Коллектив Авторов - Русское правописание сегодня: О «Правилах русской орфографии и пунктуации»
Но такая действительно авторская пунктуация, вследствие того что она рассчитана на восприятие и понимание читающего, может быть предсказуемой, поскольку не теряет собственной функциональной значимости. Ее отличие от регламентированной пунктуации заключается в том, что она глубже связана со смыслом, со стилистикой индивидуального текста. Отдельные «авторские» знаки препинания, так же как, например, лексические и синтаксические средства языка, в дополнение к основному своему значению способны приобретать значения дополнительные, стилистически значимые. «Индивидуальная» пунктуация правомерна только при таком условии, когда при всем богатстве и разнообразии оттенков смысла не утрачивается социальная сущность пунктуации, не разрушаются ее основы. Попытаемся установить некоторые общие закономерности проявления «авторства» в пунктуации.
1. Индивидуальным можно считать появление знака препинания в таких синтаксических условиях, где знак не регламентирован. В частности, это касается употребления тире между главными членами предложения:
Я – уезжаю! Я не хочу знать тебя (М. Горький).
Но песня – песнью все пребудет, в толпе все кто-нибудь поет (А. Блок).
Как пусты ни были сердца, все знали: эта жизнь – сгорела…(А. Блок).
Интересно, что Б. Пастернак стремится расчленить подлежащее и сказуемое иным способом. Взаимоотношения этих главных членов предложения он оформляет достаточно своеобразно: более обычное тире заменяется многоточием. Оно совмещает в себе функцию тире (членящий знак) и собственно многоточия, передающего нечто недосказанное, неопределенное, «раздумчивое»:
Сумерки… словно оруженосцы роз, на которых – их копья и шарфы(Б. Пастернак).
Бесцветный дождь… как гибнущий патриций, чье сердце смерклось в дар повествований… (Б. Пастернак).
Индивидуальным можно признать употребление знаков препинания в текстах В. Маканина – точки с запятой:
Наконец лег; в свитере;
Чтобы не быть ошибке, Иван Емельянович даже идет проводить меня до угла; вежливость;
«Заглянуть к Петровичу» – вот как это у них называлось (с насмешкой, конечно; в шутку);
Едва переступив порог, рухнул лицом прямо на пол; скоропостижно; у себя дома.
У него же встречается своеобразное сочетание вопросительного и восклицательного знаков:
Что?! а почету его так поздно привезли?! а вы не вмешивайтесь (при строчной букве).
Оригинален в осмыслении знаков препинания и А. Солженицын:
И пошла жизнь по тем же военным рельсам, только без похоронок, а: и год, и два, и три – восстанавливать!;
Приглядывался на планерках: чет Борунов берем? ведь не криком, не кулаком. А: уверен он, что – выше любого своего подчиненного;
И муж и сын у нее были такие, что когда она уезжала на конференцию в Москву – они и посуды не мыли неделю: не потому, что хотели приберечь это для нее, а – не видели в этой повторительной, вечно возобновляемой работе смысла.
У А. Битова тире усиливает противопоставленность указанных фактов:
Нравится мне здесь его поджидать. Все так медленно, а-быстро! И все время-что-то. А там, у нас, все быстро, а-ничего.
В текстах некоторых авторов встречается тире после союзов, наречных слов (это не только не предусмотрено правилами, но и не оправдывается контекстом):
Он чувствовал, как стынет кровь… Людская пошлость? Иль – погода? Или – сыновняя любовь? (А. Блок).
Теперь – я воск (А. Блок).
Право, я буду рад за вас, так как – только влюбленный имеет право на звание человека(А. Блок).
Так – только Елена глядит над кровлями троянскими!(М. Цветаева).
2. Авторская индивидуальность может проявиться и в усилении значения знака препинания, характерного для данной синтаксической позиции. Экспрессивные качества текста могут быть повышены путем замены знаков менее сильных более сильными по своей расчленяющей функции. Например, в авторских контекстах при выделении обращения, сравнительного оборота, придаточной части сложноподчиненного предложения, вводных слов запятых иногда оказывается недостаточно. И тогда запятую заменяют тире – знаком более сильным по значимости, более весомым и зримым. И в данном случае проявляется влияние системы знаков (знаки слабых и сильных позиций):
Миша Сердюков кричит откуда-то сверху: «Павел – приедешь?» (М. Горький).
