Илья Франк - Английский язык с Р. Киплингом. Истории просто так

Presently two Butterflies flew under the tree, quarrelling.

Suleiman-bin-Daoud heard one say to the other (Сулейман-ибн-Дауд слышал, как одна говорила другой), ‘I wonder at your presumption in talking like this to me (я удивляюсь твоей самонадеянности разговаривать так со мной). Don’t you know that if I stamped with my foot (разве ты не знаешь, что если бы я топнул моей ногой) all Suleiman-bin-Daoud’s Palace and his garden here would immediately vanish in a clap of thunder (весь Дворец Сулеймана-ибн-Дауда и этот его сад тотчас бы исчезли с ударом грома).’

Then Suleiman-bin-Daoud forgot his nine hundred and ninety-nine bothersome wives (тогда Сулейман-ибн-Дауд забыл о своих 999 неугомонных женах), and laughed, till the camphor-tree shook, at the Butterfly’s boast (и засмеялся /и смеялся/, пока /не/ затряслось камфорное дерево, над похвальбой Мотылька). And he held out his finger and said (и он выставил /свой/ палец и сказал), ‘Little man, come here (маленький мужчина = мужчинка / мужичок, иди сюда).’

wonder ['wAndq], presumption [prI'zAmpSqn], immediately [I'mJdIqtlI]

Suleiman-bin-Daoud heard one say to the other, ‘I wonder at your presumption in talking like this to me. Don’t you know that if I stamped with my foot all Suleiman-bin-Daoud’s Palace and his garden here would immediately vanish in a clap of thunder.’

Then Suleiman-bin-Daoud forgot his nine hundred and ninety-nine bothersome wives, and laughed, till the camphor-tree shook, at the Butterfly’s boast. And he held out his finger and said, ‘Little man, come here.’

The Butterfly was dreadfully frightened (Мотылек страшно испугался), but he managed to fly up to the hand of Suleiman-bin-Daoud (но он смог вспорхнуть на руку Сулеймана-ибн-Дауда), and clung there, fanning himself (и прицепился там, обмахиваясь; to cling — прицепиться, крепко держаться). Suleiman-bin-Daoud bent his head and whispered very softly (Сулейман-ибн-Дауд склонил /свою/ голову и прошептал очень тихо), ‘Little man, you know that all your stamping wouldn’t bend one blade of grass (мужичок, ты знаешь, что все твои топанья не склонили бы /и/ травинку; blade of grass — травинка: «клинок травы»). What made you tell that awful fib to your wife (что заставило тебя сказать такую чудовищную ложь твоей жене; fib — выдумка, домысел, неправда)? — for doubtless she is your wife (ибо несомненно, она твоя жена; doubt — сомнение).’

manage ['mxnIG], whisper ['wIspq], doubtless ['dautlIs]

The Butterfly was dreadfully frightened, but he managed to fly up to the hand of Suleiman-bin-Daoud, and clung there, fanning himself. Suleiman-bin-Daoud bent his head and whispered very softly, ‘Little man, you know that all your stamping wouldn’t bend one blade of grass. What made you tell that awful fib to your wife? — for doubtless she is your wife.’

The Butterfly looked at Suleiman-bin-Daoud (Мотылек посмотрел на Сулеймана-ибн-Дауда) and saw the most wise King’s eyes twinkle like stars on a frosty night (и увидел, что глаза самого мудрого Царя сверкают, как звезды в морозном небе), and he picked up his courage with both wings (и он собрал /все/ свое мужество обоими крылышками), and he put his head on one side and said (и он склонил свою голову набок и сказал), ‘O King, live for ever (О Царь, живи вечно). She is my wife (она моя жена); and you know what wives are like (а ты знаешь, каковы жены).’

Suleiman-bin-Daoud smiled in his beard and said (Сулейман-ибн-Дауд улыбнулся в /свою/ бороду и сказал), ‘Yes, I know, little brother (да, /уж/ я/-то/ знаю, маленький братец).’

