Леонид Крупчанов - Теория литературы
Усиление влияния философии немецкого идеализма и проникновение в Россию романтических теорий и романтической поэзии обнаруживается в конце XVIII в. и особенно в первой трети XIX столетия.
Немецкая идеалистическая школа Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля взяла у Гердера «идеальную» сторону его учения. К «идеальной» стороне теории Гердера относятся выдвинутые им принципы гуманности и историзма как бы вне их приложения к народной поэзии.
Российская теория литературы унаследовала учение Гердера, приложив «идеальную» теорию к практике, т. е. занявшись непосредственно изучением древней русской литературы и народного творчества.
Не все приемлемо в «гуманно-идеалистических» концепциях Гердера, т. е. в его философии, но глубоко трогает его стремление к изучению конкретных условий жизни народов, национальных литератур в их взаимосвязях.
Наибольшее значение имеют труды Гердера первого периода его деятельности (до 1778 г.), такие, как «Отрывки о новейшей немецкой литературе», «Немецкое искусство», «Критические леса…». В более поздних его трудах – в «Письмах о гуманности», в книге «Идеи о философии истории человечества» – черты позитивного мировоззрения ослабевают. В своих работах «Каллигона», «Метакритика» Гердер переходит на откатные позиции и рекомендует в качестве образцов классические драмы, словом, выступает против идей своей юности.
Влияние идей Гердера на развитие европейской и отечественной науки и литературы было своеобразным. Это влияние было как бы косвенным, опосредованным, так как Гердер, в отличие от многих деятелей XVIII в., не имел в европейской мысли такого определенного имени, в котором олицетворялось бы его историческое значение (как это стало, например, с французскими именами Вольтера, Монтескье, Руссо, английскими именами Шефтсбери, Юма, немецкими именами Лессинга, Канта и т. д.). На французскую романтическую философию, а также на первые шаги научного литературоведения в России Гердер оказывал влияние «посредственно», «суммой идей».
На предложенный Гердером принцип воссоздания (путем реконструкции) лексических значений и образов по их изначальным, первичным формам, сохранившимся в народном творчестве, опиралась не только культурно-историческая, но и мифологическая школа в Германии (Я. Гримм) и в России (Ф.И. Буслаев).
Был принят на вооружение принцип сравнительного изучения различных национальных литератур в их взаимосвязях и взаимовлияниях. Принцип сравнительного изучения литератур позднее лег в основу сравнительно-исторической школы в Германии (Т. Бенфей) и в России (А.Н. Веселовский).
В становлении теории литературы первым этапом был интерес к изучению памятников народной старины, отмеченный в русской литературе деятельностью Н.И. Новикова, М.Д. Чулкова, И. Прача, в европейском литературоведении – изысканиями братьев Гримм.
На втором этапе (1830-е годы) теория «гуманного идеализма» Гердера послужила основой философии и поэзии немецкого романтизма: поэзия Гёте и Шиллера, философия Шеллинга и Гегеля были бы невозможны без предварительной работы Гердера. Шлегель, Фихте, Шеллинг под влиянием Гердера участвовали в разработке теории романтизма. Идеи Гердера творчески перерабатывают и развивают «романтики народности» 1830-х годов в России, исследователи фольклора и древней литературы И.И. Срезневский, О.М. Бодянский, М.А. Максимович.
Гердер не разделял увлечения средневековой религиозной мистикой, свойственного некоторым писателям-романтикам. Напротив, именно в трудах Гердера – источник прогрессивного романтизма начала XIX в., сочетающегося с идеей «народности».
Конечно, истоки мировоззрения Гердера нужно искать в комплексе идей времени. Но, повторим, самое сильное влияние на него оказал Руссо.
Таким образом, и во втором, и в последующих поколениях немецкой исторической школы обнаруживается влияние Руссо, воссоздавая через Лессинга, Канта, Гердера, Шиллера последовательную цепь взаимовлияний и взаимосвязей, завершившуюся становлением народно-исторической литературной теории.
Этот путь развития общественной мысли, однако, не является следствием количественного увеличения сходных идей и служит в конечном счете показателем научного прогресса вообще.
Гердер был ученым энциклопедического масштаба. Помимо Руссо и Канта, ему известны были Вольтер, энциклопедисты, в особенности Монтескье, английские философы Лейбниц и Спиноза.
