Прощай, грусть! 12 уроков счастья из французской литературы - Вив Гроскоп
Поможет ли она выучить французский? Нет. Но очень надеюсь, что с ней вы всерьез задумаетесь об этом. Как бы то ни было, хочу, чтобы читатели знали, что я не собираюсь поддаваться искушению parler français (говорить по-французски) при любом удобном случае. Полагаю, это было бы невыносимо. Я буду использовать французские слова, только когда сочту это крайне необходимым, и не стану вклинивать их в повествование, только чтобы добавить ему немного épicé (остроты). Видите, как это раздражает? Единственное исключение в том, что я использую оригинальные французские названия книг: во-первых, я так хочу, а во-вторых, они очень красиво звучат. Я оправдываю себя тем, что всем нам в жизни нужно то, что моя бабушка (совсем немного говорившая по-французски) назвала бы «капелькой у-ля-ля». А еще тем, что оригинальные названия этих книг так хорошо известны, что кажется бессмысленным обременять их тяжелыми и неуклюжими эквивалентами, которые не имеют никакого отношения к их авторам. À La Recherche du Temps Perdu? Вслушайтесь и скажите, какие чувства у вас пробудились. «В поисках утраченного времени»? Что это? Название одной из серий «Стартрека»?
В жизни я постоянно вставляю в свою речь французские слова, но обещаю избегать этого на страницах книги. Я знаю, это ужасно, но готова нести ответственность за эту привычку. Услышав речь какого-то несчастного и безобидного француза, я обязательно подойду к нему и спрошу (по-французски): «Простите, вы француз?» Вопрос, конечно, глуповат, ведь ответ на него очевиден. Но потом я попытаюсь завязать разговор с этим человеком. Мои дети и муж в такие моменты уже научились смотреть в пол и делать вид, что не имеют ко мне никакого отношения. Я приобрела эту привычку очень рано, последовав советам бабушки, когда росла в английской провинции, где почти никого не встречала и боялась, что никогда не смогу говорить на иностранном языке, просто потому что у меня нет практики. Что главное при изучении языка? Погружение, совершение тысяч ошибок и умение вовлечь человека в разговор, даже если он явно не расположен к беседе и надеется, что вы скоро от него отстанете. Последнее особенно верно в отношении французов, говорящих с британцами. Обычно я притворяюсь, что один из моих родителей – француз. Это ложь, но мне помогает.
Итак, хотя я уверена, что применять французский (особенно в окружении французов) чрезвычайно важно, я терпеть не могу эксклюзивность. Переходить на французский, чтобы казаться умным, – это сродни тому, чтобы во взрослом мире повторять слова родителей-аристократов, которые звучали, когда разговор становился острым: «Pas devant les enfants» («Не при детях»). Не хочу ни проявлять высокомерие, ни вызывать раздражение у читателей, которые французским не владеют. И уж точно не хочу никого оттолкнуть от изучения хоть парочки французских слов из-за своего стремления цитировать в оригинале полеты прустовской фантазии. Немного французского допустимо, но только un petit peu[10]. (Ладно, прекращаю.)
Attention aux spoil ers![11]
Да, знаю, я обещала не злоупотреблять французским, но здесь устоять не смогла. Очевидно, слово «спойлер» используется во французском не реже, чем в английском. Это не может не радовать. Если вы знаете слово «спойлер» и можете сказать его на манер «у-ля-ля», то уже говорите по-французски. Отлично! А как насчет спойлеров ко всем этим книгам, ведь некоторым из них по триста лет? В предисловии к переизданию романа Bonjour Tristesse в серии Penguin Modern Classics в 2008 году писательница Рейчел Каск делает оговорку: «Всех, кто читает роман впервые, предупреждаю, что в предисловии раскрываются некоторые сюжетные повороты». Да и зачем их скрывать, раз Bonjour Tristesse вышел пятьдесят лет назад? Это совершенно верно и для настоящего издания. Читатели всех мастей, знайте: в этой книге раскрываются совершенно все сюжетные повороты. Если вы всю жизнь мечтали прочитать какой-то роман и предпочитаете заранее не знать о нем совсем ничего… Что ж, в таком случае лучше пропустите соответствующую главу. Как говорит молодежь: жаль, мне не жаль.
Мне знакомо такое принятие спойлеров. Я написала книгу о русской литературе «Саморазвитие по Толстому. Жизненные уроки из 11 произведений русских классиков», и, несмотря на достаточное количество предуведомлений и оговорок о спойлерах, которых невозможно было избежать, несколько читателей пожаловались мне, что я испортила им удовольствие от чтения «Анны Карениной». На это я могу лишь ответить: ребята, она вышла в 1878 году. По этому роману сняли восемнадцать фильмов, поставили девять опер и пять балетов, и сегодня о поезде знают все. Учите матчасть.
Разумеется, мне от этого неловко. В идеальном мире мы могли бы обсуждать классику, не раскрывая важных сюжетных поворотов и нюансов характеров персонажей, чтобы не портить другим удовольствие от первого прочтения книги. Но нельзя получить все и сразу, и пришлось сделать выбор: я решила, что лучше говорить открыто и прямо, чем гадать, что читателям известно, а что – еще нет.
Как бы то ни было, плюс французских романов в том, что сюжет в них гораздо менее важен, чем, скажем, в великой классике русской и английской литературы. Во французском романе он часто очевиден с самого начала. Суть не в том, что происходит. Суть в том, как это происходит и почему. Именно поэтому эти книги столь богаты жизненной мудростью: в них объясняется, почему мы принимаем те или иные решения и почему психология человека заставляет его выбирать определенный путь в определенное время. Вы не умрете, если узнаете, что девушка из «Любовника» не выйдет за него замуж, что Эмму Бовари не ждет долгая и счастливая жизнь и что виконт де Вальмон и маркиза де Мертей (какими бы опасными ни казались их связи) так и не перейдут к делу, как бы сильно нам этого ни хотелось. Знаю, что такие откровения не понравятся некоторым читателям, но прошу, проявите снисхождение: на мой взгляд, невозможно обсуждать эти книги открыто и конструктивно, если не упоминать, что в них происходит. Думая о спойлерах, берите пример с пешехода с портфелем, идущего по парижской улице: все-таки лучше знать, что надвигается на тебя, чем безмятежно смотреть в другую сторону.
