Джон Дикки - Cosa Nostra история сицилийской мафии
Антонино Ротоло был одним из последних корлеонцев, обладавших полнотой власти в Коза Ностре. Вполне естественно, что он увидел в возвращении клана Индзерилло угрозу своему положению и жизни. Скрытые микрофоны в гараже зафиксировали его признание: «Если они начнут стрелять, я окажусь первым». Как заметил один из ведущих журналистов Италии, специализирующихся на мафиозных расследованиях: «Корлеонцам эти беглецы, должно быть, казались призраками». И призраки, очевидно, пристально наблюдали за действиями Ротоло.
Так или иначе, полиция добилась ошеломляющих успехов в борьбе с Коза Нострой. Но еще прежде чем ведущие мировые средства массовой информации «снизошли» до Сицилии и откликнулись на арест Провенцано, среди итальянских магистратов распространилось мнение, что «боссу боссов» и другим членам военизированной мафиозной иерархии уделяется слишком много внимания. Как выразился один из магистратов, интерес к Провенцано – «словно лампа, которая освещает одну сторону мафии и затемняет вторую». Под «темной стороной» мафии разумелись коррумпированные адвокаты, предприниматели, врачи, финансисты, чиновники и политики, которые затаились на время войны Тото Риины с итальянским государством. Между тем подобные фигуры являлись неотъемлемой частью мафии с самого возникновения последней. И теперь они вернулись и поспешили восстановить утраченные связи и сферы влияния.
По иронии судьбы, некоторые пиццини, перехваченные в период охоты на Провенцано, предоставили наиболее убедительные доказательства существования этой «темной стороны» мафии. Из записей Трактора следовало, что ему практически не приходилось прибегать к устрашению – чаще он просто обращался за помощью и ее получал. В таком подходе присутствует железная коммерческая логика. «Клиентские» компании Коза Ностры получали значительные конкурентные преимущества, прежде всего гарантированные государственные контракты и быстрый доступ к капиталу. Политики-«клиенты», аналогичным образом, получали гарантии избрания и переизбрания. Нельзя отрицать, что в отдельных районах Сицилии продолжает бытовать voglia di mafia – желание иметь мафию (так кстати,называется недавно опубликованная замечательная книга).
На страницах уголовной хроники сицилийских газет рассказывается о знакомых преступлениях, совершаемых в знакомых местах. Январь 2006 года ничем не отличался от других месяцев мафиозного «мира», который установился вследствие предпринятой Коза Нострой тактики «погружения». Однако, как и во все прочие месяцы, мелкие преступления и запугивания подтверждали наличие некоей оккультной силы, чьи методы не менялись на протяжении полутора столетий. 1 января в Борго Молара – это прежняя Конка Д’Оро, где мафия выросла среди лимонных плантаций, – местный священник обнаружил, что шины его автомобиля проколоты, а рядом разбросаны несколько пуль. 28 января человек, которого подозревали в том, что он собирает «пожертвования» для мафии, не имея соответствующих полномочий, был найден мертвым – его застрелили в Каккамо, бывшей вотчине Раффаэле Палиццоло, главного подозреваемого по делу Нотарбартоло в 1890-е годы. В тот же день в Корлеоне, где Бернардино Верро в годы Первой мировой вел заведомо проигрышную войну с мафией, неизвестные сожгли машину лидера профсоюза.
Подобные эпизоды не попадали в заголовки мировых СМИ, трубивших об аресте «босса боссов». Но, взятые в совокупности, они способны поведать главное: Коза Ностра по-прежнему управляет железной рукой. «Теневое государство» на Сицилии не дает острову расстаться со своим прошлым.
Как показали последние три года, судебная система также не в состоянии сбросить груз прошлого. «Беспокойные духи» продолжают витать в помещениях судов. Это и дух Роберто Кальви, «банкира Господа», найденного повешенным под мостом Блэкфрайарс в Лондоне летом 1982 года, и духи двух отважных журналистов, Мауро Ди Мауро, исчезнувшего в 1970 году, и Марио Франчезе, убитого в Палермо в 1979 году. Дело Кальви вернули в производство в Великобритании и в Италии в 2003 году, обвинение предъявлено боссу Пиппо Кало; в убийстве Ди Мауро обвиняют Коротышку Тото Риину, в убийстве Франчезе – самого Провенцано. Можно вспомнить и Вито Чианчимино, «наглого корлеонского казнокрада», накопленные которым в эпоху «разграбления Палермо» в 1950-1960-х годах богатства до сих пор разыскиваются полицией. И, конечно, магистратов Джованни Фальконе и Паоло Борселлино, по поводу смерти которых по сей день продолжаются слушания: следствие стремится установить, проводила ли Коза Ностра консультации с крупными итальянскими политиками и бизнесменами относительно устранения этих двух героев.
