Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах - Натан Альтерман
<…> Нисколько не желая умалять заслугу наших еврейско-русских публицистов в деле разъяснения еврейского вопроса, не можем однако же не удивляться тому самообольщению, с которым они считают свой образ действия единственно целесообразным в деле преобразования евреев, выставляя деятельность современной еврейской литературы не только бесполезной, но чуть ли даже не вредной. Между тем, на деле выходит совершенно иначе. Сфера, доступная влиянию русско-еврейской публицистики, составляет в среде еврейства незначительное меньшинство, притом меньшинство, более выдающееся по своему образованию и мало поэтому нуждающееся в искусственном привитии просветительных начал. Для несоразмерно большей же части русских евреев все толки и пересуды о еврейском вопросе, писанные не на еврейском языке, доходят лишь в весьма слабых отражениях и производят относительно мало впечатления, между тем как книги с образовательным содержанием на еврейском языке — большинству пока все еще единственно доступном — действуют на них непосредственно и действуют, как жгучий материал. Их-то, главным образом, и боятся бдительные стражи целомудрия «дщери Израиля». На эту часть евреев, главным образом и нуждающуюся в раскрытии глаз и просветлении ума, только и возможно действовать посредством еврейского печатного слова. Это факты, бросающиеся в глаза каждому, а против фактов ничего не поделаешь.
Если посмотреть на вопрос с этой точки, то необходимо представится новая практичная сторона еврейской литературы, и каталог одобренных книг обогатится целыми новыми страницами. В него войдут сочинения всех авторов, имеющие целью расширение кругозора еврейского читателя, ознакомление евреев с плодами человеческого мышления, созревшими вне «четырех локтей Галахи», и со всем тем, что творилось и творится за чертой бет-гамидрашного подворья. В нем красовались бы труды нашего известного математика Х.З.Слонимского, исторические сочинения многосторонне ученого С.И.Фина, критические этюды Я.Ройфмана, сочинения последней эпохи плодовитого К.Шульмана, сочинения Готлобера, А.Ш.Абрамовича, книга Г.Рабиновича и Г.Я.Сыркина (о металлургии)[64] и множество других, образовательное влияние которых выказывается на наших евреях самым рельефным образом. <…>
Мнение, что с прекращением политической самостоятельности евреев еврейский язык потерял практическое значение для жизни, содержит в себе неточность в том отношении, что язык этот никогда не имел у евреев политического характера. Мы, например, нигде не находим, чтобы наши предки когда-либо старались гебраизировать инородные племена, подпавшие под их власть. Вообще у древних народов язык никогда не служил орудием политики. Греки и римляне никому не навязывали своего языка, если это не делалось само собой, в силу преобладающей их цивилизации. Насильственное прививание языка с политическими целями есть уже изобретение нашего столетия. Еврейский язык был у наших предков языком религии и литературы, и эти качества остались и останутся за ним, пока эти два важных достояния народа не утратят своего практического значения.
Неверно и то, что большая, будто бы, часть сочинений средних веков суть переводы с арабского. На арабском языке, сродном с еврейским, но более выработанном и пригодном для умосозерцательных сочинений, писали по преимуществу свои философские и этические книги евреи, жившие в мавританской Испании и других арабских странах; но, кроме них, писало еще громадное число еврейских мыслителей в остальных странах Европы, и все, за весьма редкими исключениями, на еврейском языке.
Что евреи, даже грамотные, не понимают своих молитв, трижды в день твердимых, как утверждают некоторые, есть мнение, которое совершенно противоречит действительности. Наконец, нет никакой беды в том, что еврейские писатели нового времени заимствуют из современных языков некоторые технические названия. Так поступали составители Мишны, Гемары и Мидрашим в отношении греческого и латинского языков; так точно поступаем и мы, трактуя о еврейском сюжете на европейском языке, в котором для большей меткости сохраняем неудобопередаваемые еврейские слова и названия. Все это совершенно в порядке вещей.
Считаем это отступление не лишенным интереса, как само по себе, так и для объяснения точки зрения, с которой мы намерены обозревать современную еврейскую литературу.
-Несмотря на громадные препятствия, которые приходилось преодолевать у нас новоеврейской литературе при самом возникновении, несмотря на упорную, утомительную борьбу, в которой она постоянно находилась и теперь еще находится, она в самый короткий период времени успела обеспечить себе твердую почву и достичь значительных результатов.
Первые признаки ее возникновения стали заметны в начале второй четверти текущего столетия. Начальным поводом к этому новому рациональному направлению в литературе были, конечно, пример соседней нам Германии и идеи Мендельсона и его школы. Это доказывается уже тем, что евреи прозвали приверженцев нового направления — Берлинерами. Новоеврейская литература в Германии, к которой следует причислять и бывшие австрийские провинции итальянского королевства, находилась в то время в цвету. Литераторы не только сами стали писать в осмысленном критическом духе и с положительным научным направлением, но стали также откапывать в библиотеках и издавать все, что было у евреев писано в том же духе в прежние века. Произведения этих литераторов стали исподволь проникать и к нам. Библия с Мендельсоновым комментарием стала показываться у того и другого меламеда смельчака. Молодежь пристрастилась к новой умственной пище, которую находила в сочинениях Самсона Блоха, Эйхеля, Сатнова, Реджио, Луццато, Рапопорта, Леттериса и пр.[65], и в периодических изданиях, каковы: «Суламит», «Меасеф», «Бикуре
