Елена Кондрат - Международная финансовая безопасность в условиях глобализации. Основные направления правоохранительного сотрудничества государств
1) рациональная политика является необходимым условием эффективного управления международными отношениями;
2) международное сотрудничество, как с рациональной, так и этической точки зрения, является предпочтительнее положения конфликта: растущая материальная взаимозависимость государств создает необходимость международного регулирования;
3) международные организации способствуют распространению мира и стабильности, усмиряя более сильные государства путем создания международных норм и новых правил проведения многосторонней политики, а также у них есть необходимые механизмы предотвращения или управления межгосударственными конфликтами;
4) в мировой политике прогресс возможен лишь тогда, когда принцип политики с позиции силы не будет рассматриваться в качестве обязательного условия поддержания межгосударственного порядка: этот принцип может быть значительно уменьшен либо совершенно преодолен по мере проведения постепенной реформы или «одомашнивания» международных отношений (правовое государство, всеобщие права человека и т. д.).
Все либералы верят в силу человеческого разума. Войны между государствами одни из них объясняют несовершенством отдельных внутригосударственных систем. Речь идет об авторитарных режимах с присущей им централизацией власти, секретностью, отсутствием гражданского общества и т. д. (Т. Пейн, И. Кант, Дж. Милль). Другие ссылаются на меркантилистскую организацию экономики, которая способствовала развязыванию войн с целью экономической выгоды (А. Смит, Р. Кобден). Отсюда вывод (и это относится к обоим подходам): чтобы способствовать предотвращению войн, нужно прежде всего провести реорганизацию внутри самих государств, а не всего международного сообщества государств. Так, Кант считал, что если правительства будут подчинены воле общественного мнения, то войн можно будет избежать, поскольку развязывание войны вряд ли найдет поддержку со стороны населения. Но несмотря на то что акцент был сделан на необходимости проведения реформ внутри государств, Кант и Бентам отмечали важность международного права, установления «космополитического права», направленного на обеспечение мира путем определения прав и обязанностей граждан и государств в рамках «конфедерации государств», где устанавливается отказ участвующих государств от политики войны. Многие аналитики рассматривали такое предложение Канта как предтечу современных систем коллективной безопасности. И по мере усиления взаимозависимости между государствами, укрепления демократии другие государства, по мнению Канта, тоже «подхватят» эту тенденцию, что и приведет к «вечному миру».
Однако что касается обеспечения мирового порядка, то Дж. Бентам не считает установление мирового правительства в качестве обязательного условия этого. Напротив, он настаивал на том, что «мирового правительства должно быть как можно меньше»[68].
Тем не менее споры по поводу того, каким либеральный интернационализм видит глобальное управление, продолжились. Впериод между мировыми войнами было пересмотрено отношение к вторжению во внутренние дела государства (state intervention) как к допустимой мере воздействия. В связи с успехом международных организаций, созданных в XIX в. (Международного телеграфного союза и Всемирного почтового союза), представители либерализма высказывались за создание некой формы международного управления при наделении этого органа соответствующими властными полномочиями, призванными «навязывать мир» (to enforce peace). Выдвигались предложения по поводу устройства этого вселенского международного органа. Вот лишь самые заметные:
• создание мировой федерации или конфедерации, предполагающей наличие мирового правительства, наделенного наднациональной властью;
• создание децентрализованной и плюралистической системы международного управления в традициях функционализма;
• создание системы более широкого международного сотрудничества и коллективной безопасности (в духе Лиги Наций).
Очевидно, что первые два предложения обустройства глобального управления были изначально невыполнимыми (во всяком случае, в их чистом виде) в силу явных противоречий, существовавших (и продолжающих существовать) между государствами (и другими акторами мировой политики). Достигнуть согласия всех на объединение во всеобщую конфедерацию, а тем более создать зрелую демократическую децентрализованную систему глобального управления на том этапе (как, в общем-то, и сегодня) было нереально, что не замедлила со всей наглядностью продемонстрировать действительность.
Третье предложение выглядело более реалистичным. В. Вильсон, идеолог либерализма первой половины XX в., полагал, что достичь справедливого миропорядка можно при соблюдении двух условий: 1) распространение демократии и 2) создание демократичной системы коллективной безопасности в виде Лиги Наций, как первого большого эксперимента в области современного глобального управления. Основной целью такой организации было выяснение всех конфликтных ситуацийв ключе диалога, без применения силы, атакже при соблюдении принципа равенства государств. Лига Наций включала элементы предложенной Кантом «конфедерации государств с республиканской формой правления» («Confederation of republican states») и предложенный Дж. Бентамом «Общий Верховный Суд» («Common Court of Abjudication») для урегулирования споров между государствами.
Несмотря на то что первый в истории эксперимент глобального регулирования во главе с Лигой Наций провалился, либеральный интернационализм не канул в Лету, а архитекторы поствоенного мироустройства не разуверились в реализуемости идеи управления на глобальном уровне. Интересно замечание Э. Макгру о том, что создание ООН и большого числа его специализированных учреждений, включая институты Бреттон-Вуддской системы, отражало стремление США как либерального гегемона, установить либеральный миропорядок, где бы процветали демократия и капитализм. Парадоксально, но оказалось, что такое развитие событий подрывало базовые принципы либерально-интернационалистической школы, поскольку это практически подтверждает известный довод реалистов о том, что международное управление в лучшем случае может существовать только при одобрении доминирующего государства, а в худшем – оно бы было просто инструментом выполнения интересов такого государства[69].
Как уже отмечалось, настоящим «подарком» для либералов-интернационалистов явился конец XX в., характеризовавшийся окончанием «холодной войны», третьей волной демократизации и растущими темпами глобализации. Тогда же была пересмотрена и логика международного сотрудничества. Современный этап развития изучаемой теоретической школы характеризуется четырьмя основными течениями:
1) либеральный институционализм. Признавая, что США как гегемон современного мира могли способствовать развитию международного сотрудничества, Р. Кохен, представитель данного течения, однако, не согласен с тем, что продолжающийся на протяжении всего послевоенного периода (и усугубившийся после «холодной войны») процесс многостороннего сотрудничества объясняется исключительно ролью США. Настоящей причиной международного сотрудничества он считает наличие конфликта, так как если бы в международных отношениях существовала гармония, то никакого сотрудничества не понадобилось бы. А международные организации, согласно либеральному институционализму, «не расшатывают власть государств, а, скорее, наделяют их большей властью», так как участие государств в международных организациях представляется выгодным, прежде всего, для самих государств[70];
2) структурный либерализм. Причина многостороннего сотрудничества в послевоенный период – либеральный характер гегемона мировой политики США. Благодаря США же сама система современного глобального управления представляется в этом течении как либеральная. При этом существуют предпосылки достижения состояния более стабильного мира путем увеличения числа демократических государств;
3) либеральный реформизм. Основная задача мировой политики – устранить основные недостатки существующей системы глобального управления (доминирование наиболее сильных государств в формировании международных институтов, «дефицит демократии» («democracy deficit»), отсутствие контроля за процессом формирования общественного мнения и др.)[71] и выработать необходимые условия для создания более эффективного и легитимного глобального управления, а именно: обеспечить демократический характер управления на всех уровнях «путем применения действительного принудительного права как на национальном уровне, так и в рамках всего «нашего глобального соседства»[72];