‘One must keep them in order somehow (их нужно каким-то образом держать в порядке = в повиновении),’ said the Butterfly (сказал Мотылек), ‘and she has been quarrelling with me all the morning (а она ругается со мной все утро). I said that to quiet her (я сказал это, чтобы угомонить ее).’

courage ['kArIG], beard [bIqd], brother ['brADq]

The Butterfly looked at Suleiman-bin-Daoud and saw the most wise King’s eyes twinkle like stars on a frosty night, and he picked up his courage with both wings, and he put his head on one side and said, ‘O King, live for ever. She is my wife; and you know what wives are like.’

Suleiman-bin-Daoud smiled in his beard and said, ‘Yes, I know, little brother.’

‘One must keep them in order somehow,’ said the Butterfly, ‘and she has been quarrelling with me all the morning. I said that to quiet her.’

And Suleiman-bin-Daoud said (и Сулейман-ибн-Дауд сказал), ‘May it quiet her (пусть это угомонит ее). Go back to your wife, little brother (возвращайся к своей жене, маленький братец), and let me hear what you say (и позволь мне услышать, что ты скажешь).’

Back flew the Butterfly to his wife (Мотылек полетел обратно к своей жене), who was all of a twitter behind a leaf, and she said (которая вся трепетала за листом, и она сказала), ‘He heard you (он услышал тебя)! Suleiman-bin-Daoud himself heard you (сам Сулейман-ибн-Дауд услышал тебя)!’

‘Heard me (услышал меня)!’ said the Butterfly (сказал Мотылек). ‘Of course he did (конечно, он услышал). I meant him to hear me (я и предполагал, что он услышит меня).’

‘And what did he say (и что он сказал)? Oh, what did he say (ах, что он сказал)?’

twitter ['twItq], leaf [lJf], meant [ment]

And Suleiman-bin-Daoud said, ‘May it quiet her. Go back to your wife, little brother, and let me hear what you say.’

Back flew the Butterfly to his wife, who was all of a twitter behind a leaf, and she said, ‘He heard you! Suleiman-bin-Daoud himself heard you!’

‘Heard me!’ said the Butterfly. ‘Of course he did. I meant him to hear me.’

‘And what did he say? Oh, what did he say?’

‘Well,’ said the Butterfly (ну, — сказал Мотылек), fanning himself most importantly (обмахиваясь очень важно = с очень важным видом), ‘between you and me, my dear (между нами говоря, моя дорогая) — of course I don’t blame him (конечно, я не виню его), because his Palace must have cost a great deal and the oranges are just ripening (потому что его Дворец, наверное, обошелся в круглую сумму: «очень много», и апельсины как раз созревают), — he asked me not to stamp (он попросил меня не топать), and I promised I wouldn’t (и я пообещал, что не буду).’

Gracious (Батюшки)!’ said his wife, and sat quite quiet (сказала его жена и сидела очень тихо; to sit — сидеть); but Suleiman-bin-Daoud laughed till the tears ran down his face at the impudence of the bad little Butterfly (а Сулейман-ибн-Дауд засмеялся /и смеялся/, пока слезы не побежали по его лицу, над наглостью жалкого маленького Мотылька).

deal [dJl], orange ['OrInG], impudence ['Impjudqns]

‘Well,’ said the Butterfly, fanning himself most importantly, ‘between you and me, my dear — of course I don’t blame him, because his Palace must have cost a great deal and the oranges are just ripening, — he asked me not to stamp, and I promised I wouldn’t.’

Gracious!’ said his wife, and sat quite quiet; but Suleiman-bin-Daoud laughed till the tears ran down his face at the impudence of the bad little Butterfly.

Balkis the Most Beautiful stood up behind the tree among the red lilies and smiled to herself (Прекраснейшая Балкис встала за деревом среди красных лилий и улыбнулась про себя), for she had heard all this talk (ибо она слышала всю эту беседу). She thought (она подумала), ‘If I am wise I can yet save my Lord from the persecutions of these quarrelsome Queens (если я мудра, я еще смогу спасти моего Повелителя от приставаний этих сварливых Цариц),’ and she held out her finger and whispered softly to the Butterfly’s Wife (и она выставила /свой/ палец и прошептала тихо Жене Мотылька), ‘Little woman, come here (маленькая женщина, иди сюда).’ Up flew the Butterfly’s Wife, very frightened (Жена Мотылька, очень испуганная, взлетела), and clung to Balkis’s white hand (и прицепилась к белой кисти Балкис).

