Максим Кронгауз - Русский язык на грани нервного срыва. 3D
Несчастный случай для одинокой домохозяйки
Все действующие лица выдуманы, все совпадения случайны. Ну или почти все. За свои высказывания автор никакой ответственности не несет.
Раз уж я заговорил о литературе, то не буду останавливаться. Меня всегда интересовало, что произошло после перестройки с таким литературным жанром, как детектив. Тем более что современный детектив иногда вызывает такую же реакцию, как и русский язык в целом. Кроме того, в этом жанре используется некоторый набор языковых приемов и клише, характерных и для других областей использования языка.
Вообще-то я люблю детектив и совсем не считаю его “низким” жанром. Какой уж там низкий жанр, если есть Честертон и Конан Дойл. Как и любой ценитель жанра, я имею свои пристрастия, и наоборот. Из классиков почему-то не люблю Сименона и Агату Кристи, зато с огромным удовольствием прочел все недавно переведенные романы Ван Гулика. Ненавижу Чейза, но если кто-то заподозрит меня в снобизме или, не дай бог, интеллектуализме, гневно отвечу: “Нет!” Разве снобы любят Дэшила Хэммета или Рекса Стаута? А я вот люблю. Я, конечно, читал Умберто Эко, но понравилось только “Имя розы”, да и то в том самом первом сокращенном переводе. А вот несколькими детективами Дюрренматта восхищаюсь и готов даже перечитывать (чего, впрочем, не делаю из-за лености).
Из нынешних авторов особенно ценю Лe Карре, хотя иногда засыпаю после трех-четырех страниц сверхпрофессионального описания размышлений сверхпрофессионалов. Очень люблю читать Даниэля Пеннака и из наших Акунина и Юзефовича. Да, и не забыть сказать, терпеть не могу Дэна Брауна с его недовинченными кодами и Артуро Переса-Реверте с шахматными этюдами. А вы говорите: “Интеллектуал!”
Зачем я это все наговорил, ведь к дальнейшему это не имеет никакого отношения?
Ну, во-первых, чтобы вы знали, с кем имеете дело, не с каким-то там сухим исследователем некоего мифического жанра, а с живым человеком, который любит то и не любит это, а почему – черт его знает.
Во-вторых, чтобы стало понятно мое раздражение. Не нравилось мне, когда разные писатели (среди них попадались, кстати, и хорошие, и плохие) с явным пренебрежением высказывались о популярности, а главным образом тиражах женских детективов. При этом называлось несколько имен, иногда как бы и со строчной буквы, мол, пишут там всякие маринины, донцовы и дашковы, мы их, естественно, не читаем, ведь ерунда какая-то, а не литература, а ведь поди ж ты, тиражи какие, а вот мы, крупные и прочие писатели земли русской, практически оказываемся никому не нужны. В этих словах мне чувствовались некоторая озлобленность и зависть, а главное – лицемерие, потому что многие из презиравших детективы все чаще обращались к ним как писатели и, о ужас, никакой популярностью при этом не пользовались.
Из всех упомянутых женщин, авторов детективных романов, я к тому времени читал только Александру Маринину и не то что бы любил ее, но относился с уважением. Несколько ее романов я прочел с удовольствием, да и образ Насти Каменской, эдакого синего чулка советской милиции, был вполне колоритен. Я попробовал читать других писательниц, особого интереса не испытал, как вдруг (без этого “вдруг” в детективе вообще обойтись невозможно) понял, что женский детектив интересно не читать (по крайней мере, мне), его интересно изучать.
Постепенно я понял еще несколько простых, но важных вещей. Существуют не только “женские”, но и “мужские” детективы, и ни те ни другие, собственно, детективом не являются. То есть преступлений в них хоть отбавляй, а вот с раскрытием имеются определенные проблемы. Классический детектив – это всегда игра, соревнование между героем детектива и читателем, кто раньше раскроет преступление и тем самым отгадает загадку, поставленную писателем. При этом читатель испытывает законную гордость от своей победы (если он правильно и раньше героя решил ребус), но гораздо большее эстетическое удовольствие – от собственного поражения (от того, что пошел по ложному следу и не угадал преступника). В “мужских” детективах, законодателем которых, по всей видимости, является Дэшил Хэммет, герой прет напролом и преступника находит, пренебрегая всякими загадками, ну вроде как Александр Македонский решает проблему Гордиева узла. Читатель получает огромное удовольствие уже от того, что это не его регулярно бьют по башке, ну и от специфического юмора, конечно. В общем, чистотой жанра здесь не пахнет, обаяние (у того же Хэммета) порой встречается, хотя, пожалуй, не в русском варианте его романов, так что нетрудно понять, почему любитель (ница) детективов, оказываясь перед выбором, что взять, русский покетбук с мужской фамилией или с женской, берет с женской.