Как дитя – собою радость рада (М. Горький).
Но сломался нож – точно в камень ударили им (М. Горький).
Должно быть – любовь проще и легче, чем я ждала (М. Цветаева).
Други его – не тревожьте его! Слуги его – не тревожьте его! (М. Цветаева).
Чтоб дойти до уст и ложа – мимо страшной церкви Божьей мне идти(М. Цветаева).
Усиление функции расчленения речи обнаруживается и при замене запятой на точку. При общей функции (фиксация синтаксически равнозначных единиц речи) эти знаки различаются обозначением степени расчлененности речи. И если точка предназначена для употребления на межфразовом уровне, то запятые выполняют схожие функции внутри предложения. Поэтому точку, занявшую позицию запятой (в частности, при перечислении однородных словоформ), можно считать индивидуально-авторской. Например, у А. Блока есть стихотворение, ныне печатающееся без названия, но в рукописи и в первых публикациях оно называлось «Молитва». Предпосланное цитируемым строкам заглавие и объясняет нанизывание управляемых словоформ в качестве перечисления однородных членов предложения:
О жизни, догоревшей в хореНа темнот клиросе твоем.О Деве с тайной в светлот взореНад осиянныт алтарем.
О томных девушках у двери,Где вечный сумрак и хвала.О дальней Мэри, светлой Мэри,В чьих взорах – свет, в чьих косах – мгла.
Ср. схожее пунктуационное оформление препозитивных деепричастных оборотов у Ю. Куранова:
Весною развесив облака цветущих яблонь вдоль холмов над озером. Зимой развернув облака заснеженных лиственниц, кленов и лип. Да берез. Осенней порой вздымая широкие тучи листвы не только над озером, а над всеми лесами. Так стоит поселок уже многие десятки лет.
В тексте Н. Рериха придаточные части сложноподчиненного предложения разделяются точками:
Если мы не знаем о каждодневных предметах. Если мы не знаем о душе человеческой. Если мы не знаем, что такое электричество, то нам ли знать о значении и пределах искусства?
Такая точка, кроме своего основного значения, имеет еще и дополнительное – отделительно-акцентирующее. Именно это «дополнение» и делает знак препинания стилистически значимым, а синтаксические условия его применения – индивидуально избираемыми.
Приращение смысла возникает за счет переноса знака препинания в не типичные для него синтаксические условия. Так расширяются границы употребления знаков при сохранении ими общественно осознаваемых основных функций и значений. Узнавание знака, таким образом, происходит благодаря его основному значению. Новизна же употребления знака связана с выражением дополнительных смыслов и проявляется в умении автора видеть качественный потенциал знака.
3. Как индивидуально-авторские воспринимаются пунктуационные знаки, передающие ритмику текста, а также его мелодику и темп – убыстренный или замедленный. Такие знаки не привязаны к синтаксическим структурам и потому не поддаются типизации с точки зрения условий их применения. Здесь можно обнаружить лишь внутренний принцип, диктуемый конкретным текстом и субъективно избираемый автором. Как правило, ритмико-мелодическую организацию текста (в основном стихотворного) определяет знак тире, ибо он обладает наибольшей разделительной силой, которая поддерживается и зрительным эффектом, сопровождающим употребление этого знака:
Двое – мы тащимся вдоль по базару,Оба – в звенящем наряде шумов.
(А. Блок)
Мой путь не лежит мимо дому – твоего,Мой путь не лежит мимо дому – ничьего.
(М. Цветаева)
Это – из жизни не той и не этой,Это – когда будет век золотой,Это – когда окончится бой,Это – когда я встречусь с тобой.
(А. Ахматова)
Разделительные возможности тире особенно заметны в текстах авторов, склонных к сжатости речи, в частности у поэтов, скупых на словесные средства выражения. Например, уплотненный до предела стих М. Цветаевой часто содержит лишь смысловые ориентиры, те ключевые слова, которые не могут быть угаданы. Причем связи между словами нередко оказываются затемненными, и тогда на помощь приходит тире, делая паузу значимой:
