Коллектив авторов - Современная зарубежная проза
Литература мигрантов остается проблематичной как сюжетно, так и типологически. Это сравнительно новое явление в литературе еще не может однозначно ответить на вопрос: каких авторов стоит причислять к этому течению? Так, например, можно поспорить с тем, что родившегося и выросшего в Германии Массакуа причисляют к мигрантам, тогда как приехавшая из Румынии Герта Мюллер считается именно немецкой писательницей. Однако оставим этот вопрос на совести немецких критиков и теоретиков литературы.
Остается снова задать себе вопрос, почему же столь разнообразная и насыщенная, как в сюжетном, так и в языковом воплощении немецкая литература остается по большей части за рамками внимания русских читателей. Нам, может быть, не так близки проблемы мигрантов или изысканная меланхоличная пресыщенность позднекапиталистических авторов, но конфронтация с социалистическим прошлым, проблематика распада страны и потерянности 1990-х годов в России могут быть поняты куда лучше, чем в остальной части Европы. По мнению переводчика Марины Корнеевой, «такие темы российскому читателю не нужны, потому что у него — эпоха развлечений» [8]. Но, может, пришло время поспорить с мнением, что «современная “высокая” немецкая литература в России никому не нужна»?
Литература1. Hübner E. Allahs Liebling [Электронный ресурс] // Der Spiegel. URL: http://www.spiegel.de/spiegel/spiegelspecial/d-52498342.html
2. Hilbig W. Ich. Frankfurt a. M., 2012.
3. Radisch I. Wolfgang Hilbigs Erzählungen aus einer verschwundenen Republik [Электронный ресурс] // Zeit. URL: http://www.zeit. de/1993/14/papiergezitter
4. Radisch I. Zwei getrennte Literaturgebiete. Deutsche Literatur der neunziger Jahren in Ost und West / DDR Literatur der neunziger Jahren. München, 2000.
5. Rathgeb E. Panik vor dem Jetzt [Электронный ресурс] // Frankfurter Allgemeine Zeitung. URL: http://www.faz.net/aktuell/ feuilleton/buecher/rezensionen/belletristik/rezension-belletristikpanik-vor-dem-jetzt-1412746.html
6. Баскакова Т. Райнхард Йиргль и выдумываемый им способ письма [Электронный ресурс] // Журнальный зал. URL: http:// magazines.russ.ru/inostran/2010/9/ra1.html#_ftn3
7. Евдокимова О. Унылое лицо немецкой литературы в России [Электронный ресурс] // DW. URL: http://dw.de/p/MamU
8. Потемина М. С. Болевой синдром объединения: «NOX» Т. Хеттхе [Электронный ресурс] // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. URL: http://journals.kantiana.ru/ upload/iblock/91d/mgftnnmnthatyqjr.pdf
Патрик Зюскинд
С. Н. Чумаков
Современный немецкий прозаик, драматург, киносценарист. Родился в баварской глубинке в семье литератора. Учился в сельской школе, затем в гимназии городка Амбах. Получил частное музыкальное образование (игра на фортепьяно). Прослушал курс средневековой и новой истории в Мюнхенском университете. Изучал английский и французский языки. Знание последнего совершенствовал во Франции. Переменив ряд случайных занятий, постепенно пришел к профессиональному литературному делу.
Каждый из этих сухих фактов, изложенных на любом информационном сайте Интернета, в той или иной степени повлиял на творчество писателя. Своеобразный мирок баварской провинции отразился в его автобиографической повести. Гуманитарные гены отца, весьма вероятное наличие в родном доме хорошей библиотеки, знание иностранных языков обусловили устойчивое пристрастие Патрика к чтению и — в итоге — его незаурядную общекультурную эрудицию. Профессиональным музыкантом Зюскинд не стал, но мир музыки, от оперной классики до эстрадных шлягеров, открывается в ряде его текстов. Историческое образование безусловно помогло автору более убедительно переносить время действия некоторых повествований в другие эпохи. (Особенно его привлекает XVIII в. — век знаменитых композиторов, великих просветителей, известных авантюристов и чудаков!). И, наконец, Франция… Без особого преувеличения можно сказать, что она стала второй родиной писателя, наиболее постоянным местом его жительства, а также местом действия нескольких не худших его произведений.
