Максим Кронгауз - Русский язык на грани нервного срыва. 3D
Казалось бы, с ней все ясно. Когда речь заходит о том, зачем нам прописная буква, все сразу вспоминают, что она выделяет, во-первых, начало предложения, а во-вторых, имена собственные. Однако в “Правилах русской орфографии и пунктуации” 1956 года прописной букве посвящено почти 20 параграфов. В новых “Правилах” 2006 года эта проблема обсуждается почти в 50 параграфах, то есть в два с лишним раза подробнее. Кроме того, сложились и некие неписаные правила, так что можно говорить о реальном бытовании прописной буквы в нашей жизни.
Действительно, две самые главные функции прописной буквы – это обозначение начала и выделение уникального объекта. Есть, впрочем, и еще одна: подчеркивание особого стиля, торжественности и исключительного уважения. Иногда эти функции реализуются одновременно.
Например, в русских поэтических текстах прописная буква обозначает не только начало предложения, но и начало каждой строки и тем самым подчеркивает, что этот текст принадлежит к особому высокому жанру. Многие современные поэты отказываются от этого правила, снижая пафос поэтического текста и переходя в регистр обыденности.
Стоит ли преследовать поэтов (пусть даже путем корректорской правки) за нарушение орфографии? Едва ли, ведь поэт – хозяин своего текста и ради достижения художественного эффекта имеет право нарушать всяческие правила, в том числе и орфографические.
В советское время очень часто с прописной буквы писались слова Родина, Отечество, Партия, Победа, Май и т. д. Здесь, опять же, прописная буква выполняла сразу две функции: во-первых, выделение уникального явления (если Родина с прописной – то это СССР, если Партия с прописной – то это КПСС), а во-вторых, перевод текста в особый “патриотический” регистр. Написать Партию со строчной буквы являлось идеологической ошибкой. В таком написании, однако, была логическая неувязка: патриоту другой отчизны, желающему написать это слово по-русски, дозволялось писать его только со строчной буквы[54].
Интересно, что в тех же советских текстах произошла и обратная замена – прописной на строчную – в слове бог. Здесь уже прописная буква считалась идеологическим проступком, а Богу было отказано в уникальности и особом уважении.
Сегодня христианскому Богу – и даже шире, единому Богу – вернули право писаться с прописной. Однако и здесь не все просто. Представьте себе человека, верующего в единого Бога, но не отождествляющего его с христианским. Конечно, можно сказать, что единый Бог всегда один и тот же, – но это вопрос теологический, а не лингвистический. Вообще для религиозных и официальных политических текстов характерно тяготение к прописным буквам. В священных текстах с прописной буквы пишутся и Слово (то самое, которое было в начале), и Небо (или Небеса), и Крест Господень, и многое другое. А в официальных текстах с прописной буквы пишутся названия высших государственных должностей: Президент РФ, Генеральный Прокурор и т. д.
Эти тексты, как и поэтические, имеют свои особенности, складывавшиеся в течение длительного времени. Но когда эти особенности переносятся в корпоративную практику, это выглядит нелепо. Чрезмерная торжественность и почитание исходят от Генерального Директора с его двумя прописными буквами – ведь даже президент РФ и небеса в обычном тексте мы пишем со строчной.
Можно вспомнить и еще об одном примере избыточной вежливости. В рекламных текстах или на корпоративных сайтах очень часто можно увидеть местоимения Вы и Ваш, написанные с прописной буквы. Они обращены к читателю и, по-видимому, по замыслу авторов, подчеркивают то самое исключительное уважение и одновременно уникальность адресата. В действительности же здесь демонстрируется только неграмотность, поскольку грубо нарушаются сразу два правила написания вежливого Вы. Оно используется как форма вежливости, во-первых, только при обращении к одному конкретному лицу, а во-вторых, только в личных письмах или официальных документах. Очевидно, что рекламные тексты и сайты не относятся к этим жанрам и адресованы большому количеству людей (чем больше, тем лучше). И Вы, обращенное ко мне с рекламного щита или с компьютерного монитора, кажется больше лицемерием, чем вежливостью. Кстати, такой же эффект вызывают массовые рекламные рассылки, стилизованные под личные письма.
