Григорий Прутцков - История зарубежной журналистики (1945—2008)
Сотрудников «Газеты Выборчей» и лично меня часто обвиняли в том, что мы слишком благожелательно относимся к представителям коммунистического режима. Нас критиковали за то, что мы не сводим счеты, не участвуем в люстрации и декоммунизации, а в результате размываем границу между добром и злом, правдой и ложью. Один критик назвал это «дружеским пактом с Каином».
Недавнее десятилетие «Газеты Выборчей» стало хорошим поводом для ответа на такие обвинения.
В течение многих лет мы принадлежали к антикоммунистической оппозиции. Многие из нас провели немало времени в подполье, в тюрьмах, на задворках общественной жизни, подвергаясь дискриминации и унижениям. Наши идеи и наши друзья были исключены из дискуссий о Польше и ее будущем пути. Так продолжалось очень долго.
На страницах подпольных газет мы яростно ниспровергали коммунистический режим. Только в 1989 году, во время переговоров «Солидарности» с правительством, мы признали, что Польша увидела свет в конце туннеля. Тогда мы поняли, что путь к польской демократии должен напоминать испанский, что диктатура эволюционирует в демократию через компромисс и национальное примирение. Такая эволюция предполагает, что не будет мести, не будет победителей и побежденных, что судьбу новых правительств решит избирательный бюллетень. <...>
Мы считаем, что создание демократического и суверенного государства является процессом примирения заклятых противников — Польши коммунистической и Польши «Солидарности». Поэтому мы были против любых попыток декоммунизации и люстрации. Мы считаем декоммунизацию (то есть дискриминацию бывших активистов компартии) антидемократичной. Мы считаем неверными аналогии между декоммунизацией и денацификацией в Германии. Гомулка, Терек и Ярузельский — не то же, что Гитлер, Гиммлер или Геббельс. Они были диктаторами, но не виновны в геноциде, поэтому ставить их на одну доску с нацистами неверно.
Нам импонировал испанский переход к демократии. Мы также обращались к опыту Филиппин, Южной Африки и Чили, где вчерашние враги заняли свои места в одном демократически избранном парламенте. Мы считали, что лучше превратить многочисленных сторонников «бывшего режима» в защитников демократии, независимости и рыночной экономики, а не в их заклятых врагов.
Конечно, мы часто писали о коммунистическом прошлом, не слишком скрывая своей глубокой к нему антипатии. Но, даже осуждая систему в теории и на практике, особенно смешение лжи с насилием, мы пытались понять тех, кого система поймала в свои сети. Говоря иначе, более по-христиански: мы отличали грех от грешника. Для нас коммунист не был воплощением зла, дьяволом во плоти, Каином, преступником, чьи руки запачканы невинной кровью. Мы не хотели демонизировать сторонников ушедшего режима, хотя мы постоянно писали о демонической природе тоталитаризма; не хотели мы и «обожествлять» антикоммунистическую оппозицию, хотя бы то были наши друзья из «Солидарности», страдальцы подполья или тюрем.
<...> Рассказывая о польской экономике и участвуя в политических дискуссиях, мы понимали, что одной политикой жизнь не ограничивается. Поэтому мы хотели создать газету жизнеутверждающую и помогающую людям.
Мы стали писать о демократии и правах человека на уровне, внятном каждому человеку, — например, два года мы вели кампанию «Роды по-человечески», которая изменила польские роддома. Мы добивались, чтобы персонал роддомов относился к роженице доброжелательно и уважительно, а не отстраненно и даже наплевательски. Мы выступали за право родственников присутствовать при родах, за возможность постоянного контакта матери с новорожденным. Мы просили читателей присылать нам письма с описанием роддомов и на основе этих писем создавали рейтинг польских роддомов. Врачи и власти сперва не обращали внимания на эту кампанию, но уже через несколько месяцев роддома ожесточенно соревновались за место в рейтинге. Мы добились перелома в общественном сознании, и само выражение «рожать по-человечески» стало расхожим. Специалисты даже полагают, что резкое сокращение детской смертности было в какой-то степени обусловлено и гуманизацией родов.
«Газета Выборча» выступала также в защиту детей алкоголиков, против насилия в семье и на телеэкранах. Мы спасли государственные детские дома, организовав сбор пожертвований для них, поддерживали создание семейных детских домов. Мы поощряли отказ от жизни в блочных многоквартирных домах, организовав акцию «Жить по-человечески». Несколько раз мы прямо выступали за внесение изменений в законодательство. Когда в 1997 году внезапно были отменены льготы по квартплате, мы собрали тысячи подписей под обращением с призывом выступить против налогового законодательства. Мы касались самых сложных вопросов, зачастую таких, о которых не принято говорить в обществе, например, о сексуальном воспитании или, совсем уже недавно, о необходимости хосписов для неизлечимых больных. Наша газета постоянно пытается привить полякам вкус к здоровому образу жизни: бросить курить, питаться нормально и т.д.
