Рюрик Миньяр-Белоручев - Как стать переводчиком?
А. Абриль:
De Béthanie il allait à Jérusalem,De lourds pressentiments mettait son âme en peine.Tous les buissons étaient brûlés sur cette pente,Et au-dessus d'un toit la fumée suspendue;Et l'air était ardent, les roseaux en attente,La mer Morte dormait dans un calme absolu…
Владеющие французским языком смогут констатировать удивительную преданность содержанию подлинника в переводе А. Абриля, но где то, что делает стихотворение Б. Пастернака одухотворенным: «грустью… томим», «на круче… выжжен», «над хижиной ближней», «покой недвижим»? Увы, поэзия стихотворения не передана. Почему? Во-первых, потому что во французском языке нет аналогичных поэтем (слов и словосочетаний, возможных только в поэзии и не находящих широкого употребления в обыденной речи). Так, например, слово «томиться» в русском языке в этом значении в повседневной жизни не употребляется. Во французском языке есть подходящий двойник «languir», или «languir de pressentiments» (томиться предчувствием), но оно не вписывается в ритмику стиха и не позволяет сохранить рифму. Что касается «выжженной кручи», «недвижимого покоя» или просто «хижины», то французский язык не запасся аналогичными поэтемами, и слово «хижина» во французском переводе будет звучать скорее как «лачуга» (une hutte). Правда, французский переводчик компенсирует потери французскими поэтемами («la fumée suspendue», «les roseaux en attente»), но это будут уже поэтемы Абриля, а не Пастернака.
А в следующем примере обратите внимание, как М. Цветаева «поэтизирует» французского поэта Шарля Бодлера поэтемами: «отрок», «в ночи», «за далью», «в памяти очах».
Ш. Бодлер:
Pour l'enfant, amoureux de cartes et d'estampes,L'univers est égal à son vaste appétit.Ah que le monde est grand à la clarté des lampes!Aux yeux du souvenir que le monde est petit.
M. Цветаева:
Для отрока, в ночи глядящего эстампы,За каждым валом — даль, за каждой далью — вал.Как этот мир велик в лучах рабочей лампы!Ах, в памяти очах — как бесконечно мал[5].
Этим переводом M. Цветаева венчает лаврами победителя в извечном споре автора и переводчика — последнего. И этот перевод подтверждает известное изречение о том, что в прозе переводчик раб, а в поэзии — соперник.
Впрочем, говоря о рабстве переводчика в прозе, нельзя забывать, что проза прозе рознь, что в прозе следует различать переводчика, отстаивающего свой стиль в переводе произведений, стилистические изыски авторов которых не передать средствами другого языка, но подчиняющегося оригиналу в случаях тривиальности сочинителя. А из этого следует, что переводчик соперником автору становится поневоле, но также и то, что его рабство должно быть цивилизованным. Соперника учить переводу нет смысла, он сам себя научит, а вот сделать рабство письменного переводчика цивилизованным — эта задача нам с вами вполне по силам.
8. КАК ОБРЕСТИ СВОБОДУ ОТ ЯЗЫКА ОРИГИНАЛА
Итак, вы хотите уметь письменно переводить, именно уметь, так как письменные литературные шедевры будут создавать только некоторые из вас, а овладеть ремеслом письменного перевода текущих бумаг сможет каждый.
Для начала важно усвоить, что есть всего-навсего два способа перевода, если под способом понимать психологическую операцию, т. е. объективно существующий (природой заготовленный) образ действия для перехода из одного состояния в другое. В переводе начальным состоянием такого перехода будет текст, изложенный на одном языке, а конечным — текст на другом (переводном) языке. Первый способ перевода самоочевиден: начинающий переводчик поступает обычно самым примитивным образом, он заменяет каждое слово (словосочетание) первого (исходного) языка словом или словосочетанием другого, переводного языка. Что же получается в результате? Судите сами на примере такого перевода маленького текста из «Fiche culturelle» № 1 Septembre/Octobre 1989.
Исходный текст:
«Qui sont les jeunes Français? Un sondage SOFRES indique… que parmi ce qui leur fait le plus peur pour les années à venir ils citent: le terrorisme et la violence (54%); la crise économique et le chômage (52%); un conflit nucléaire (41%); la faim dans le monde (30%); la montée de l'égoisme dans la société (29%); le Sida (28%); les catastrophes écologiques (21%); le déclin de la France (14%)».
Перевод на русский язык, выполненный первым способом:
«Кто есть молодые французы? Зондаж СОФРЕС указывает… среди того, что их больше всего пугает в годы, которые придут, они цитируют: терроризм и насилие (54%); экономический кризис и безработица (52%); ядерный конфликт (41%); голод в мире (30%); подъем эгоизма в обществе (29%); спид (28%); экологические катастрофы (21%); закат Франции (14%)».