Что же касается женских детективов, то они, как выяснилось, делятся на три неравных части. Основная масса текстов восходит к польской писательнице Иоанне Хмелевской и часто называется “ироническим детективом”. Иногда издатели пытаются нас запутать и придумывают всякие там авантюрные или даже шоу-детективы. Чтобы понять, в чем различие, например, между ироническим детективом и шоу-детективом, достаточно обратиться к книгам Галины Куликовой. На книгах до 2004 года написано:
Если к загадке добавить любовь и все это обильно присыпать юмором, а затем хорошо перемешать, то получатся иронические детективы Галины Куликовой.
На книгах же, вышедших в 2004 году, написано:
Если к загадке добавить любовь и все это обильно присыпать юмором, а затем хорошо перемешать, то получатся шоу-детективы Галины Куликовой.
Чистота жанров и разница между ними, как говорится, налицо.
Вторую – не слишком большую, но важную – часть так и тянет назвать собственно детективом, что звучит малосодержательно, а потому назовем ее “сентиментальным детективом”.
Называя третий тип, надо быть крайне аккуратным, поскольку на язык просится простой и четкий, но как-то не совсем пристойный эпитет. Короче говоря, назовем этот тип “детективом падших женщин” и забудем о нем, как о страшном сне. Почему? Да потому, что он действительно не имеет к детективу никакого отношения. Вокруг этой самой падшей женщины все время происходит что-то нехорошее, но преступления никто и не думает раскрывать, просто через некоторое время становится известно, кто убил, кто украл, кто изнасиловал, а сама дама в это время занята только одним делом: так сказать, продолжением падения. Типичным представителем жанра “я расставила ноги, и он грубо вошел в меня” является Юлия Шилова, блестящий мастер многоточия (иногда все предложения в абзаце кончаются им). Впрочем, кроме многоточия читать в ее книгах, пожалуй, нечего, и честные издатели при определении этого жанра обходятся без слова “детектив” – просто “криминальное чтиво”.
Наконец, еще одна простая истина состоит в том, что женский детектив определяется прежде всего двумя вещами. Во-первых, на обложке стоит женское имя. Во-вторых, главным героем (или хотя бы одним из них) является женщина[46]. Первое чрезвычайно важно, поскольку, с одной стороны, автором женских детективов вполне может быть мужчина, и, наоборот, женщина, взяв мужской псевдоним, тут же выпадает из этого ряда (и то и другое, насколько мне известно, случается).
Чтобы более подробно разобраться в сути женского детектива, придется стать тем самым покупателем в книжном магазине, чья рука почему-то все тянется и тянется к детективу с женским именем на обложке.
А действительно, почему? Чтобы разобраться в этом, я взял несколько полюбившихся мне цитат из женских детективов и последовал в заданном направлении. Получились своего рода подзаголовки. Вот первый.
“Анализу поддается все. Надо только уметь анализировать”
Поначалу мне показалось, что все женские детективы вообще написаны одним человеком или в лучшем случае – двумя. Это, конечно, была ошибка, ложный след, так сказать, но все-таки…
Начать надо с имен и названий произведений.
В истории мировой литературы были писатели, которые мастерски составляли списки, в том числе списки собственных имен. Это традиция идет от Гомера, а если говорить о современности, достаточно назвать имена Набокова, Сэлинджера и Стругацких. Именно после них стало ясно, что, скажем, список одноклассников может стать художественной прозой. Так вот, список авторов женских детективов никакой критики не выдерживает. Приведу основные имена:
Александра Маринина
Дарья Донцова
Полина Дашкова
Татьяна Полякова
Татьяна Устинова
Галина Куликова
Марина Серова
Виктория Платова
Анна Литвинова
Дарья Калинина
Анна Малышева
Юлия Шилова
Елена Афанасьева
Думаю, что ни в одном случайно взятом российском школьном классе не найти такого безупречного и потому абсолютно незапоминающегося набора фамилий. Я заранее прошу прощения у тех авторов, чьи фамилии настоящие. Дело ведь не в каждом имени и каждой фамилии по отдельности. Любая фамилия хороша, но речь идет именно о совокупности. Список, в котором есть только самые частотные имена и фамилии, в котором нет фамилий разных национальностей, не важно каких – татарских, еврейских, грузинских, украинских, польских, немецких, – выглядит крайне неестественно. Иначе говоря, случайностью это быть не может. Следствием же такого подхода оказывается абсолютная незапоминаемость каждой отдельной писательницы. Здесь невозможны даже шутки, проделываемые в мужском детективе: как-то раз мне попалась книга, на обложке которой стояло имя “Кондратий Жмуриков”. Вообще, мужчины, даже если взять только самых известных, демонстрируют значительно большее разнообразие: Кивинов, Доценко, Незнанский, Тополь и др., не говоря уж об Акунине и Юзефовиче.
