Джеймс Эйтчесон - "Верный меч"
-Держитесь ближе ко мне, - сказал я им. - Всегда помните, что сила удара в крепости кулака. Следите за флангами, не упускайте из виду своего товарища с левой руки.
Я оглянулся, чтобы посмотреть, кто прикрывает мне спину, и был рад видеть Эдо, Филчера и Жерара, хотя никто их них не смотрел на меня; их глаза были либо закрыты либо устремлены в землю. Может быть, они обдумывали мой приказ, или воображали себе кулак, в который мы превратимся перед рядами англичан.
Я еще раз взглянул на Роберта, говорившего с краснорожим лордом, который яростно тыкал пальцем в некоторых бойцов в нашем ряду. Я сглотнул еще раз, но потом поднял голову к белому вымпелу, реявшему над головой, и все сомнения отпали. Ибо я помнил, что за двенадцать лет войн и сражений я попадал в испытания похуже этого, но проходил их. Пока мы верим в силу нашего оружия, мы непобедимы.
-За Нормандию, - закричал я.
Мое сердце стучало так же громко, как копыта Ролло, когда мы поднимались мимо церкви по кривой улице к западной части города. Там легче будет держать оборону, когда подойдет враг, потому что западный склон был круче, чем восточный. Мы миновали место нашей недавней стычки, сейчас здесь было пусто.
-Туда! - Я указал направо на улицу столь узкую, что туда с трудом могли протиснуться три человека в ряд, ограниченную с одно стороны стенами домов, а с другой - плетеным забором.
С левой стороны я мельком увидел реку - черную ленту, с заросшими камышом берегами.
Когда дома закончились, мы выехали на распаханное поле шагов тридцать в ширину и, вероятно, в два или три раза длиннее. И оттуда, с его дальнего конца, из-за домов северной окраины, к нам бежали норманны, человек десять конных и пеших. За ними с ревом, размахивая факелами и потрясая оружием, шли англичане.
3
Я опустил копье, сжимая его в правой руке и покрепче ухватился за петли щита левой.
-Вперед! - Крикнул я своему отряду. -За Святого Оуэна, лорда Роберта и короля Гийома!
-За короля Гийома! - Они подхватили клич, и мы помчались по полю, десятками копыт топча борозды, разбрасывая комья земли и камни. Рядом со мной колено к колену летели Эдо, Фулчер и Жерар, еще по три человека с каждого фланга, так что нас было десятеро на первой линии, ведущей атаку. Несколько бойцов справа начали вырываться вперед, и я закричал им, чтобы держали строй, хотя не мог знать, расслышали ли они меня сквозь свист ветра и грохот копыт.
Бегущих норманнов разметало с нашего пути. Враги были за нами, они волной бросились навстречу нам, но мы были уже среди них, сокрушая их щиты и головы нашими копьями, добивая копытами лошадей, когда они падали на землю. Остальная часть отряда не отставала, мы разорвали наши ряды и вынули мечи, крики умирающих наполнили воздух.
- Godemite, - закричал один из англичан, высоко подняв в воздух копье с алым вымпелом. - Godemite!
В отличие от остальных, шедших в бой без брони, в лучшем случае только в кожаной куртке, на нем была кольчуга. Эфес его меча был выложен золотом, и я принял его за тана - одного из английских вождей - ибо он стремился сплотить своих людей вокруг себя. Казалось, без всякой команды, они начали выстраиваться против нас, выравнивая копья. Однако, щиты были не у всех, и я видел бреши в их обороне.
Не позволяя Эдо, Жерару и прочим отвлекаться на личные поединки, рубя и рассекая противника с высоты седла, я продвигался вперед, пока тан не оказался прямо передо мной. Его зубы были стиснуты, а лицо покраснело, когда он направил острие копья в шею Ролло, но я свернул направо и отбил щитом удар, такой сильный, что меня сотрясла дрожь и я откинулся в седле. Я туго обхватил ногами бока коня, стараясь не упасть.
Он выхватил позолоченный меч и собирался атаковать снова, но тут Эдо обошел его с фланга и рубанул по незащищенному предплечью, сломав кость и отрубив руку, которая все еще сжимала рукоять меча. Человек закричал, отшатнулся, хватаясь за окровавленную культю, но при этом опустил щит и открыл голову.
Я заметил его оплошность и ударил его мечом в лицо. Его голова дернулась назад, усы окрасились кровью; наносник шлема принял на себя основную тяжесть удара и сохранил ему жизнь, правда, ненадолго. Эдо ткнул его в грудь острием клинка, вонзаясь в плоть между звеньями кольчуги. Задыхаясь, человек сделал еще шаг назад, он плотно прижимал уцелевшую руку к ране. Кровь потекла сквозь его пальцы, глаза потускнели, он шевелил губами, но слов не было; затем он рухнул.
