Прощай, грусть! 12 уроков счастья из французской литературы - Вив Гроскоп
Мой учитель французского не упоминал о том, что Мопассан страдал от сифилиса. Считается, что писатель заразился им, когда ему не исполнилось и тридцати. «Проклятье» в ту эпоху настигало многих писателей и художников, но болезнь при этом оставалась плохо изученной, а диагностировать ее было непросто, поскольку симптомы сильно разнились. Многие, похоже, понимали, что больны, и жили с сифилисом, но в полной мере не осознавали свое положение. Мопассан, вероятно, заболел – как Флобер писал своему другу, – потому что у него было «слишком много шлюх». Но, возможно, заболевание было врожденным: брат Мопассана умер по той же причине. Сифилис тогда был обычным делом, и Мопассан входил в прекрасную компанию вместе с Флобером, Бодлером, Мане, Тулуз-Лотреком, Гогеном и, скорее всего, Ван Гогом. У Мопассана болезнь протекала особенно тяжело, и он умер медленной и мучительной смертью. Писатель наверняка знал, чего ожидать, еще до того, как начался настоящий кошмар. В рассказе ужасов «Орля» он описывает сифилитическое безумие героя, и несложно представить, что к 1887 году, когда был написан этот рассказ, Мопассан уже прекрасно знал о своей болезни и ее последствиях. А еще он знал, как сильно его раздражает Эйфелева башня. Он пытался совершить самоубийство, сначала выбрав в качестве оружия ружье, а затем – нож для бумаги. В конце концов им овладела идея о том, что его мозг съедят мухи.
Прежде чем случилось все перечисленное (но незадолго до этого, поскольку события разворачивались стремительно), Мопассан написал короткий и практически идеальный роман Bel-Ami. Он легок и приятен, прелестен, остроумен, удивителен. Это роман о цинизме, амбициях и силе, которые встают на пути простых удовольствий. Несмотря на приземленность Мопассана (а тогда он, несомненно, уже ощущал первые симптомы сифилиса – что может быть приземленнее?), его роман игрив и оптимистичен, и это невероятно мило. Впрочем, не стоит заблуждаться: скорее он занимает промежуточное положение между оптимизмом и пессимизмом. Снова и снова читателю кажется, что героя вот-вот оставят в дураках, но каким-то образом он всегда умудряется изменить ситуацию. Здесь не обходится без самообмана.
Название Bel-Ami очаровательно и намеренно неоднозначно. (Также ведутся споры о том, нужен ли дефис в середине. Я предпочла вариант Bel-Ami, поскольку так писал автор. Подозреваю, современным французам он кажется устаревшим, поэтому некоторые предпочитают называть его Bel Ami.) Жорж – герой (а может, антигерой) романа – дружен со всеми, и все называют его «милым другом». На самом деле он использует дружеские связи и умело завоевывает расположение людей, чтобы вращаться в обществе. Жорж также бывает «другом» в переносном смысле: он «больше чем друг», то есть любовник. Здесь задействуется неоднозначность, характерная для французского языка. Когда я подростком изучала французский, меня занимало использование слов copain / copine, ami / amie и bel ami / belle amie в значении «мой парень / моя девушка». Мне было любопытно, что в английском можно очень четко обозначить отношения между людьми, сказав: «This is my boyfriend» («Это мой парень»). Но это вовсе не то же самое, что сказать: «This is my friend» («Это мой друг»). Во французском, однако, можно сказать: «Ç’est mon ami», имея в виду «Это мой парень», но с той же вероятностью сказанное может значить: «Это мой друг». Все это сводило меня с ума, и мне всегда хотелось переспросить: «То есть ami как ami или ami как [здесь я бы выразительно посмотрела на собеседника] „ami“?» Во французском необязательно уточнять такие вещи. В конце концов, завтра все может измениться. Англичанам же приятнее знать свой статус.
Подобным неоднозначным образом название Bel-Ami (на мой взгляд, его можно перевести как «Бойфренд», «Наш добрый друг» и даже «Милый друг») в некоторых переводах превратилось в совершенно однозначное «Bel Ami. История проходимца». Мысль о том, что Bel-Ami – это «история проходимца», весьма интересна. Роман не похож на «Анну Каренину», где героиню (весьма привлекательную) в конце ждет «наказание» за безнравственность. К тому же Bel-Ami – Жорж Дюруа – не кажется неприятным. Если уж на то пошло, Мопассан, возможно, немного завидует ему. По-моему, странно, что этому роману никогда не придавали особого значения. Когда я училась в университете, Мопассан не считался модным, и это в известной мере благотворно повлияло на мое отношение к нему: я всегда считала, что читать этого писателя можно в удовольствие, а не в силу его «значимости». Я не хочу сказать, что Мопассан не относится к «значимым» писателям. Просто немногие специалисты готовы поставить его на один уровень с Прустом и Флобером.
История, рассказанная в Bel-Ami, пленяет меня, поскольку мы явно должны считать восхождение Жоржа Дюруа по социальной лестнице «порочным» и «аморальным», но описывается оно так, что вскоре ты уже любуешься героем и мечтаешь оказаться на его месте. В этом фокус Мопассана: он делает нас соучастниками. Действие Bel-Ami разворачивается в Париже в редакции газеты La Vie Française и ее окрестностях. Жорж Дюруа работает на железной дороге и получает жалкие 1500 франков в год, уволившись из армии после службы в Алжире. Чем он скрашивает себе вечера? Бутербродами с колбасой да двумя кружками пива. Но позволить себе такое он может не каждый день, поэтому хочет изменить ситуацию. Его бывший сослуживец Шарль Форестье помогает ему устроиться на работу в газету. Они преувеличивают осведомленность Жоржа в алжирских делах и договариваются с предприимчивой женой Форестье Мадленой, чтобы она писала за Жоржа статьи. Она умна, расчетлива, имеет много полезных связей и находит способ познакомить