lord [lLd], persecution ["pWsI'kjHSn], butterfly ['bAtqflaI]

Balkis the Most Beautiful stood up behind the tree among the red lilies and smiled to herself, for she had heard all this talk. She thought, ‘If I am wise I can yet save my Lord from the persecutions of these quarrelsome Queens,’ and she held out her finger and whispered softly to the Butterfly’s Wife, ‘Little woman, come here.’ Up flew the Butterfly’s Wife, very frightened, and clung to Balkis’s white hand.

Balkis bent her beautiful head down and whispered (Балкис склонила свою прекрасную голову и прошептала), ‘Little woman, do you believe what your husband has just said (маленькая женщина, ты веришь тому, что только что сказал твой муж)?’

The Butterfly’s Wife looked at Balkis (Жена Мотылька посмотрела на Балкис), and saw the most beautiful Queen’s eyes shining like deep pools with starlight on them (и увидела, как глаза прекраснейшей Царицы сияют, словно глубокие пруды /сияют/ от звездного света на них), and she picked up her courage with both wings and said (и она собрала /всю/ свою храбрость обоими крылышками и сказала), ‘O Queen, be lovely for ever (О Царица, будь прекрасна вечно). You know what men-folk are like (ты/-то/ знаешь, какие мужчины).’

And the Queen Balkis, the Wise Balkis of Sheba (и Царица Балкис, Мудрая Балкис из Шебы = Шебская / Савская), put her hand to her lips to hide a smile and said (приложила /свою/ руку к /своим/ губам, чтобы скрыть улыбку, и сказала), ‘Little sister, I know (маленькая сестра, /уж/ я/-то/ знаю).’

believe [bI'lJv], eye [aI], men-folk ['menfquk]

Balkis bent her beautiful head down and whispered, ‘Little woman, do you believe what your husband has just said?’

The Butterfly’s Wife looked at Balkis, and saw the most beautiful Queen’s eyes shining like deep pools with starlight on them, and she picked up her courage with both wings and said, ‘O Queen, be lovely for ever. You know what men-folk are like.’

And the Queen Balkis, the Wise Balkis of Sheba, put her hand to her lips to hide a smile and said, ‘Little sister, I know.’

‘They get angry (они сердятся),’ said the Butterfly’s Wife (сказала Жена Мотылька), fanning herself quickly (быстро обмахиваясь), ‘over nothing at all (совершенно не из-за чего = из-за совершеннейших пустяков), but we must humour them, O Queen (но мы должны потакать им, О Царица). They never mean half they say (они никогда /по-настоящему/ не имеют в виду и половины из того, что /они/ говорят). If it pleases my husband to believe (если моему муженьку доставляет радость верить) that I believe he can make Suleiman-bin-Daoud’s Palace disappear by stamping his foot (что я верю тому, что он может заставить исчезнуть Дворец Сулеймана-ибн-Дауда, топнув /своей/ ногой; to make — заставлять), I’m sure I don’t care (я уверена, что мне все равно = уверяю, что мне нет дела до того). He’ll forget all about it to-morrow (он совершенно забудет об этом завтра).’

humour ['hjHmq], believe [bI'lJv], disappear ["dIsq'pIq]

‘They get angry,’ said the Butterfly’s Wife, fanning herself quickly, ‘over nothing at all, but we must humour them, O Queen. They never mean half they say. If it pleases my husband to believe that I believe he can make Suleiman-bin-Daoud’s Palace disappear by stamping his foot, I’m sure I don’t care. He’ll forget all about it to-morrow.’

‘Little sister,’ said Balkis (сестренка, — сказала Балкис), ‘you are quite right (ты совершенно права); but next time he begins to boast (но в следующий раз, когда он начнет хвалиться), take him at his word (поймай его на слове). Ask him to stamp, and see what will happen (попроси его топнуть и посмотри, что случится = получится). We know what men-folk are like, don’t we (мы-то знаем, какие мужчины, не так ли)? He’ll be very much ashamed (он будет очень пристыжен).’