Нильс Кристи - Пределы наказания

Не может быть, чтобы дело обстояло столь просто. Существование более сложной цели предположил К. Макела (1975). Он принадлежит к числу людей, воз­главляющих в Финляндии борьбу за новое уголовное право. Главный его аргумент заключается в том, что посредством общего предупреждения система наказа­ний должна сформировать перечень приоритетов, отра­жающий ценностные представления общества. Это ин­тересная идея. И я вскоре вернусь к ней. Однако в общем виде речь идет просто о том, что более тяжкие преступления должны караться более суровыми нака­заниями. Или, как сказано в упоминавшемся выше шведском докладе, «санкции должны определяться тем, насколько опасны и предосудительны преступле­ния» (с. 200). Итак, причинение наибольшей боли тем, кто совершил наиболее осуждаемые деяния.

Но кто должен определять приоритеты? В моей части мира — парламент. Модель проста: уголовное право устанавливает перечень греховных деяний, пар­ламент классифицирует их и ранжирует, а затем дает подробное указание, какое количество боли следует причинять за каждое из возможных нарушений зако­на, исходя при этом, конечно, из того, что наибольшая боль полагается за наиболее тяжкие грехи.

Составление перечня приоритетов, отражающих ценностные представления общества, — то, что пред­лагает К. Макела, — усложняет задачу. Цель не только в том, чтобы контролировать преступность, но также и в том, чтобы определить приоритеты среди охраняемых уголовным правом ценностей. Это то, что выдвигается на первый план и в шведском докладе «Новая систе­ма уголовного права», — не потребность в контроле, а определение суровости наказания, исходя из того, чего заслуживает преступление: «последствия должны под­черкивать опасность преступления и вызываемое им отвращение» (с. 200).

Но если цель такова — а это может быть вполне респектабельной целью, — то тогда возникают новые вопросы, особенно в отношении понимания того, что мы имеем в виду в таких случаях. Действительно ли мы обсуждаем проблемы общего предупреждения? Если мы настаиваем на том, что это — обсуждение проблем общего предупреждения, то каковы научные и социальные последствия такой дискуссии? Заявляют, что убийцу казнят не для того, чтобы предотвратить убийство, а для того, чтобы изобличить греховность убийства. Но зачем обсуждать это в рамках эмпири­ческого анализа? Раздача боли используется здесь в качестве торжественной декларации чисто морального характера. Почему не сказать это?

Но, сказав это, мы прежде всего ослабим позиции теории, общего предупреждения. Кроме того, станет еще более очевидным, что раздача боли была задума­на, чтобы функционировать как система сигналов — своего рода язык. Признание зтой функции подготав­ливает почву для понимания того, что можно исполь­зовать и другие, менее уязвляющие языки. А это ста­вит под сомнение правомерность причинения боли в тех случаях, когда боль рассматривается как сигнал, заменяющий конкретные формы контроля за пове­дением.

4.5. Навстречу неоклассицизму

Как в теоретическом, так и в эмпирическом плане идеи общего предупреждения более сложпы для пх претворения в жизнь, чем идеи некарательного воз­действия. Но в аксиологическом плане идеи общего предупреждения имеют значительные преимущества. Теория некарательного воздействия весьма успешпо снимала вопросы ценностного характера. Основанное на аналогии с соматической медициной, некарательное воздействие воспринималось как очевидное благо. Ле­чение, а соответственно и некарательное воздействие в системе уголовной юстиции имело цель улучшить состояние здоровья клиента. Поэтому было неуместно спрашивать, причиняет ли некарательное воздействие страдание. Многие виды лечения причиняют страда­ния. И было неуместно спрашивать, заслуживает ли клиент того, чтобы его заставляли страдать; ведь так много людей страдают незаслуженно. И не было не­обходимости контролировать исцелителей, так как не было конфликтующих целей. Была лишь одна, благо­родная, цель, которую признавали клиент и общество: вернуть человеку социальное здоровье, излечить его от преступления.

Что касается удержания или общего предупрежде­ния, то здесь положение совершенно иное. В этом слу­чае ясно, что речь идет о наказании. Это намеренное причинение страданий. Система наказаний существует для того, чтобы делать людям неприятности, а не по­могать им или лечить их. И боль причиняется не в интересах страдающего, а в интересах других людей. Если те, кто страдает, становятся лучше, это хорошо. Но основной объект воздействия — население, что осо­бенно отчетливо явствует из факта использования теорией выражения «общее предупреждение». Таким образом, мы вынуждены признать конфликт интересов. Нам приходится уделять внимание регулированию при­чинения боли.