Разумеется, далеко не все восприимчивы к духам прошлого. Если допустить, что один человек способен воплотить в себе противоречивую историю послевоенной Италии, этим человеком, вне сомнения, окажется семикратный премьер страны Джулио Андреотти – «дядюшка Джулио». В октябре 2004 года кассационный суд наконец поставил точку в затянувшемся рассмотрении обвинения Андреотти в связях с мафией. Установлено, что Андреотти осознанно помогал криминальной организации вплоть до 1980 года. Однако в том году убийство коллеги-политика из партии христианских демократов подвигло его на разрыв с мафиози. Согласно итальянским законам, за давностью срока совершения преступлений Андреотти не подлежит осуждению. Впрочем, большая часть населения быстро забыла об этом пятне на репутации политика. Весной 2006 года улыбающийся Андреотти появился на плакатах, рекламирующих мобильные телефоны. А затем, как бы в подтверждение собственной политической реабилитации, едва не был избран спикером сената – не хватило какого-то десятка голосов.
Пожалуй, учитывая склонность общества забывать, не приходится удивляться тому, что некоторые недавние судебные решения напоминают исторические прецеденты. Возьмем, к примеру, документ, датированный 11 декабря 2004 года это дело Марчелло Делль'Ультри, «помощника по рекламе» медиамагната и премьер-министра Сильвио Берлускони. На 1771 странице дела объясняется – и подтверждается свидетельствами – участие Коза Ностры в кампании по похищению людей в начале 1970-х годов для увеличения капитала с целью расширения торговли наркотиками. В середине 1970-х годов мафия инвестировала «героиновые прибыли» в высокодоходные предприятия на материке. В начале 1980-х годов корлеонцы истребляли мафиозный истеблишмент, а затем, когда итальянское государство начало войну с Коза Нострой, принялись искать влиятельных друзей среди политиков. Обо всем этом, повторяю, мы узнаем со страниц дела Делль'Ультри.
Ступая на почву прошлого, следствие преследовало отнюдь не академические цели; тем самым следователи объясняли, почему считают Делль'Ультри виновным в «неоспоримой, преднамеренной, сознательной, конкретной и ценной поддержке, консолидации и усилении Коза Ностры». По мнению следствия, Делль'Ультри сотрудничал с мафией на протяжении всех перечисленных периодов ее истории. В мае 1974 года он устроил в Милане встречу Сильвио Берлускони и Стефано Бонтате, тогдашним наиболее влиятельным капо. В ноябре 1993 года, как следует из записей в его ежедневнике, у него были две встречи с мафиози для обсуждения сотрудничества между партией Берлускони «Forza Italia» и Коза Нострой. В мае 1999 года уже «люди чести» инструктировали своих сторонников голосовать за Делль'Ультри на выборах в Еврокомиссию.
Марчелло Делль'Ультри утверждает, что не читал подготовленного сицилийскими следователями отчета. Вполне вероятно, он не согласится и с их трактовкой недавнего прошлого Коза Ностры; в конце концов, он неоднократно заявлял, что мафии не существует. Но не подлежит сомнению тот факт, что близкий друг Берлускони горячо оспаривает оценку следователями его политической карьеры и девятилетний тюремный срок, к которому его приговорил суд. Призывы Делль'Ультри отменить «несправедливый политический приговор» впервые раздались 30 июня 2006 года. Предстоит новое разбирательство, и – что весьма интригующе – есть вероятность, что Сильвио Берлускони, которого признали жертвой вымогательства со стороны мафии, будет вновь давать показания в суде.
Вне пределов сицилийской юрисдикции найдется немало людей, ощущающих потребность в переменах, а не желание иметь мафию, готовых помнить, а не забывать, стремящихся узнать и не отказывающихся думать. Тележурналисты продолжают готовить материалы о преступлениях мафии. В ноябре 2004 года свыше 11 миллионов итальянцев смотрели по телевизору биопик о жизни Паоло Борселлино. В 2005 году Джузи Витале, женщина, возглавлявшая мафиозную семью Партинико от имени своих братьев, сдалась властям и стала свидетелем обвинения. Судя по всему, ее рассказы также лягут в основу фильма. (Женщины, обладающие такой властью, в Коза Ностре встречаются реже, чем в других итальянских, менее иерархических преступных сообществах.)