Гердер выводит закон об изменчивости человеческих понятий во времени в связи с особенностями быта, культуры и т. д. Именно поэтому он первый выступил с отрицанием «права древних на господство в новейшей литературе», т. е. против ложного «классицизма» («псевдоклассицизма»). Он призывал к изучению национального движения, которое рассматривало бы поэзию не как повторение чужих форм, а как выражение национальной жизни. «Нет никакой славы» быть «вторым Горацием» или «вторым Лукрецием», говорит он.
Воззрения Гердера на историю литературы были выше взглядов Лессинга и Винкельмана, возвеличивавших античные идеалы литературы. История поэзии, искусства, науки, образования, нравов – это история народов, утверждает Гердер. Но он не хочет разделять с Руссо его идеализацию первобытного состояния человечества. Несмотря на свое глубокое уважение Руссо, Гердер называет «безумными» его призывы к возврату в прошлое, в древность.
Г.В.Ф. Гегель (1770—1831). Крупнейший теоретик искусства, автор многотомной «Эстетики». Представитель классической философии и эстетики. Основоположник диалектического метода. Объективный идеалист. Эстетику рассматривал как философию искусства. Гегель полагал, что высший акт разума, охватывающий все, есть акт «эстетический». «Истина и добро соединяются… лишь… в красоте», – говорит он. Для него как для идеалиста эволюция – развитие абсолютного духа, а ступени развития: а) искусство; б) религия; в) философия.
Абсолютный дух развивается у Гегеля в идее, чувственная форма которой есть красота. Она всегда гуманна (человечна) и адресуется зрению и слуху. Центральное понятие эстетики – категория прекрасного, хотя в этом виде у Гегеля к искусству относится и безобразное.
В мировой эволюции форм искусства Гегель выделяет триаду: символическое искусство (Восток), классическое (Античность), романтическое (христианство, Европа). Критериями оценки искусства у Гегеля выступают понятия гармонии и единства содержания и формы. Оценивая выделенные формы искусства, Гегель считает, что в символическом искусстве содержание не нашло адекватного воплощения, это, с его точки зрения, всего лишь предыскусство; в классицизме искусство достигло гармонии, а в романтизме уже содержание (мысль, рефлексия) доминирует над формой. Гегель выделяет три вида искусств: пластические, музыкальные и словесные. «Начало» искусств он видит в архитектуре, которая соотносится с символическим искусством, затем следует скульптура, соответствующая классическому искусству и наконец, живопись, музыка и поэзия, которые соотносятся с искусством романтизма.
Высшими формами творчества Гегель считает: в живописи – портрет, в художественной литературе – роман и эпопею.
Наряду с Фихте, Кантом и Шеллингом Гегель рассматривается в рамках романтизма как представитель немецкого классического идеализма.
Гегель был сторонником идеи «чистой» народности, независимой от «народнических» целей. По его мнению (воспринятому в 1830-х годах Белинским), гердеровская идея «народности» носила искусственный характер и была всего-навсего имитацией подлинной народности.
В 30 – 40-х годах XIX в. в России распространяются эстетические теории Гегеля, нанося окончательный удар эстетике классицизма. Сам Гегель не разделял увлечения Гердера народным творчеством, не видел необходимости в кропотливом изучении жизни народа. С точки зрения Гегеля, «местный колорит нравов, обычаев, учреждений» «играет подчиненную роль в художественном произведении», которое, существуя для всей нации в целом, в то же время имеет «человеческое всеобщее содержание». Но это содержание не требует «скрупулезной исторической точности», «верности изображения». «Художественные произведения должны создаваться не для изучения и не для цеховых ученых, а должны быть понятны и без посредства этих обширных и не всем доступных сведений и служить предметом наслаждения непосредственно сами по себе, – писал Гегель. – Но то, что верно по отношению к художественному произведению вообще, применимо также и к внешней стороне изображенной исторической действительности. И она должна быть понятна нам без всякой обширной учености, – ведь мы также принадлежим нашему времени и нашему народу».
Гегель считал непреходящим то содержание искусства, которое, с его точки зрения, именно своей независимостью от внешних условий отвечало «требованиям современной культуры». Но это как раз и противоречило задачам изучения искусства во всем разнообразии конкретно-национальных связей и форм, выдвинутым тем же Гердером и воспринятым учеными академического направления в России.