Описав крушение теории некарательного воздей­ствия и возрождение теории удержания, мы факти­чески описали два наиболее важных условия возник­новения того, что теперь обычно называют движением «неоклассицизма». Давайте обратимся к рассмотрению этого феномена.

Глава пятая НЕОКЛАССИЦИЗМ

5.1. Рождение и возрождение

Чтобы описать новый классицизм, целесообразно в качестве отправного пункта обратиться к классицизму старому. Достаточно нескольких слов, чтобы создалось общее представление по некоторым основным вопро­сам. Это классическое направление было естественным порождением того, что широко известно как эпоха Просвещения. Эпоха эта дала нам Руссо и Вольтера, а вместе с тем и всеобщее признание достоинства и потенциальных возможностей человека (но не женщи­ны, что наиболее определенно выражено у Руссо). В сфере уголовного -права указанное направление исходило из двух основных требований. Во-первых, требования свести к возможному минимуму меры воз­действия на поведение людей. Наказание не должно превышать того, что необходимо для предотвращения рецидива со стороны преступника и совершения таких же преступлений другими людьми. Во-вторых, — и это подчеркивалось еще более энергично — требования точного указания, какого рода санкция должна следо­вать за совершение того или иного преступления. Яс­ность и определенность стали ключевыми словами для правосудия по уголовным делам. И преступление и наказание должны быть четко определены заранее. Наказание должно точно соответствовать тяжести пре­ступления.

Истокр этого движения лежали в растущем проти­водействии аристократии со стороны буржуазии. Клас­сическое направление в сфере уголовной политики под­держивалось требованием защиты от систематического произвола угнетателей. Могущество буржуазии и ее уверенность в своих силах возросли настолько, что положение, при котором дворянин мог отделаться штрафом там, где простолюдин должен был расплачи­ваться жизнью, стало нетерпимым. Выдвигалось требо­вание равного наказания того и другого, если они со­вершили одинаковые правонарушения. Чтобы обеспе­чить это равенство, меры наказания должны быть оп­ределены заранее в соответствии с тяжестью деяний, а не в соответствии с социальным положением винов­ного или по усмотрению судьи. Такие выдающиеся авторитеты в области уголовного права, как Беккариа и Блекстон, признаны великими не потому лишь, что они были таковыми, но также и потому, что их сочи­нения соответствовали эпохе. Они отвечали интересам могущественной группы, политическим и экономиче­ским понятиям и аргументации.

5.2. Беккариа в США

Ч. Беккариа испытал бы глубокое удовлетворение, если бы мог проследить судьбу своих идей по трем значительным книгам:

1. Борьба га правосудие. Американский комитет дружеской помощи. Нью-Йорк, 1971 г.;

2. Э. фон Хирш. Осуществление правосудия. Док­лад Комитета по изучению тюремного заключения. Нью-Йорк, 1976 г.;

3. Справедливое и определенное наказание. Фонд «XX век». Группа по изучению проблем назначения уголовного наказания. Нью-Йорк, 1976 г.

Все три публикации отражают результаты коллек­тивной работы. Комитеты, о которых идет речь, имели, правда, самодеятельный, неофициальный характер. Но все они в силу неподкупности и авторитета входя­щих в их состав лиц, положения, которое эти люди за­нимают в американском обществе, убедительности представленной аргументации обладали большим ве­сом. Уже сами названия книг говорят о важности проблем. «Борьба» за правосудие, затем его «осущест­вление», и наконец, когда термин «правосудие» исчер­пал себя, мы находим аналогичное выражение — «спра­ведливое и определенное наказание». Характерно, что и в этом случае «наказание», а не некарательное воз­действие.

Первый комитет представляет собой ответвление об­щества американских квакеров. Этот факт важен сам но себе. Именно движение квакеров принесло в США идеи исправительного воздействия, которые нашли свое воплощение главным образом в Пенсильванской тюрьме, где заключенные содержались в полной изоляции в оди^ ночных камерах, чтобы размышлять о своих грехах в ничем не нарушаемом общении с богом и начальникомтюрьмы до тех пор, пока они не созреют для освобож­дения. Эта тщательно продуманная пытка вызвала в дальнейшем реакцию со стороны тех же квакеров, энергично выступивших за установление системы фи­ксированных сроков, согласно которой наказание долж­но соответствовать тяжести преступления. Любые дру­гие соображения, не связанные с тяжестью преступ­ления, привели бы к назначению несправедливого на­казания.