…В борьбе за советскую лингвистику: Очерк – Антология - Владимир Николаевич Базылев
Противоречивость своей позиции, по-видимому, чувствует и сам проф. Мелешко. Ведь если факультет будет работать на уровне и в духе кафедр иностранных языков, то он окажется таким камнем на шее университета, который долго не даст ему подняться на приличный уровень (например, попасть в число 25 ведущих вузов страны), так как по количеству преподавателей – это самый крупный факультет университета (имеющий в то же время ничтожный процент работников с ученой степенью). Но для выхода из этого положения у проф. Мелешко, по существу, не оказалось ничего, кроме несерьезных советов работникам факультета (преподавателю К.И. Лазаревой он рекомендовал, например, защищать диссертацию по русскому языку, т.е. по специальности, по которой она не имеет никакой подготовки).
Выше я определил систематическую травлю и выживание филологов как одно из частных обстоятельств, характеризующих жизнь факультета. Но это справедливо лишь в одном отношении: если бы на Факультете появилось несколько самостоятельных ученых, все склоки и преследования отпали бы сами собой (таково же мнение В.П. Усачева). Однако в университете они проводятся с дальним расчетом: поскольку вести о преследованиях и изгнаниях быстро распространились по другим вузам страны, то для Г.Е. Веделя и X. Морено-Пальи эта травля стала надежным и относительно спокойным средством (ведь все это поддерживается ректоратом и парткомом университета) держать филологов высшей квалификации на почтительном расстоянии от факультета.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что ректор и партком во всех вопросах, касающихся нашего факультета, очень четко противопоставляют свою линию установкам Обкома КПСС и Министерства. Причем на уровне высших инстанций это противопоставление затушевывается всякими разговорами, заверениями, ложной информацией и т.п., в то время как внутри университета оно большей частью откровенно подчеркивается. Приведу несколько примеров, выясненных мной частично из беседы с В.П. Усачевым. Обком КПСС и Министерство полностью поддерживают идею приглашения на факультет работников высшей научной квалификации. Ректор же прямо заявил, что никакого приема на работу таких специалистов не будет. Эту линию он и проводит в жизнь (а бывший секретарь партбюро факультета А.Ф. Выставкина объяснила даже, почему – «пришлось бы увольнять „своих“ работников»). Обком КПСС считает нецелесообразным дальнейшее пребывание на факультете доц. Г.Е. Веделя как работника, полностью себя скомпрометировавшего. (Тот же В.П. Усачев говорил о необходимости «передвинуть» его куда-нибудь). В пику этой установке Г.Е. Ведель был снова выдвинут на руководящую работу (секретарем партбюро факультета), где он с еще большей энергией продолжает свои авантюры. Обком КПСС, естественно, поддерживает и требование об открытии на факультете кафедры зарубежной литературы (тем более, что отсутствие такой кафедры существенно ограничивает возможности лекционной пропаганды по этой линии в городе и области). Ректорат упорно не желает этого делать. Причина, по существу, та же: открытие этой кафедры привлекло бы на факультет квалифицированных филологов, чего больше всего боятся ректор и факультетские руководители.
Считаю, что Обком КПСС поступил неправильно, санкционировав в свое время расправу с членами Совета факультета, голосовавшими против избрания Г.Е. Веделя на должность декана. Эта санкция и послужила предлогом для того произвола, который установился на факультете, и привела его к такому состоянию, которое отнюдь не радует и самих работников Обкома.
Весной 1967 г. я (вместе со ст. преподавателем Б.Н. Гвоздовичем) посетил секретаря Воронежского Обкома КПСС тов. В.П. Усачева с целью выяснить его мнение относительно дальнейших перспектив развития нашего факультета. В ходе довольно продолжительной беседы (я высказывал, в общем, те же соображения, что и в настоящем письме) никаких сколько-нибудь существенных расхождений между нами, по-моему, не обнаружилось. В.П. Усачев высказал мнение, что через год-полтора положение на факультете должно коренным образом измениться. Он обещал поговорить с ректором, от которого мы и должны были получить ответ. И ответ не заставил себя ждать. Уже через полтора месяца я получил предложение ректора убираться из университета, а вместе с тем и наглядное представление о том, во что обходится нашему брату визит к высокому начальству. Соответствующее внушение было сделано ректором и Б.Н. Гвоздовичу.
Вот уже шестой год мы добиваемся создания в университете достойного факультета романо-германской филологии и понимаем это как важную государственную задачу. Это, по существу, единственный путь для серьезного подъема научно-филологической работы пединститутов и квалификации учителей иностранных языков на обширной территории России. И мы отнюдь не терпим одни только поражения и неприятности. Напротив, в свое время авантюристическую линию Г.Е. Веделя поддерживали многочисленные преподаватели вузов и школ, «Учительская газета», Министерства, Воронежский Обком КПСС. Сейчас во всех этих инстанциях уже вполне здоровые взгляды на состояние дел на нашем факультете. Последний бастион, в котором укрылись наши методисты, – это руководство университета.
В марте с.г. партком университета обсуждал на своем заседании идейно-политическую работу на факультете. По существу же это было обсуждение деятельности факультета в целом. И хотя некоторые члены парткома (напр., тов. Угай и Афонюшкин) справедливо критиковали факультет, в целом заседание отчетливо показало, что руководство университета не предусматривает ни одной меры, которая существенно изменила бы положение. Ни у ректората, ни у парткома не обнаружилось сколько-нибудь ясного плана дальнейшего развития факультета. Тем самым заседание убедительно показало, что без решительного вмешательства вышестоящих органов руководство университета не намерено и не способно добиться какого-то перелома в деятельности факультета.
На мой взгляд, сейчас созрели все условия для устранения последних препятствий к созданию нормального и солидного факультета романо-германской филологии в Воронежском университете (хотя после нанесенного ему ущерба это дело будет трудным уже само по себе).
Мои предложения.
1. Прислать в университет авторитетную комиссию (недостаток прежних комиссий состоял в том, что они не были достаточно влиятельными и не всегда добивались результатов, хотя и давали правильные оценки) от Отдела науки и учебных заведений ЦК КПСС и Министерства высшего и среднего специального образования РСФСР (или СССР) для анализа руководства факультетом со стороны ректората и парткома и для объективной оценки результатов этого руководства. Было бы полезным, на мой взгляд включение в состав этой комиссии филологов высшей научной квалификации (хорошо бы профессоров Московского или Ленинградского университетов).
2. Считаю совершенно необходимым удалить доц. Г.Е. Веделя с факультета и освободите доц. X. Морено-Пальи от должности декана. Речь идет в данном случае даже не о наказании этих деятелей за развал факультета (различные взыскания за это Г.Е. Ведель получал и раньше). Просто эти фигуры стали теперь настолько одиозными, что ни о каком привлечении новых работников (а следовательно ни о каком серьезном улучшении дел) без отстранения их от руководящих постов говорить не приходится.
3. Решить вопрос о декане, способном добиться
