Наталья Панченко - Теория текста: учебное пособие
Рис. 4.3. Мера содержания поля аргументации
При сопряжении компонентов формы и содержания поле аргументации начинает функционировать как феномен времени и пространства, которые приобретают аргументативные характеристики. Время существования поля аргументации является временем универсальным, соединяющим прошлое, настоящее и будущее. Компонент настоящего обусловлен тем, что аргументация происходит сейчас (now). Компонент прошлого обусловлен наличием определенного опыта и объема информации у субъектов аргументирования до начала аргументации. Компонент будущего представляет собой возможность моделирования аргументативного процесса субъектами аргументации и прогнозирование результата. Аргументативное пространство включает в себя кроме собственно физического пространства еще и информационное, интеллектуальное, культурологическое и другие виды пространств.
Таким образом, поле аргументации характеризуется сложным составом. Поле включает субъектов, информацию, коммуникацию, материальные объекты, процессы, когнитивные модели и т. д. Наличие внешних и внутренних характеристик, динамическое развертывание пространственного и временного компонентов определяют поле аргументации в качестве сложного объемного образования и делают возможным представление поля как основу репрезентации когнитивной модели аргументации. Поле аргументации не только является базой проявления когнитивной модели, но и само, в свою очередь, диктует образу текста аргументативные характеристики. Развертывание аргументативной деятельности в поле аргументации осуществляется как процесс преобразования А-намерения в А-уверенность при учете требований аргументативных характеристик поля. Именно поле аргументации требует трансформировать информацию, которая содержится в образе текста, в аргументативную информацию (что осуществляется на этапе межтекста).
Этапы порождения аргументативного текста описываются следующим образом. На первом этапе формируется образ текста в качестве идеи «я буду/хочу говорить о чем-либо». Второй этап (межтекст) включает А-намерение в поле аргументации. Субъект1 производит анализ аудитории, определяет способы моделирования информации и способность аудитории к структурированию пространства, выбирает адекватные шаблоны бытового мышления. Второй этап преобразовывает модальность «я буду» в аргументативную модальность; образ текста приобретает аргументативные характеристики. Третий этап (квазитекст) трансформирует А-намерение в А-уверенность (в тексте формируется модальность «Я знаю, что произошло то-то»). В результате всех преобразований после выбора адекватных языковых средств появляется собственно текст.
Итак, аргументативный текст появляется как завершающий этап деятельности когнитивной модели аргументации. Его появление осуществляется на базе функционирования поля аргументации.
4.3. Текст и другие тексты
Отношение текста (данного конкретного к другим) вошло в сферу интересов теории текста на современном этапе ее развития, хотя своими корнями эта проблема уходит в филологию как практическую деятельность: прежде всего переводческую, в область библиографических описаний произведений печати, обучения (традиционные виды работы по развитию речи: изложение, пересказ, сочинение др.).
В 70 —80-е годы XX в. фокус интересов теории текста переместился с отдельно взятого текста на текст в его связях с человеком, окружающими текстами, на совокупность текстов. Этому способствовали такие фундаментальные изменения современной науки последней четверти века, как развитие системного подхода, принципа деятельности, антропоцентрический поворот, которые стали своего рода визитной карточкой науки нашего времени, а также идеи о взаимодействии текстов, высказанные в предыдущие десятилетия. Имеется в виду, например, концепция чужой речи М.М. Бахтина и филологов его круга, функциональная по своей сути. В соответствии с этой концепцией чужая речь в тексте интерпретируется как переработка и передача чужого высказывания [Волошинов 1929, с. 150 и след.]. В более широком плане мысль о взаимодействии текстов проведена в посмертной публикации М.М. Бахтина: «Текст как высказывание, включенное в речевое общение (текстовую цепь) данной сферы. Текст как своеобразная монада, отражающая в себе тексты (в пределе) данной смысловой сферы. Взаимосвязь всех смыслов (поскольку они реализуются в высказываниях).
Диалогические отношения между текстами и внутри текста» [Бахтин 1997, с. 228].