Не успел он коснуться земли, как уже был забыт, а я продвигался вперед: отбивая удары, тесня щитом, прорубая путь через ряды врагов, пока вокруг меня не образовалось свободное пространство. Я оглянулся, чтобы проверить, что мой отряд по-прежнему со мной; большинство парней были живы, но не все. Несколько лошадей лежало на земле мертвыми, их всадники рядом с ними, и среди павших я увидел лицо моего земляка, Руалона.
Однако, у меня не было времени на размышления. Над головами противника слева от меня и ближе к реке я увидел белый щит с черным ястребом. Его владелец (кривые ноги и грудь колесом), дрался пешим, виртуозно управляясь с длинным копьем; копье несло тот же вымпел, что и мое. Он был в шлеме с поднятым подбородником, но я заметил под глазом шрам,который он получил при Гастингсе, и сразу узнал его.
-Уэйс! - Позвал я, надеясь привлечь его внимание, но за шумом мечей, колотящих по щитам и кольчугам, он не мог расслышать меня. Я поднял меч в воздух. - За мной! - Крикнул я своим людям. - За мной!
Помимо Роберта, я знал всего пару бойцов, более опытных с мечом, чем Уэйс. Он был на службе у графа даже дольше, чем я, бился в тех же сражениях, что и я, и, как я, возглавлял отряд рыцарей Дома лорда Роберта. Но сейчас с ним было всего шесть или семь человек. Трое из них были рыцари в кольчугах и шлемах. Один потерял свой щит и бился с копьем в каждой руке, другой двумя мечами. Все они были окружены плотным кольцом англичан.
-Вперед!
Нортумбрийцы бежали передо мной, и мой меч вспыхивал в свете факелов, когда я опускал его вниз, снова, и снова, и снова. Я больше не помнил, скольких я убил, я видел только тех, кто стоял передо мной, и помнил, что должен добраться до Уэйса. Он ловко нанес удар копьем под щит англичанина, ударив его в пах, но не успел тот упасть, как на его место выступил новый боец, жаждущий крови. С другого фланга норманн с двумя мечами, не слушая предупреждений своих товарищей, рванулся вперед и попытался прорвать кольцо. Он махал клинками, как мельница крыльями, осыпая щиты противника ливнем ударов, круша их, пока не пал, пораженный копьем в грудь.
Уэйс взглянул верх и увидел меня. Он крикнул что-то, но я не расслышал, да это и не имело значения, потому что враг был передо мной, и мой клинок пел от радости сражения, когда снова и снова вонзался в плоть. Это напоминало мне вечер Гастингса, когда последние из англичан еще пытались сопротивляться нам, хотя битва уже была проиграна и тот, кого они называли королем, лежал на поле мертвый. Я вспомнил, как мы преследовали их, как они бросались в ближний бой, и словно снова очутился там, подчинившись воле своего меча и жажде крови.
-За лорда Роберта! - Крикнул я. - За лорда Роберта!
Я огляделся в поисках следующей жертвы, но враги бежали обратно и присоединялись к рядам англичан, поднимавшимся вверх по склону с сомкнутыми щитами. Их было не меньше сотни, они медленно двигались вперед, выкрикивая при каждом шаге:
-Ут! Ут! Ут!
Уэйс стоял, тяжело дыша, в то время, как трое из оставшихся в живых его людей сплотились вокруг него. Его копье было сломано, обломок торчал из груди одного из нескольких нортумбрийцев, валявшихся на земле у него под ногами. Пропитанный кровью вымпел был разорван в клочья. Щурясь, он посмотрел на меня. Тот же удар, что оставил ему шрам, покалечил веко; и, хотя он видел почти так же хорошо, как раньше, открыть полностью глаз уже не мог.
-А ты не торопился, - сказал он.
Это вместо "спасибо"; впрочем, от Уэйса я ничего другого и не ожидал. Голос у него был грубый и резкий, как скрежет камня под колесом.
-Надо возвращаться, - сказал я ему. - Мы должны вернуться в крепость.
Я оглянулся на остатки моего отряда, парни смотрели на надвигающиеся ряды английских щитов. Кое-кто уже начал разворачивать коней, чтобы ехать назад.
Выхватив меч, я махнул им в сторону мыса с частоколом на гребне.
-Возвращаемся!
Несколько лошадей потеряли своих всадников и, взмахивая гривами, неслись к берегу реки подальше от поля боя. Уэйс и его люди уже ловили их, хотя те неохотно принимали нового наездника; некоторые даже вставали на дыбы и замахивались копытами на любого, кто приближался к ним.
Снова протрубил рог, и мне показалось, что звук шел со стороны собора, башню которого над крышами домов я мог видеть даже сейчас. Угли разгорались на ветру, искры летели на солому, кое-где над крышами поднимались язычки пламени. С севера тянулось длинное облако черного дыма, которое скрывало наш путь, не давало свободно дышать, но я слышал крики врагов за спиной, и знал, что останавливаться нельзя. Борозды тянулись вдоль длинной стороны поля, и я следовал вдоль них, пока не увидел дома и дорогу между ними. Ролло пошел медленнее, я знал, что он сильно устал, но я еще не мог позволить ему отдохнуть.