На протяжении многих лет мы постоянно публикуем материалы, помогающие правильно платить налоги и распорядиться своими финансами, не говоря уже о бесчисленных советах по строительству, ремонту, украшению, покупке жилья (в разделе «Дом») или автомобиля (в разделе «Авто-Мото»). Мы также публикуем простейшие тесты, помогая студентам подготовиться к несложным экзаменам. Недавно стала пользоваться огромной популярностью информация о социальных реформах, особенно потому, что новое всегда сопровождается неразберихой. Самыми популярными стали серии статей на темы «Как в этом кавардаке получить медицинскую помощь» и «Как выбрать пенсионный план».
Читателям также очень нравятся наши региональные приложения. Они содержат и объявления о пропавших животных, и шуточные конкурсы, и объявления о театральных спектаклях и киносеансах. Читатели могут поместить некролог или поздравить новорожденного в разделе «Добро пожаловать в мир» (такой раздел есть в любом из двадцати наших региональных приложений). Приложения включают в себя хронику городской жизни и развлекательные повествования — например, о многомесячном поиске убежавшего из зоопарка африканского кабанчика.
Эти приложения постоянно следят за действиями местных властей. Перед муниципальными выборами 1998 года они давали цикл статей «Город изнутри», который стал первым подведением итогов деятельности местных властей. Приложения также участвуют в полемике вокруг новых границ воеводств, организуя местные референдумы, и не только в тех городах, которые могут потерять свой статус областных центров.
<...> В первом номере «Газеты Выборчей» говорилось: «Эта газета появилась на свет в результате договоренностей, заключенных во время переговоров правительства и „Солидарности“ за круглым столом, но мы будем издавать и редактировать ее сами, сами будем нести ответственность за газету. Мы связаны с „Солидарностью“, но намерены представлять взгляды и мнения всего общества, самых различных противоборствующих сторон».
Удалось ли нам сдержать слово? Об этом — судить сотням тысяч наших читателей.
Мы верим, что политическая и финансовая независимость нашей газеты является необходимым условием ее объективности. Мы достигали этой независимости в течение десяти лет, и за это время нас и хвалили, и ругали. Юбилей стал прекрасным поводом поблагодарить и наших критиков, и наших друзей.
<...> Мы счастливы, что самое счастливое десятилетие польской истории последних трех веков в то же время оказалось самым счастливым десятилетием нашей жизни. «Газета Выборча» — это не только наш вклад в это десятилетие, это заслуга всей демократической и независимой Польши.
Вацлав Гавел
Символы Литомишля
Газета «Лидове новини», 28 апреля 1994 года
Обдумывая спустя некоторое время недавнюю встречу семи президентов в Литомишле, осознаешь одну замечательную вещь: как мало мы — перенасыщенные бесчисленными конкретными политическими темами дня — слушаем и оцениваем то, что я бы назвал знаковою данностью политики. Политические события, как я снова и снова убеждаюсь, не заключаются только в том, что кто в их рамках скажет, сделает или подпишет, но — никогда менее и в этот раз прежде всего — и в том, что значит встреча на своем фоне и какая, так сказать, невербальная информация проскальзывает на заднем плане.
Не было бы таких больших проблем, если бы в Литомишле подписали некие соглашения, провозглашающие вообще отношение к различным периодам истории и декларирующие всякие добрые намерения участвовавших стран. К сотням таких документов, сплошь встречающихся и даже к целому ассортименту неопубликованных и попадающих после торжественного подписания напрямую в архив, прибавился еще один. Но никто из нас не хотел принимать правила этой несколько лицемерной игры, рассчитанной на «конкретный успех». Такой поступок мог бы в принципе отлично прикрыть истинный смысл встречи и, в конце концов, сделать ее бессмысленной. А ее истинный смысл, собственно, мы на этот раз хотели вложить — и думаю, что нам это удалось, — не во что иное, как в составление нескольких немаловажных для восприимчивых и недремлющих наблюдателей и совершенно значительных своими долгосрочными последствиями политических символов. Символов, которые-то и могут внятно поведать правду, потому что они, как говорят естествоиспытатели, «мягкие», стало быть, до немалой степени расфокусированные, живые и провоцирующие нечто живое. Попытка перевести все это на язык официального коммюнике была бы наилучшим способом эти символы развеять и уничтожить.