Вряд ли вам очень понравился перевод на русский язык, хотя в нем мы постарались сохранить смысл. Действительно, не обязательно говорить «ближайшие годы», «опрос, проведенный французским центром социологических исследований показывает», «рост эгоизма» и т. п. Понятны и выражения «годы, которые придут», «подъем эгоизма» и даже «они цитируют». Но чтение такого перевода затрудняет понимание, вызывает эстетический дискомфорт, а главное — часто приводит к буквализмам, которые принято называть «ложными друзьями переводчика».
Так, я помню, как в течение многих месяцев войны за независимость вьетнамского народа наши газеты печатали сообщения о том, что в результате боевых действий вьетнамские патриоты сумели захватить некоторое количество мушкетов?! Военных людей эти сообщения удивляли и настораживали: мушкеты в современной войне? Или это новое оружие? Оказалось, всё проще. По-французски слово «mousqueton» означает «карабин», однако наши самоуверенные корреспонденты переводили его буквально «мушкет». Французское слово «sondage» означает «зондирование, бурение, исследование, опрос», причем последние два значения в переносном смысле. В нашем тексте представлен буквализм «зондаж». Буквально переведена и грамматическая структура первой фразы: «Qui sont les jeunes Français?», и выражение «les années à venir», и кое-что другое.
Таким образом можно сделать вывод о том, что знаковый способ перевода, а так называется способ перевода от знака (слова) одного языка к знаку другого языка, приводит не только к неудобоваримому варианту текста, но и к буквализмам. Буквализмом же называется неудачное воспроизведение формы подлинника, сохранение одного из признаков языкового знака в ущерб другим.
Появления буквализмов в переводе легче избежать, если знать, где они подстерегают переводчика. Элементарные буквализмы таятся в звучании или написании слова. Так, услыхал начинающий толмач французское слово «journal» и, не задумываясь, изрекает «журнал», а надо «газета», встречается в английской речи слово «magazine» — и тут же следует самоуверенный перевод «магазин», а требуется «журнал», прозвучало польское «uroda» — и появляется «урод», а нужно «красота».
Семантические буквализмы рождаются в результате перевода слова или словосочетания по их семантическим составляющим. Так, французское «les années à venir» переводят «годы, которые придут» вместо «ближайшие годы», русское слово «подполковник» переводят по его составляющим и получают французское «sous-colonel» вместо «lieutenant-colonel» и немецкое «Unteroberst» вместо «Oberstleutnant».
И наконец, грамматические буквализмы сохраняют чуждые языку перевода грамматические структуры и формы, которые демонстрировались в только что представленном переводе на русский язык французского текста.
Все сказанное может вызвать у вас полное неприятие знакового способа перевода. Не торопитесь с выводами. К знаковому способу перевода мы еще вернемся в устном переводе, а пока познакомимся со вторым, смысловым способом перевода.
Смысловой способ перевода свидетельствует уже об определенном мастерстве переводчика. При смысловом способе требуется сначала уяснить мысль, которая заключена в высказывании, а потом ее выразить так, как это принято нормами языка перевода. Под нормой языка понимают принятое в речи употребление языковых средств. Так, в русской норме говорят: «Он слесарь», в то время как в большинстве западных языков обязательной является связка «есть»: «Он есть слесарь». По-русски говорят: «я один», а по-английски: «я есть у самого себя» (I am by myself). Примеры можно множить, но главное в смысловом способе не просто норма, а умение уйти из-под диктата языка оригинала. Как показывает практика, начинающие переводчики делать этого не умеют, и опытный редактор легко отличит перевод от оригинала.
Между тем освобождаться от иноязычного гипноза можно научиться довольно легко, если воспользоваться своим собственным, так называемым субъективно-зрительным кодом. Но для этого надо сначала понять, что же это такое?
Субъективно-зрительным кодом называют образы, появляющиеся во внутренней речи человека. Когда мы думаем, знакомимся с чем-нибудь, решаем какой-либо вопрос, в нашей голове мелькают отдельные слова, образы, представления, которые призваны, независимо от грамматических правил, обозначать возникающие мысли. В детстве человек использует для обозначения своих мыслей изображение предметов, ситуаций и т. п., с годами, и особенно в связи с получением образования, многие образы заменяются словами. Это обстоятельство давало основание некоторым теоретикам утверждать, что мыслей без слов не бывает. К счастью, они ошиблись, иначе мы бы не имели хороших переводов. Так вот, те знаки (слова, образы, представления), которые возникают в голове человека в связи с его мыслями, и называют субъективно-зрительным кодом.