Особую область, своего рода заповедник, где не действуют обычные правила, представляет собой интернет-пространство. Правда, в отличие от высокого стиля поэтической, религиозной или официальной речи, здесь уместнее говорить о сниженности стиля. Прописная буква выделяет в интернете любые фрагменты текста и соответствует различным интонационным выделениям в устной речи, в том числе и громкости. Иногда целые тексты пишутся прописными буквами, с помощью которых пишущий пытается как бы “перекричать” собеседника.
А раз уж разговор зашел об интернете, нельзя не обсудить написание самого этого слова. Только появившись в русском языке, оно писалось с прописной буквы и не склонялось, что порой случается с еще не освоенными заимствованными словами. Сейчас же это слово настолько привычно и освоено, что его, безусловно, нужно склонять. Само же явление теперь не более уникально, чем телевидение или радио, и потому, на мой взгляд, давно пора перейти к строчной букве. Что я и делаю, постоянно борясь с мешающим мне спел-чекером.
Обсудив разнообразные случаи, я все же попытаюсь дать один общий совет. Не стоит злоупотреблять прописной буквой! Она, как сильное оружие, должна использоваться вовремя и по делу. А чрезмерный пафос или избыточная вежливость порой производят эффект, противоположный ожидаемому.
Опечатки с моралью
В течение 2006 года со мной произошло несколько курьезных случаев. В своей речи и в своих текстах я допустил несколько не то чтобы ошибок, а скорее неточностей и был немедленно и безжалостно поправлен.
Начну непосредственно с газеты “Ведомости”, в которой я вел колонку о русском языке. В статье об электронном этикете я использовал жаргонный глагол банить. Однако на пути в печать с этим словом произошли некоторые изменения. Кто-то исправил его на более знакомое бранить, решив, по-видимому, что я просто пропустил одну букву. В результате вместо словосочетания банить мат (т. е. налагать запрет на появление мата) возникло бранить мат, что не то чтобы абсолютно бессмысленно, но значит нечто совсем другое. Честно говоря, я бы этого не заметил, поскольку свои статьи в газете не перечитывал. Но на эту ошибку мне было любезно указано в отзывах читателей к интернет-версии, которые, напротив, я всегда с интересом – а часто и с благодарностью – читал. Естественно, встал вопрос, кто виноват. Корректор? Редактор? Да нет, автор, ибо не следует лингвисту использовать в статье профессионализмы, которые еще только входят в русский язык.
Поразмыслив, однако, я пришел к выводу, что, кто бы ни был виноват, все к лучшему – этот казус прекрасно иллюстрирует основную идею моей колонки: русский язык изменяется так быстро, что уже не столько объединяет нас, сколько разъединяет, рассаживает по вагонам, которые движутся по разным путям и в разных направлениях. Впрочем, перед написанием следующей статьи я благоразумно заручился обещанием редактора, что править меня без моего ведома больше не будут.
Каково же было мое удивление, когда в читательских отзывах к следующей статье мне снова указали на ошибку, которой я не совершал. А именно, что слово офлайн (так было напечатано) пишется с двумя ф (как, собственно, и было написано в сданном мною тексте). Здесь, впрочем, не все так ясно. Я в этом случае руководствовался существующей практикой написания. Что подтвердили и мои внимательные читатели. Аргумент заслуживает того, чтобы быть приведенным в газете. Один из комментаторов не поленился залезть в Яндекс и привел следующую статистику: “офлайн – 341520, оффлайн – 1 833 862” (имеется в виду количество страниц). Это вполне объяснимо, поскольку в английском языке, откуда слово заимствовано, оно пишется через два f. Однако и мой злокозненный правщик (скорее всего, это был корректор) руководствовался вполне здравыми соображениями. В русский язык уже вошли офсет и офсайд, восходящие к тому же самому английскому off. Кроме того, существует малоизвестное правило, которое, несколько огрубляя, можно передать так: в заимствованных словах из удвоенных согласных перед согласной и на конце слова в русском языке на письме сохраняется только одна буква. Так, фамилии известных философов Wittgenstein и Russell по-русски записываются как Витгенштейн и Рассел. Последнее время этим правилом все чаще пренебрегают, в результате чего появляются расселлы, оффшоры и оффлайны. Вброшенное в интернете слово, например, в неправильном написании, тут же подхватывается тысячами. Снова я получил замечательный пример, демонстрирующий скорость изменений в русском языке. На как будто бы простой орфографический вопрос нет такого же простого и однозначного ответа. По-видимому, опять виноватым остался автор, пойдя на поводу у интернет-масс, а не следуя правилам русской орфографии.