Отметим, что все указанные и прокомментированные факты относятся к ранним этапам жизни П. Зюскинда. После достижения этим автором литературного успеха степень информации о нем резко снижается. Он окружает свою фигуру ореолом загадочности и таинственности, скрытно переезжает из города в город, из страны в страну, «избегает рекламных туров, журналистов, крайне редко дает интервью, ненавидит “автографтуры”, избегает общения с собратьями по перу» [16]. Неизвестно, женат он или нет, и есть ли у него дети. Опубликовано всего три фотографии Зюскинда. «Его неприязнь к общественной жизни дошла до того, что он запрещал матери и брату давать о себе интервью под угрозой того, что прекратит с ними отношения» [16]. Из-за такой принципиальности, нелюдимости и скрытности писатель получил в критике репутацию «фантома немецкой литературы».
Не думаем, что подобное поведение — искусственно созданный имидж, своего рода тоже реклама. Так, видимо, проявляются реальные и сущностные особенности индивидуального характера этого человека, тем более что большинство его литературных героев наделено примерно такими же качествами. Приходится смириться с тем, что жизнь зрелого Зюскинда весьма приблизительно и фрагментарно приоткрывают для нас лишь единичные и довольно уклончивые интервью, да несколько эссе, в которых угадываются биографические детали.
Вернемся к периоду вхождения писателя в литературу. Данный процесс оказался непростым. Первые творческие опыты никому не известного дебютанта, предпринимаемые с середины 1970-х годов, не находили отклика у издателей и продюсеров. По мнению уязвленного автора, «из-за утонченности стиля». Действительно ли причина была в этом — судить трудно. Но то, что Зюскинд — прирожденный крепкий стилист, владеющий различными вербальными уровнями письма, сомнению не подлежит. Критики отмечают в его лучших произведениях стилевые влияния французской классики XVIII–XIX вв.
Видимо, устав от упреков в «утонченности», начинающий литератор, которому было уже под 30, переходит к текстам откровенно коммерческого характера и к стилевой манере иного рода, раскованной и даже рискованной, вплоть до элементов ненормативной лексики. На этом пути к нему и приходит первый если не литературный, то финансовый успех. В конце 70-х годов он начинает зарабатывать деньги написанием сценариев для «успешных телевизионных фильмов», среди которых выделяется «Россини, или Убийственный вопрос, кто с кем спал» (в соавторстве с режиссером и продюсером Хельмутом Дитлем). Подзаголовок этого фильма, переработанного позднее в полнометражный, говорит сам за себя. Работать в кино и для кино писатель будет и в дальнейшем. В 2005 г. появится снятая по его сценарию сентиментальная лента «О поисках любви», метко определенная Х. Дитлем как «мелодрамедия».
Детально комментировать киносценарии Зюскинда мы не будем. И не потому, что это не лучшая (хотя и характерная) часть творческого багажа писателя, но в силу особенностей самого жанра, «прикладного» по своей природе, требующего актерского и режиссерского воплощения. Русские переводы упомянутых текстов читатель найдет в соответствующем издании [10].
Специфика этих произведений, создание их в соавторстве, затруднительность датировок, поздние публикации, — все это заставляет с осторожностью говорить о времени и характере полновесного литературного дебюта Патрика Зюскинда. Большинство критиков считает, что оригинальное и вполне самостоятельное творчество писателя начинается с появления драматизированного монолога «Контрабас» (“Der Kontrabass”, 1980).
Действительно, это первое серьезное достижение уже немолодого автора, в котором он отходит от развлекательности, ставит важную проблему и возвращается если не к утонченности, то к «отточенности» стиля». Сам Зюскинд считал этот текст одноактной пьесой и предназначал его для театра, но монолог хорошо воспринимается и в обычном чтении, вплотную приближаясь к жанру исповедальной прозы. Повествование погружает нас в мир классической музыки, ведется от лица одаренного контрабасиста, работающего в Государственном симфоническом оркестре. Герой эмоционально рассказывает о своей профессии и жизни, обращаясь к незримому адресату (возможно, дает интервью). Он прекрасно знает и глубоко чувствует музыкальную классику, виртуозно владеет своим инструментом и страстно любит его, но любовь эта временами сближается с ненавистью. Ведь в оркестровой иерархии контрабасисты играют подчиненную роль, «сидят за третьим пультом», именуясь «туттистами» (от итальянского «tutti» — все участники какой-либо группы инструментов; у Зюскинда — в пренебрежительном значении «все остальные»). И это при том, что без контрабаса, по мнению героя, ни один оркестр не может обойтись, тогда как обойтись без дирижера, в принципе, можно. Практически нереально исполнить в оркестре соло на контрабасе. И уж совсем трудно вообразить дуэт контрабаса и вокалистки, в которую герой монолога безнадежно влюблен… Все это вводит возбужденного рассказчика в состояние фрустрации. В конце монолога он готов совершить отчаянный поступок, — в знак протеста сорвать предстоящее ответственное выступление своего коллектива…
