности, что могут мешать выуживанию информации. Другой пример. Близкий знакомый обвиняемого сведущ в вопросах судопроизводства, способен помочь обвиняемому своим соучастием «наряду с адвокатом». Такого постараются по любому пустяшному поводу вызвать и допросить как свидетеля. Что не позволит ему в дальнейшем выступать защитником.

Опера, дознаватели, следователи запросто могут быть допрошены в роли свидетеля в судебном разбирательстве по вопросам досудебного производства с их участием, особенно когда обвиняемый (подсудимый) заявляет о нарушении прав и порядка в ходе расследования.

– Вы угрожали обвиняемому? – Нет;

– Вы применяли к нему насилие? – Ну что вы, Ваша Честь, как можно…;

– Как проходил допрос? – В полном соответствии с законом, а как же.

Какие же они к чёрту независимые свидетели, когда иными ответами могут навлечь на себя обвинения? Такие свидетеля явно не заинтересованы в собственном разоблачении и возможном развале обвинения. Тем более что их показания являются, скорее всего, единственным опровержением, а принимаются достаточными. Так всё просто. В равной мере свидетельские игрища могут состояться с любым другим участником, от понятого до судьи. Разгул для творчества огромен, а последствия почти необратимы. В любом случае, со стороны следствия, прокуратуры и суда свидетель подвергается большому психологическому прессингу. Существует достаточно приёмов «законного» давления. К этому нужно быть готовым, уметь этому противостоять, ломать сценарии всякого циркачества.

1.8. Эксперт, специалист

Эти участники призываются в рамках уголовного дела и по поручениям к специальным исследованиям, проводят специфические работы и дают заключения. Эксперт и специалист должны обладать специальными профессиональными познаниями, образованием, опытом, квалификацией, допуском (разрешением) в достаточно узких (отраслевых) областях научных и прикладных знаний: медицина, химия, техника, строительство, финансы и многих других, посредством которых могут быть решены различные аспекты по обстоятельствам дела и в первую очередь по событию преступления. Перед экспертами и специалистами ставятся вопросы для установления и объяснения природы, причин, механизма, взаимосвязи, последствий по конкретным процессам и явлениям, когда это хотя и связано с разрешением правовых вопросов, но находится за пределами знаний и прямой компетенции органов расследования и суда, или же требуется «независимое» мнение. Например, только эксперты могут верно определить причину смерти, тяжесть вреда здоровью, соответствие образцов по их источникам и характеристикам, рыночную стоимость товара или услуги, состав химического вещества; только специалист способен выяснить конструктивные особенности здания, исправность или надёжность паровоза, методику выращивания конопли и характер обработки металлов. В отличие от экспертов, специалисты могут обходиться без научных знаний. Специалистом может выступить и поварёнок для объяснения кулинарных технологий.

Формально (то биш, по Закону), эксперты и специалисты являются независимыми участниками. Но стерильной независимости не бывает, а в российском судопроизводстве – и подавно. Под эгидой – покровительством правоохранительных органов созданы и действуют специальные экспертные бюро. Однако, как известно, кто девушку ужинает, тот её и танцует. Эти организации хотя и относятся к иным ведомствам, например к департаментам здравоохранения причислены Центры судебно-медицинской экспертизы, но в подавляющем объёме их деятельность подчинена задачам судопроизводства, и, что неудивительно, задачам (интересам) обвинения. Бюджетное финансирование, в том числе зарплатные ведомости, исходит из заказываемого объёма работ. Заказы от следствия и суда, как и кадровые соглашения, самым определённым образом влияют на размер и содержание кормушки и доступ к ней. При такой обоюдной заинтересованности, как минимум обнаруживаются взаимные симпатии. Лишь изредка «содержанка» в подушку всплакнёт в тихой ненависти и в чувстве стыда, да прикусив губёшку, уймётся. И по отработанной технологии отбора эксперты, прежде чем получить должность и регалию, проходят тщательную проверку, в том числе по вопросу лояльности к ментам и мусорам – к обвинительной среде.

Не то, чтобы такая зависимость проявлялась в полном подчинении, откровенной фальсификации и подлогах. Это случается не часто и в крайней нужде. Но в спорных случаях эксперт способен нейтрализовать факт, придать ему иной оттенок, что-либо не узреть, расценить иначе. Я скажу тебе – это не мало. В очевидных ситуациях эксперт может быть и полезен защите, например, когда в результате его исследований выявятся (нечаянно?) анти-обвинительные факты. Но, если следствие и суд заведомо убеждены в твоей причастности и виновности, очень-очень у них об этом зачешется, тогда от экспертов будут добиваться и скорее всего добьются иных результатов: однозначные выводы в пользу защиты переформулируют в версионные, предположения перекроят в разряд категоричных высказываний либо образуют путанную совокупность предположений против тебя, в пользу обвинительных предпочтений. Это не просто нейтрализация аргументов защиты, а не отрицание утверждений обвинения. Во как завернул?!

Как правило, все исследования назначаются с привлечением уже известных для силовиков экспертов и специалистов. Только вот же могут встречаться и достаточно редкие виды исследований, когда неизбежно и срочно привлечение ещё не проверенных спецов, допустим геолога. Тогда исследование стараются провести как бы заочно, под предлогом проверки самой возможности исследования и получения результата. По «левому» образцу осуществят предварительный анализ. И только затем всё это (повторно) официально осуществят, фактически зная о грядущих выводах экспертизы. Тесное сотрудничество позволяет силовикам получать не только предварительную информацию, но и контролировать весь ход исследований на различных его этапах, корректировать, подправлять его в нужное русло, обломать на корню.