…В борьбе за советскую лингвистику: Очерк – Антология - Владимир Николаевич Базылев
Перед сотрудниками отдела ставилась задача отразить все это богатство, передать творческое отношение В.И. Ленина к слову, мастерство владения русским языком. Решить ее можно было только опираясь на широкую научную базу существующих работ по языку В.И. Ленина и на традиции русской классической лексикографии. Начав составлять словарь, коллектив отдела постарался привлечь к его обсуждению самую широкую научную общественность, выслушать мнения и критические замечания. С этой целью был подготовлен «Словарь языка В.И. Ленина. Пробный том. Буквы А – Б», который получил одобрение и был рекомендован к публикации, однако и этот труд остался в рукописи.
Сотрудники отдела, высококвалифицированные лексикографы, успели к 1986 году составит словарные статьи от А до З, отредактировать и подготовить уже не пробный, а первый том словаря (буквы А – В), который получил положительные рецензии, в том числе от Ленинградского отделения Института языкознания и Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, и был рекомендован к печати Ученым советом Института русского языка. К 1990 году были составлены в карточках словарные статьи от Ж до Л (до слова либеральный) – это примерно треть ленинского лексикона. Предполагалось, что это будет пяти-шеститомное издание, а весь словарь в составительских карточках будет закончен к 2000 году. Параллельно велось научное редактирование, и с учетом издательского цикла работа над словарем должна была завершиться к 2010 году. Без сомнения, «Словарь языка В.И. Ленина» обещал стать одним из лучших образцов отечественной авторской лексикографии. Однако вскоре в связи с событиями сначала 90-х годов отдел был сначала сокращен, переименован в Сектор русского политического языка, а затем в 1997 году и вовсе расформирован. Уникальная картотека, не имеющая аналогов в мире, оказалась под угрозой уничтожения. С огромным трудом все 42 шкафа были перевезены оставшимися сотрудниками в Горки Ленинские. К сожалению, помещения там не приспособлены для хранения такого рода материалов, картотека находится под угрозой порчи или утраты, а научная работа на ее основе вестись не может. Один шкаф с рукописными, частично отредактированными словарными статьями в карточках (от буквы А до буквы Л) был оставлен в Институте русского языка на Волхонке, 18. Но в 2004 году во время проведения ремонта здания Института этот шкаф пропал, а вместе с ним многолетний труд научного коллектива талантливых лексикографов. Попытки отыскать хоть какие-нибудь следы оказались безуспешными. Все неизданные рукописи сектора (отдела), а это свыше 3,5 тысяч машинописных страниц, переписка, документация и изданные коллективные и индивидуальные работы сотрудников отдела ныне сданы в Российский государственный архив социально-политической истории.
Маркин А.
Из дневниковых записей
(печатается по машинописной рукописи из архива автора).
10 июня 2003 г.
Сегодня шел на работу в ИМЛИ по Поварской ул. Заметил смешную старушку, шедшую по другой стороне улицы. В черных полусапожках, красном платье, с лицом, размалеванным, как у фарфоровой куклы (алые румяна, вишневая губная помада, темно-фиолетовые тени). Старушка бодро размахивала руками и, казалось, что-то бормотала себе под нос. Потом она перешла на мою сторону улицы, и оказалось, что она не бормотала, а пела. Веселую песенку на французском языке. В старушке я признал сотрудницу моего отдела, специалистку по французским сюрреалистам. Она весело крикнула мне: «Привет!», помахала ручкой и пошла дальше по направлению к Институту, напевая свой шансон и весело размахивая руками. Я был от увиденного в таком ужасе, что решил не ходить на работу.
9 августа 2003 г.
Ставил в коридоре стеллаж для книг, на меня упал молоток, стукнул по голове. Потом безуспешно пытался понять, как работает дрель, и как с ней управляться. Филологи – люди, не приспособленные для жизни.
9 декабря 2003 г.
Сегодня сидел со своим научным руководителем в каминном зале ИМЛИ. Камин там очень красивый – правда, кажется, нефункциональный со времени прихода большевиков к власти; как известно, пролетарским писателям и филологам, за исключением Горького, камины были не нужны. Научный руководитель задушевно рассказывал мне, как нужно жить. Главное: не работать помногу, потому что, вот один литературовед был трудоголиком, спал по два часа в сутки и умер, не дожив до пятидесяти, еще он много курил, не курил бы, может, прожил бы подольше; а у другого великого литературоведа, с которым мой научный руководитель, между прочим, учился, были следы жесткого диатеза на лице; диатез – это ведь было типично для послевоенных детей, которым не хватало витаминов и хорошего питания. Все сокурсники моего научного руководителя, на лицах которых были следы жестокого диатеза, уже ушли. И великий литературовед тоже, он тоже был трудоголиком и мало спал. А перед сном надо чаще и больше гулять, ходить, например, вокруг дома, а если не гулять и не ходить вокруг дома, то пить феназепам, феназепам – лучший друг литературоведа, который хочет прожить долго; научный руководитель гуляет и пьет феназепам.
12 января 2004 г.
Был в РГБ. Там ничего не изменилось. Мне все время кажется, что это очень темное место, я почему-то уверен, что там, в грязных туалетах, младшие научные сотрудники, бедные студенты, книжные крысы и прочая интеллигенция в растянутых свитерах, пахнущих потом, кошачьей мочой и табаком, тайно предаются сексуальным утехам. Они оставляют на зеленом сукне столов в огромном читальном зале свои мудреные книги со схемами и чертежами, бродят между каталогов, выискивая друг друга, условными знаками и полунамеками договариваются о встрече, а затем, обуреваемые похотью, неслышными шагами стекаются вниз по натертым до блеска деревянным лестницам, запираются по двое в кабинках, или, если им не подучается никого найти, онанируют в одиночестве, возбужденные флюидами знаний, разлитыми в воздухе главной библиотеки страны.
13 апреля 2004 г.
По понедельникам на заседания своего отдела в ИМЛИ я хожу как в театр. Причем там весьма посредственные актеры разыгрывают исключительно классику театра абсурда. Я даже подозреваю, что мои престарелые коллеги по отделу – ведущие актеры нашего театра, всю неделю, со вторника до воскресенья, вместо того, чтобы заниматься своей работой, старательно штудируют опусы Ионеско или Беккета, чтобы в понедельник, ровно в 14:00, потрясти каждого, кому посчастливиться оказаться в