Отношение текстов друг к другу нашло ряд интерпретаций. Преимущественно это суждения, которые высказываются при описании материала, представляющего собой ту или иную текстовую совокупность. Отношения между текстами осмыслены с позиций учения о синтагматике и парадигматике языка (В.А. Кухаренко, Е.А. Яковлева и др.), о порождении, пониманиии и образовании текстов (М.Я. Дымарский, Е.С. Кубрякова, Л.М. Майданова, Л.И. Мурзин, A.A. Чувакин и др.), об интерпретации текста (В.В. Васильева, В.А. Кухаренко, H.A. Фатеева и др.), об эвокации (A.A. Чувакин, Т.А. Ашихмина, Т.Н. Василенко, С.И. Везнер, H.A. Волкова, A.C. Гавенко, Т.Н. Никонова, О.В. Новиченко (Марьина), С.Н. Пешкова, Е.А. Савочкина, О.С. Саланина и др.) и др.
Приведенный перечень показывает следующее:
• фактически признается совокупность текстов как феномен;
• в составе текстовой совокупности между текстами выделяется несколько типов отношений, устанавливающихся в процессах:
– порождения и понимания текста;
– функционирования текста;
– образования текста.
Рассмотрим названные типы отношений.
Отношения между текстами, устанавливающиеся в процессе порождения и понимания текста, включают отношения текстопорождения и отношения текстопонимания.
Отношения текстопорждения связывают друг с другом тексты, участвующие в процессе порождения данного текста как продукта, и с последним. Поэтому в совокупности текстов, связанных этим типом отношений, входят помимо текста как продукта еще и тексты, принадлежащие данному говорящему, а также чужие, но осваиваемые и используемые им в процессе порождения собственного, а иногда и включаемые в него (при эвокации). Это разного рода «заготовки» говорящего. Они могут быть зафиксированы на письме, в собственной памяти или памяти компьютера и т. д.
К такого рода текстам-«заготовкам» относятся тексты ряда жанров – планы, фрагменты, выписки, цитаты и др. – будущие коммуникативные блоки будущего текста как продукта. Как свидетельсвуют исследователи творчества И. Ильфа и Е. Петрова, работая над «Золотым теленком», писатели составляли обширные списки «аттракционов» (сжато сформулированных сюжетов) и «отыгрышей» (черновых набросков будущих юмористических отступлений). Попадая в роман, например, отыгрыши приобретали на его страницах острое сатирическое звучание. Так, запись «Чем люди занимаются с голодухи – лотереи, графология, живое фото, почерк с разных сторон, мелкие изобретения» переросла в главе «Снова кризис жанра» в рассуждение о маленьком и большом мирах (Ильф И., Петров Е. Соч.: В 5 т. М., 1961. Т. 2. С. 535–536).
Эти «заготовки» могут представлять собой и тексты сознания говорящего, которые актуализируются в процессе текстопорождения. Таковы, например, по данным A.B. Попова, развивающего идеи Ю.М. Лотмана, символы, трансформирующиеся в текст: многие тексты современной русской поэзии Горного Алтая представляют собой трансформации символов гора, кедр, река, конь [Попов 2006].
В отношения текстопонимания входят тексты, участвующие в процессе понимания данного конкретного текста, и последний как продукт понимания (в его фактически бесчисленных интерпретациях). По своей жанровой природе они напоминают тексты, составляющие совокупность текстов, связанных отношениями текстопорождения. В разных жанровых формах существует и текст как продукт понимания – в оценочных и квалификативных суждениях, суждениях здравого смысла, обзорах и рецензиях, тезисах, конспектах, лозунгах, призывах, цитатах, «заметках на полях» и др. Поэтому в текстовую совокупность входит широкий спектр текстов устных, письменных, электронных, текстов сознания, текстов поведения и пр. См., например, разные истолкования, данные студентами знаменитому тезису К. Маркса «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»: «Философ, по мнению Маркса, не должен объяснять мир, мир уже объяснен философами. Философ должен изменять мир» (студент А.Б.); «Все философы до Маркса объясняли мир неправильно. Теперь его надо „дообъяснить“ и „переобъяснить“, после этого его можно изменять» (студент В.Г.).
Отношения между текстами, устанавливающиеся в процессе функционирования текста, включают отношения парадигматические и синтагматические; интертекстуальные и гипертекстальные; деривационные.
